дуло поочерёдно на Камиля и двух его сопровождающих, которые тоже ворвались в спальню. Чёрт! Каковы мои шансы?
– Спокойно, Валэри, – Камиль поднимает руки. – Угомонись.
– Да пошёл ты! Охрана! На помощь!
– На этаже никого, красотка, – он хищно скалится. – Мы об этом позаботились.
И ведь он не врёт. Никто не спешит мне на выручку. Зато один из амбалов всё же умудряется подкрасться сбоку и обезоружить меня.
Доля секунды – и стальные клешни смыкаются вокруг моей талии.
Дьявол!
Истошно ору, брыкаюсь, но что толку. Я одна, их трое.
– Джозеф убьёт тебя! – выплёвываю Камилю в лицо.
– А откуда он узнает, что это был я?
– Здесь камеры.
– О которых мы тоже позаботились. Понимаешь, Валэри, сегодня я пришёл не к нему. Мой настоящий босс дал задание проведать тебя и заодно выяснить, действительно ли ты не знаешь ничего о своём прошлом.
Да, дело дрянь. Надо менять тактику.
– Давай договоримся. У меня есть деньги, я заплачу вам.
– Зачем нам твои деньги, Валэри? Нам заплатят в десять раз больше.
– Значит, дело в этом, да? Моя жизнь за бумажки?
– Ты разменная монета. Им нужен Джозеф. Твоя смерть не только заткнёт тебя навечно, но и заставит его двигаться в правильном направлении.
– Но зачем убивать меня? Если вы хотите заманить его, то…
– Не заманить, а спровоцировать. Ты – его слабое место. Он знает, кто хочет твоей смерти. Ринется мстить и найдёт свою погибель. Как драматично, правда? Мы убьём тебя, но сначала сполна насладимся. Связать её!
Как только я чувствую грубый обхват ремня на запястье, начинаю кричать с новой силой. Будто и не охрипла вовсе. Я брыкаюсь, визжу, умоляю, но толку – ноль.
Рот мне затыкают тряпкой, в солнечное сплетение прилетает увесистый удар, и я чуть не теряю сознание. Не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни разогнуться. Так меня и тащат к столу, к ножкам которого привязывают мои ноги.
Один из амбалов грубо нагибает меня, другой вытягивает мои руки на столе, связывает их. Утыкаюсь лбом в прохладную поверхность и считаю до десяти, чтобы хоть немного успокоиться и иметь возможность мыслить ясно. Да, это мне не поможет, но страх хоть немного собьёт. Нужно отвлечься.
Я – не здесь. Это – не со мной. Раз… Два… Три… Четыре… Пять…
Дыши, Валэри. Носом дыши.
Шесть… Семь… Восемь…
Если до этой минуты я не верила в реальность происходящего, то теперь меня пронзает нечеловеческий ужас.
Они изнасилуют меня, а потом убьют. Вот так просто. Словно я вещь. Никто. Пустое место.
Меня убьют. Как и моих родителей. И стоят за этим те же люди. Люди, которым я желаю смерти. Впервые в жизни я кого-то ненавижу настолько, что хочу видеть, как навечно закроются их глаза. Но я не увижу этого. Потому что сама буду мертва. Очень скоро…
Чёрт! Я столько всего не успела.
Не съездила в Испанию. Да, в Испанию! Джо не просто так сказал мистеру Джексону, что я уехала именно туда. Я хочу съездить в Испанию. Очень хочу. Джозефу и об этом было известно.
Не купила подходящий ковёр в спальню.
Не заказала те рамы для зеркал.
Не посетила могилы родителей.
Не занималась любовью. Сексом я занималась много раз, а вот любовью – нет. И уже не успею. Я ничего больше не сделаю в этой жизни. Она скоро закончится.
Заслужила ли я ещё одну попытку, кто знает. Даже если заслужила, и меня отправят обратно, я об этом уже не узнаю. Всё начнётся заново, с нуля. А я хочу остаться здесь, в этом теле, в этой жизни.
Пусть реальность, которая окружает меня сейчас – отстой. Пусть я неидеальна. Пусть делаю ошибки. Пусть. Это моя жизнь, и я буду за неё бороться.
Только как?
Ремни врезаются в кожу, тряпка во рту мешает дышать, грудь трётся о дубовую поверхность стола, чужие руки – не его – задирают подол платья.
Вот и всё, Валэри…
Вот и всё.
Твой мучитель не придёт на помощь. Его здесь нет. Ты одна и что ты можешь? Что можешь ты против трёх здоровых мужиков?
Брыкаться? Твои руки связаны.
Кричать? Звать на помощь? Тряпка заткнула тебе рот.
Откупиться? Твои деньги никому не нужны.
Им нужно твоё унижение. Твоя боль. Потому что всё твоё вскоре станет и его.
Они хотят его унизить, растоптать, спровоцировать. Ты – его слабое место. Ты, в принципе, слабая. Ты – женщина. И сила не на твоей стороне. Как могла ты думать иначе?
Несправедливо? Так мир вообще несправедлив.
Горько? Скоро станет. Пока тебе лишь мерзко.
Ты озлоблена и бессильна. Это раздирает на куски до такой степени, что слёзы из глаз. А ты ведь никогда не плакала, Валэри. Никогда.
Я говорю себе всё это, чтобы перестать грезить о чудесном спасении. Джозеф не войдёт в открытую дверь. Не успеет. Он далеко отсюда. Ему и в голову не придёт вернуться раньше времени. Он пока ещё не в курсе, что предатель среди своих.
Сейчас я готова признать, что люблю. Полюбила. Отдала сердце монстру. Преподнесла на тарелочке. Но он никогда об этом не узнает. Мёртвые не умеют разговаривать.
Мычу и извиваюсь, чувствуя, как трусики ползут вниз по ногам. Прикосновения чужих рук вызывают приступ тошноты. Звякает пряжка ремня, ладонь накрывает мою промежность – и внутри всё содрогается.
– Стой смирно, тварь. Не то попорчу твоё милое личико раньше времени.
Всё. Это конец. Никто не придёт на помощь.
Осознавать свою беспомощность так паршиво.
Вероятно, они пустят меня по кругу. Возможно, много раз. Смогу ли я после этого жить как раньше, если всё-таки выживу?
Глупый вопрос. Ответ ведь очевиден.
Ни одна женщина не смогла, не смогу и я. Я не особенная, хоть и
