"Точно. На здоровье. А то и – на жизнь”, – подумал Дима, падая на сиденье. Ноги его едва держали. Он жив, жив! Он оторвался! Уж в этом-то поезде их точно нет.
Состав несся в сторону “Павелецкой”, и колеса мирно стучали, и в сердце пульсировала дерзкая, яростная радость: “Ушел. Убежал! От профессионалов – ушел!"
В том, что его преследовали профессионалы, Дима не сомневался. Он еще успеет подумать, кто они, и зачем они, и почему… А сейчас – он просто счастлив, и его переполняет гордость и нескромные мысли: “Ай да я, ай да Шумахер!"
Дима поднял голову и улыбнулся своим мыслям. Девушка с банкетки напротив ответила на улыбку. “Красотуля, стройняшка, на коктейль согласится”, – немедленно, в автоматическом режиме, оценил случайную попутчицу мозг.
"Отлично. Раз на девок реагирую – значит, я в порядке, – порадовался за себя Дима. – Но извини, подруга. Не до тебя”.
На “Павелецкой” он вышел. Неопытные пассажиры ломанулись к переходу-колбасе – где приходится топать чуть не километр. Дима ринулся к эскалатору. Поднялся, спустился – и вот он уже на Кольцевой, и его как раз ожидает поезд в сторону “Таганской”. Дима растолкал толпу неловких провинциалов и вскочил в состав, когда двери начали закрываться. “Сейчас – точно ушел, – решил Полуянов. – Какими бы профессионалами они ни были”.
Метро, мчавшееся само по себе, расхолаживало. Когда тебя везут, так и тянет откинуться на сиденье, расслабиться, уверить себя в том, что все хорошо. Что дикая погоня по пустынному проспекту имени кагэбэшника Андропова – просто нелепая случайность.
На “Таганской” Дима опять вышел. Сделал еще одну пересадку и доехал до станции “Китай-город”. Здесь уж точно можно и остановиться, и оглянуться. Парни из “девятки” явно его потеряли.
Радость победы померкла. Да, хорошо. Он жив. Он – в относительной безопасности. Но – что дальше? Куда идти? Что делать?
Дима вышел из метро. Вокруг него тек большой равнодушный город. Мелькали озабоченные лица, сияли веселенькие витрины. Розовела пряничная церквушка. Ни одного праздношатающегося. Всем есть куда идти. Всем, кроме него.
В глаза бросилась неприметная вывеска: “Чебуречная”. Маленькое кафе с истертыми ступеньками. На пороге стоит красномордый товарищ, разит перегаром на всю Солянку.
– Наливают? – коротко спросил Дима, кивнув на заведение. Добрый стакан сорокаградусной – вот чего ему сейчас не хватало.
– Кому наливают, – грустно протянул алкаш, – а кому… – Он развел руками.
– Не хватает? – спросил Полуянов. – Могу спонсировать. – Его охватил приступ благотворительности.
– Катька, зараза, все равно мне не нальет, – плюнул дядька и сделал неверный шаг в сторону метро.
Полуянов вошел в чебуречную. Здесь остро пахло кипящим маслом и перегаром. Заведение наполняли поддатые мужики. С кухни неслось шипенье жарящихся чебуреков. За стойкой возвышалась могучая тетка. “Вам чего?” – спрашивала она каждого посетителя. Получала ответ и громогласно ретранслировала его кассирше. Разнообразием заказы не отличались. Посетители просили как заведенные: “Два чебурека и сто водки”.
Дима спросил не сто, а двести граммов кристалловки.
– Закусывать чем будем? – деловито осведомилась толстая тетка-подавальщица. “Видно, та самая строгая Катька”.
– После первой не закусываю, – улыбнулся Полуянов.
Подавальщица нахмурилась и приказала кассирше:
– Двести водки. И два чебурека еще пробей. Пусть зажует. А то возись с ним.
Дима спорить не стал. Перед ним явился напиток вкупе со съестным. Чебуреки исходили маслом. Водка, налитая в пластмассовый стаканчик, пахла полиэтиленом. Он отошел к самому дальнему столику. Горло обожгло первым глотком. Не выжидая, не отдыхиваясь, Дима отхлебнул еще. В желудке мгновенно потеплело, на душе – полегчало. Почему-то отчаянно захотелось есть, и Дима благодарно откусил навязанный подавальщицей чебурек. Еле уклонился от брызнувшего фонтаном масла, вгрызся, оценил – вполне приемлемо. Он сделал еще глоток. Водка хорошая, неразбавленная. Мелькнула незваная мысль: “Машину сегодня отогнать не удастся. Гаишный прибор водку в течение восьми часов чует”. Впрочем, о чем это он? Какая машина? О “шестере” можно забыть. Скорей всего, возле нее его и ждут! Ждут, ждут… Дима снова отхлебнул водки и расправился со вторым чебуреком. Кто они? Что за ребята – те, кто хотел его убить? Братки, бандиты? “Девятка” их явно с усиленным движком, водят они профессионально. Оружие – сто пудов не газовое, а натуральное. Но… Но: посмотрим правде в глаза. Если они бандиты – то бандиты не случайные. Смешно говорить о случайных бандитах – после трех подряд “медицинских” смертей. “Что же ты знала, мамуля?! Чему стала свидетелем?” – очередной раз тоскливо подумал Дима.
Он покончил и с водкой, и с чебуреками. Ни повторять, ни уходить не спешил. Ох, какое блаженство Водка растопила дикое напряжение последнего часа. Безумная погоня по проспекту Андропова казалась теперь далекой и невсамделишной.
Подошла уборщица, забрала пустой стаканчик и пропитанную маслом тарелку из-под чебуреков. Повозила по столу грязной тряпкой, метнула в Полуянова острый взгляд, проворчала:
– Поел – так иди.
– Я, бабуль, еще сейчас возьму, – пообещал Полуянов.
Он прикрыл столик шарфом – зарезервировано, значит. Отошел к стойке и заказал, “как люди”, – сто водки и два чебурека. Вернулся. Отпил, закусил. Снова задумался. “Ничего в жизни не бывает вдруг. Значит, дело все-таки в маме и в тете Рае. И в неведомом Аркадии Михайловиче. Сначала убрали их. А теперь принялись за меня. Почему за меня? Потому что понимают: я просто так мамино убийство не оставлю! Или – потому что вдруг узнали: я копаю это дело! Узнали – откуда? От нашего главного? Быть не может. Он мужик, конечно, скользкий. Но не из тех, кто сдает своих сотрудников. Тем более – бандитам. У него, в конце концов – раз уж я с ним поделился своими подозрениями, – были другие способы меня остановить. Если бы он хотел меня остановить… Не подписывать мне командировку в Питер, например, а послать куда-нибудь в Улан-Удэ. Поэтому зачем ему сдавать меня бандюкам? Слишком сложно. Братки, “девятка”, гонки… А еще… Еще о моих подозрениях знал опер Савельев. Капитан милиции. Ай да капитан!.. Ты, выходит, еще на кого-то работаешь? Присягу нарушаешь? “Зеленые” срубаешь?! Ах ты, скользкая тварь!.. А может, это не он?.. Нет, нет – не бывает таких совпадений: три убийства трех человек, когда-то знакомых между собой. С интервалом в два дня. А потом вдруг – покушение на меня любимого… Как раз тогда, когда я решил взяться за это дело. И – поделился с Савельевым своими подозрениями”.
