- Это было долгое время для тебя, не так ли?
Мишель вновь слегка пожала плечами, словно прячась за движением. Джон повторил, наблюдая за ее лицом:
- Ты раньше не получала удовольствие от секса. - Это был не вопрос, а утверждение.
Наконец-то ее глаза, настороженные и возмущенные, посмотрели на него:
- Что ты хочешь? Рекомендаций? Ты знаешь, что это был первый раз, когда я… наслаждалась этим.
- Почему тебе не нравилось это раньше?
- Возможно, мне всего лишь нужно было завлечь в постель жеребца, - дерзко ответила она.
- Черт возьми, не называй меня так, - выкрикнул Джон с отвращением. – Кто тебя обидел? Из-за кого ты теперь боишься секса?
- Я не боюсь, - воскликнула Мишель, в ужасе от мысли, что из-за Роджера почти возненавидела секс. – Это было лишь… ну, это было так давно, а ты крупный мужчина… - Замолчав, она внезапно покраснела и отвела взгляд.
Джон внимательно наблюдал за ней. Учитывая то, что он узнал о Мишель прошлой ночью и этим утром, удивительно, что она не вбила ему в глотку его предложение и половину зубов, когда он предложил ей стать его любовницей взамен выплаты долга. Джон также не сомневался, что ее участие в распаде брака Майка Вебстера раздуто со всех сторон. В конце концов, женщина, которая не получает наслаждения, занимаясь любовью, вряд ли с легкостью прыгает из постели в постель. Возможно, это было эгоистичным, но Джон был рад, что ни один мужчина не удовлетворял ее раньше. Значит, у него есть способ удержать Мишель рядом с собой. Он использовал бы любое средство для этого, так как ночью осознал, что не может отпустить ее. Раньше он считал ее высокомерной, вздорной и упрямой, но теперь разглядел в ней совсем другие качества, и понял, что заблуждался на ее счет. Мишель была ранимой, смелой. Она была гордой и скрытной, пытаясь окружить себя каменной стеной, чтобы держать его на расстоянии, как принцесса, которая сторонится бедного крестьянина. Но когда они занимались любовью, не было принцессы и крестьянина. Лишь мужчина и женщина, извивающиеся, напряженные, стонущие от удовольствия. Никогда раньше Джон не желал женщину так страстно, и никто и ничто теперь не сможет удержать его вдали от Мишель. Похоже, она думает, что прошлая ночь была случайностью с его стороны, и рассвет, так или иначе, завершил ее. Ее ждал сюрприз. Сейчас, когда она отдалась ему, он не собирался отпускать ее. Он научился бороться и беречь то, что принадлежит ему, но его целенаправленное стремление построить самое большое ранчо по выращиванию рогатого скота во Флориде было ничто по сравнению с тем, что он чувствовал к Мишель. Наконец, Джон отпустил ее запястье, и Мишель немедленно встала, удаляясь от него. Она сделала небольшой глоток из кружки, которую продолжала сжимать в руке, и посмотрела в окно:
- Твои парни отлично повеселились, увидев, что утром твоя машина все еще здесь. Я не думала, что они вернутся, после того как починили ограду.
Не заботясь о своей наготе, Джон отбросил простыню и встал с кровати.
- Они не закончили. Они доделают оставшуюся работу сегодня, а завтра перегонят стадо на восточное пастбище. – Он подождал, а потом спокойно спросил, - тебя беспокоит то, что они узнали?
- То, что они будут обсуждать это за бутылкой пива, раздражает меня. Это еще немного поднимет твой имидж, но я буду лишь последней в твоем длинном списке «подруг на одну ночь».
- Что ж, все равно все узнают, когда ты переедешь ко мне, не так ли? – нагло бросил ей Джон, проходя в ванную комнату. – Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться?
Ошеломленная, Мишель резко повернулась, чтобы посмотреть на него, но он уже скрылся в ванной. До нее донесся звук воды. Пойти за ним? Если и был предел наглости Джона, то она его еще не увидела! Она села на край кровати и стала наблюдать за дверью ванной в ожидании его появления, борясь с тревожным чувством, что скользит все дальше и дальше вниз по крутому склону. Она потеряла контроль над своей жизнью и не знала, сможет ли остановить это. Это было не только из-за того, что Джон был таким властным, хотя это действительно так. Проблема была в том, что она чувствовала себя совершенно беспомощной рядом с ним, хотя отчаянно мечтала, чтобы все было не так. Ей хотелось быть смелой, позволив себе расслабиться в сильных объятиях Джона, опереться на него, и позволить ему уладить все ее проблемы. Она так устала, физически и морально. Но если она позволит ему полностью все захватить, то, что будет, когда она ему надоест? Мишель вернется к тому, с чего начала, но ко всем ее проблемам прибавится еще и вдребезги разбитое сердце. Звук воды затих. Она мысленно представила себе Джона: гора обнаженных мощных мускул, по которым стекают капли воды. Вот он вытирает себя полотенцем, наполняя ванну мужским запахом и своим присутствием. Он не выглядел немужественно или глупо в ее очень женственной ванной в бело-розовых тонах, его также не волновало и то, что он воспользовался душистым мылом. Он был таким мужественным, что женская обстановка только подчеркивала это.
Она задрожала, вспомнив, что он делал ночью, как заставил ее чувства ожить. Мишель не знала, что ее тело может испытывать такие ощущения, что она способна испытывать такое пронзительное удовольствие, когда он овладевал ею. И не смотря на устарелое представление, что мужчина может физически «овладеть» женщиной, именно это и случилось. Она чувствовала это, подсознательно и глубоко, каждой своей косточкой.
Джон неторопливо вышел из ванной, прикрытый лишь полотенцем на бедрах. Толстая и мягкая белая ткань резко контрастировала с бронзовым цветом его живота. Его волосы все еще блестели от влаги. Несколько капель воды мерцали на широких плечах и завитках волос, что темнели на широкой груди. Во рту у Мишель пересохло. Волосы на его теле росли в форме дерева, начинаясь от подмышек и простираясь завитками поперек груди, затем линия сужалась, спускаясь к животу, и снова расширялась возле паха. Он был великолепно сложен, словно троеборец, и она жаждала прикоснуться к нему, провести ладонями по всему его телу.
Он посмотрел на нее тяжелым непреклонным взглядом:
- Хватит стоять. Собирайся.
- Я не еду. – Мишель попыталась вложить максимум уверенности в эти слова. Когда она поняла, что произнесла это слишком тихо, то успокоилась тем, что ее голос, по крайней мере, был ровным.
- Тебе придется нелегко, если не будет ничего, что можно надеть, кроме этого халата, когда я внесу тебя в свой дом, - тихо предупредил Джон.
- Джон… - Мишель замолчала, затем расстроено взмахнула рукой. - Я не хочу увлечься тобой.
- Немного поздно думать об этом сейчас, - заметил он.
