– Мия, пожалуйста, поскорее.
– Иду-иду.
Перевожу телефон в беззвучный режим и выхожу в коридор за утренним пациентом.
Глава 17
Жуткий выдался денёк. Переодевшись, выхожу из центра, а взгляд сам собой натыкается на знакомый чёрный мерседес и спокойно ожидавшего водителя, который уже молча распахивает перед своим начальником дверь авто, а я заторможено и, зачем-то озираясь по сторонам, замедляю шаг.
– Привет, малыш, – Костя выходит из машины и, нежно приобнимая меня за плечи, целует в висок.
Я, на самом деле, порывалась ему перезвонить, но банально некогда было.
Смотрю на него и с опозданием соображаю, что уставилась с открытым ртом. Он мне кажется невероятным с закатанными по локоть рукавами рубашки, двумя лишними расстегнутыми пуговицами на груди, приподнятым воротником и чуть взъерошенными волосами.
Мигом подбираю челюсть и, мило улыбаясь, скупо отвечаю на приветствие.
– Здравствуй.
– На вечер ещё несколько дел запланировано. Но сейчас в моём распоряжении есть час-полтора, – и лично открывает передо мной дверь своего мерина. – Прокатимся?
Я опасливо отодвигаюсь от машины на шаг назад.
– Куда?
Шахов изумлённо всматривается в мои глаза, оборачивается и делает знак водителю. Тот кивает в ответ и молчаливо занимает своё место.
– Ты что, – крепкие руки мгновенно оплетают мою талию и притягивают к крепкому мужскому телу, – снова боишься меня?
– А у меня должны быть на это причины?
– Да вроде, нет.
– Зачем ты приехал? – мои брови сошлись на переносице. – Если кто-то увидит, меня завтра же на работе завалят неприятными вопросами.
– И что? – суровый тон не терпит возражений. – Я поэтому не могу тебя встретить, хотя с таким трудом вставил лишний час в свои загруженные сутки?
Мой ответ ему – молчание. Потому что я, к примеру, ума не приложу, для чего он старается.
– Мия. Если я планирую утром проснуться в одиночестве, засыпаю я тоже один. Твоя записка меня очень разозлила.
Ой, подумаешь, злюкастик нашёлся…
– Можно было как-то предупредить, что ты приедешь.
– Да? А как? Спросить твоего согласия по телефону ты мне не дала возможности. Отвезти на работу, как договаривались – тоже не позволила. Сбежала от меня утром… – он так приятно утыкается носом мне в шею и ведёт медленно вверх, что горячие моменты проведённой вместе жаркой ночи снова всплывают перед глазами. Так же, как и на протяжении всего дня. – Мия, я не люблю, когда что-то выходит из-под моего контроля. И записки на пустой половине кровати я тоже не люблю. Если тебе что-то непонятно, можно просто спросить, вместо того, чтобы осыпать подушку спецэффектами.
Обиженно фыркаю.
– Конечно. Тебе ведь никто не клюёт мозг за опоздание.
– Мия, меня этой херней лечить не надо, ладно? Я прекрасно знаю, во сколько тебе нужно было на работу. И я собирался сам тебя отвезти. Мы бы не опоздали.
– Хорошо, – и резко меняю тему неприятного разговора. – Куда ты предлагаешь поехать?
– Да мне вообще-то без разницы. Куда скажешь. Можем поужинать, например.
– Я не голодная, – мне захотелось точно также уткнуться в его шею, вдохнуть терпкий запах, крепко обнять и прижаться к мужчине, но вслух произношу банальное, – может, просто прогуляется?
– Прогуляемся?
– Ну да. Например, по набережной. Здесь не так уж и далеко.
– Я сто лет нигде не гулял. На набережной не был и того дольше.
– Исправим? – ну вот откуда в моём голове проклевывается эта скупая надежда?
В его руках я стою смирно, но, уверена, моё напряжение он чувствует особо остро.
И неожиданно накрывает мои губы своими, не давая ни малейшей возможности противостоять мужскому напору.
А я смело отвечаю на ласку, в интимном жесте дотягиваясь пальцами до его подбородка.
Костя немного отстраняется и прерывает поцелуй, широко мне улыбаясь, и ещё через мгновение коротко чмокает меня в губы.
– Ладно. На набережную, так на набережную.
И вот, чувствуя тёплую мужскую ладонь на своём плече, я иду вдоль кромки воды, зная, что на некотором расстоянии от нас следует водитель Шахова.
Костя расслабленно рассказывает о горнолыжных курортах и других своих путешествиях, когда у него получалось с таким трудом вырваться на день или два, а ещё то, как ему понравилось на Сейшелах…
Да уж. Я могу только позавидовать.
– Наверное, там здорово. А я вот никогда не была на море.
– Почему?
– Не знаю. Как-то… не приходилось, – на сердце резко потяжелело. Неужели он не замечает очевидную пропасть между нами? И вряд ли когда-то нам получится её преодолеть.
Костя останавливается и придерживает меня за талию. Ласково убирает волосы мне за ухо и тихо продолжает:
– Как-нибудь мы обязательно это исправим, малыш.
– Не давай обещаний, которых не сможешь выполнить.
– А я всегда держу своё слово, – он придерживает меня за подбородок, просто вглядываясь в мои глаза. Что он желает там рассмотреть?
Тут у него громко звонит телефон, уже в который раз, и Шахов, взглянув на экран, резко отстранившись, прохладно бросает мне, отодвигаясь в сторону:
– Я отойду ненадолго, – пальцем указывает на телефон, в извиняющемся жесте пожимает плечами. – Без меня никак.
Мужчина довольно громко разговаривает неподалёку от меня, и я даже периодически разбираю в его речи отборные эмоциональные ругательства.
Думаю, его у меня переманили надолго. Поэтому решаюсь перейти на другую сторону дороги. Туда, где в одиночестве сидит художник-портретист со своими работами и располагается лавка с различными побрякушками.
Я абсолютно не падка на подобные безделушки, да и вообще равнодушна к украшениям, за исключением любимого колечка в носу, но почему-то один кулончик привлёк моё внимание. Ферзь на тонкой цепочке, а внутри маленький камушек, словно блестящая капелька или слеза… Я трепетно дотрагиваюсь до уменьшенной позолоченной копии шахматной фигурки, зажимаю её между пальцами, уже представляя, как она будет на мне смотреться. Хочу достать кошелёк и вытащить необходимую сумму, даже не спрашивая, сколько стоит эта прелесть, но на
