– Что?!
– А потом, когда пройдет несколько месяцев и шумиха уляжется, мы объявим, что ваша помолвка расстроилась.
Нет. Никогда и ни за что. Но Малдуну вовсе не нужно было спорить об этом, отстаивая свои права, потому что он даже на секунду не мог себе представить, чтобы Брук согласилась сама на подобный фарс.
– Мне кажется, было бы неплохо сообщить о вашей затее Брук Брайант, – как можно спокойней произнес он.
В комнату вернулась Джоан:
– Брюки скоро доставят, – сообщила она и села на свое место.
– С Брук сейчас Дик, он проводит с ней соответствующую беседу, – пояснила Мира Малдуну.
– Дик ей уже все рассказал. – С этими словами из спальни вышел мужчина и присоединился к присутствующим в гостиной. – Но она пока что ничего и слышать не хочет. Придется подождать до утра, когда она протрезвеет. Посмотрим, как она отреагирует на наше предложение.
– Но пока что она не согласна и решительно отвечает вам «нет», правильно? – не отступал Малдун. – Скажу вам больше: утром она это свое «нет» обязательно повторит. Мне кажется, я ей совсем не понравился.
– И не просто «нет», а даже «ни в коем случае»! – подтвердил Дик.
– Что именно она сказала? – поинтересовалась Мира.
Дик печально покачал головой:
– Она пьяная, и я не совсем разобрал…
И тут вперед выступила помощница Дика и Миры, – видимо, одна из тех, что присутствовали при разговоре с Брук:
– Я запомнила ее ответ слово в слово. Она сказала: «К чертям собачьим! Я не то что два месяца, а и два часа не проведу в компании мужика, у которого не стоит!»
Дик поморщился.
– Спасибо, Деб. Только совсем не обязательно было повторять все это.
Малдун рассмеялся, но в комнате больше никто на него не смотрел. Все присутствующие почему-то принялись пристально разглядывать пятна на стенах и ковре. Ну конечно, они не поверили в то, что он… Или все-таки поверили?!..
Господи! Даже Джоан рассматривала свою туфлю.
– Я хочу вам сказать – так, на всякий случай – что это неправда, – высказался Майк.
– Ну разумеется, – торопливо произнесла Мира, и все поняли, что она просто пытается хоть как-то его успокоить.
Ситуация становилась невыносимой. Чем больше протестовал Малдун, пытаясь оправдаться, тем меньше ему верили.
– Мне кажется, что лейтенант Малдун наслушался уже достаточно оскорблений за один вечер, – поднялась со своего места Джоан.
– Ну хорошо, встретимся утром, – приняла решение Мира.
– Нет, – заявил Майк. – С меня хватит. Я никуда не перевожусь. И я не собираюсь обманывать американский народ целых два месяца. Простите меня. Я, конечно же, как и все остальные, поддерживаю президента Брайанта, но этого делать не стану. Брук – просто невероятно несчастная, запутавшаяся в жизни женщина. И поэтому играть в ваши игры я не стану. Это не поможет ей справиться с ее трудностями.
– Он прав, – заметила Джоан. – Многие слышали, что сказала Брук на балконе сегодня вечером. И то, что аудиозаписи именно этого момента у журналистов нет, вовсе не означает, что вся ее история не вырвется наружу в самое ближайшее время…
– Боже мой! – не выдержал Малдун. – Расскажите народу правду. Да хотя бы просто потому, что это правда, а не только из-за того, что вы боитесь, что вас уличат во лжи. – Он еще раз взглянул на Джоан и направился к выходу, наплевав на пятна губной помады, оставшиеся на его брюках. – Постыдились бы!
В «Божьей Коровке» было на удивление тихо для субботнего вечера. Сэм сидел за стойкой бара, наблюдая, как Космо играет в пул с двумя студентками, такими же молоденькими, какой была Мэри-Лу, когда он впервые положил на нее глаз. Сначала положил глаз, а потом уложил в койку – и все это за какие-то несколько часов. С единственной целью – изгнать из своего сердца призрак той, другой женщины, с которой искренне хотел связать свою жизнь.
Сэм маленькими глотками пил пиво. Он тянул время, так как понимал, что, опустошив бутылку, должен будет отправиться домой. А дома его ждал разговор с женой на самую неприятную тему. «Знаешь, что я подумал? Наш брак оказался неудачным, и дальше так продолжаться не может».
Мэри-Лу, конечно, тут же расплачется.
Боже Всемогущий!
В жизни Сэму нередко приходилось решать трудные задачи. Он стал «морским котиком», причем сумел сделать головокружительный скачок, очень быстро превратившись из рядового в офицера. Черт, да вся его работа была непрекращающейся борьбой. Он уже и не думал о том, сколько раз перед ним вставала дилемма «убей, или убьют тебя» – он оставался в живых и выполнял свою миссию, не моргнув при этом и глазом. А вот теперь он как школьник чуть не наложил в штаны при одной мысли о том, что ему придется предстать перед женой и сообщить ей горькую правду.
Он не любит ее. И никогда не любил. И никогда не полюбит.
Он женился, чтобы заботиться о ребенке до его рождения и иметь возможность пользоваться деньгами, положенными в подобных случаях по страхованию. Но нужно было с самого начала дать понять Мэри-Лу, что они не будут вместе постоянно, что у них все равно не получатся нормальные отношения «муж – жена» и что они разведутся сразу после рождения малыша. Да, он, конечно, не отказывался платить алименты и по возможности помогать в воспитании малышки, но ничего серьезного у них не выйдет. Он не любит ее.
Он любит другую женщину.
Боже мой! Каким глупцом он был, решив, что любовь – далеко не самое главное в браке, что это лишь роскошь, без которой мужчина может прожить. Как будто любовь – это некий приз, который дается далеко не каждому, а взаимная любовь – это двойной приз, на который рассчитывать вовсе не приходится.
Он сумел наломать дров, наивно полагая, что брак между ним и Мэри-Лу может стать счастливым даже при полном отсутствии любви с обеих сторон. Конечно, он причиняет боль жене. Да и дочке тоже, хотя сейчас она еще слишком мала. Тем не менее девочка наверняка чувствует напряжение, которое постоянно царит у них в доме. Он причиняет боль себе и, может быть, больше всех – Алиссе.
Впрочем, он уже успел сделать ей больно. Он знал, что это так, даже несмотря на то, что Алисса, казалось бы, очень быстро оправилась после их разрыва и даже сумела влюбиться в этого идеального подонка Макса. Когда Сэм сообщил ей, что собирается жениться на Мэри-Лу, она наградила его таким взглядом, который он не забудет по гроб жизни.
Сэм вздохнул.
Малдун тоже был в «Божьей Коровке». Он сидел за стойкой недалеко от Сэма и так же горестно вздыхал. Просто какое-то неудачное совпадение, вечер несчастий и неудач! Малдун обхватил голову руками и пил пиво, разбавленное лимонадом. Эту привычку он приобрел в ту пору, когда ему довелось побывать в Германии.
