что справится сам. Но в тот вечер, как назло, Линг случайно разбила пузырек с настойкой, пока упаковывала лекарства.
– Это последний? – глухо спросил Том, когда та сообщила о случившемся.
– Да, господин, – она тут же кинулась собирать осколки, чтобы никто не порезался. – Простите! Я завтра утром сбегаю, куплю еще. Давайте заварю вам чай, чтобы лучше спалось? – торопливо предложила она.
– У меня больше нет на него рецепта, – ответил Том, понимая, что так просто лауданум они уже здесь не достанут. Он знал, что полковник откажется помогать, и теперь не знал, как лучше поступить. Он понимал, что стоит бросить. И что он продержался несколько недель, не употребляя, потому что Энди был с ним. Но сейчас страх все больше и больше овладевал им.
Том вернулся в спальню, где Энди читал в постели. Час был уже поздний, Тео спал в своей комнате. У Энди начала болеть голова, а когда Линг появилась с чашкой успокаивающего чая, он едва сдержался, чтобы не накричать на нее.
Внимание Энди привлекли дерганые движения, когда Том раздевался. Обычно его движения были плавными, словно танцующими, а тут он из рубашки выбирался, словно та была смирительная.
– Томми, – тихо позвал он, опустив книгу на колени, – что-то случилось?
– Я нехорошо себя чувствую, – ответил Том, ощущая, как тело покрывается липкой испариной. – Все нормально, – добавил он и пошел в ванную, чтобы умыться, в тщетной надежде, что будет полегче.
Энди сел на кровати, прислушиваясь, а потом поднялся и подошел к дверям в ванную.
– Голова болит? Может, спросить у Линг лекарство? – предложил он.
– Нет, дело не в этом, – раздраженно ответил Том, потом вздохнул и открыл дверь. – Прости. У меня начинается… синдром отмены. Я слишком нервничаю в последние дни, и я давно не принимал… с того раза. Мне сейчас непросто.
– Ты про опиум? – Энди сразу помрачнел.
В тюрьме ему приходилось видеть человека, у которого была ломка из-за отсутствия доступа к наркотикам, и это было жутко.
– Томми, ты продержался уже очень долго, – он шагнул ближе и обнял Тома. – Я не позволю тебе вернуться к этой дряни. Тебе нужно просто немного перетерпеть. Скажи, что я могу для тебя сделать?
Том кивнул, с абсолютно жалким и раздавленным видом.
– Я.. я бы хотел перестать. Но это сильнее меня. Линг разбила флакон с лауданумом, который помогал смягчить… последствия. И у меня больше нет на него рецепта. Я боюсь, что я сорвусь…
– Я тебе не позволю, – Энди прижал его к себе и стал гладить по спине. – Идем в кровать, мой хороший, – он повел Тома в спальню. – Нужно немного перетерпеть, зато потом ты будешь свободен от этой дряни. Она теперь тебе не нужна.
– А если мне будет очень плохо? – спросил Том, дрожа и покрываясь мурашками. – Если я не справлюсь, что тогда?
– Сорваться я тебе не дам в любом случае, – повторил Энди. – И ты не умрешь, – у него и самого немного перехватило дыхание от такой вероятности, но если уж наркоман в тюрьме не умер, то и Том выберется.
Но ему с каждой минутой становилось все хуже, Адриано это видел и чувствовал, ему приходилось прикладывать усилия, чтобы удержать Тома в своих объятьях. А когда тот судорожно застучал зубами, стало по-настоящему страшно.
– Линг! – позвал он, надеясь, что та услышит, а вот Тео его возглас не разбудит.
Тому казалось, что он умирает. Все его тело болело, и каждый сустав словно выворачивали наружу. Его знобило, бросало в жар, он покрывался холодным потом и страдал, постанывая от боли, а потом в какой-то момент начал плакать. И хуже всего было страстное желание опиума.
– Помоги мне…– простонал он, когда ему снова стало худо. – Помоги дойти до ванной… и позови Линг, – он просто не слышал, что Энди уже звал ее
Пока Тома выворачивало над унитазом, Энди привел Линг.
– Сходи за врачом… может, он чем-то поможет. И проследи чтобы Тео ничего не видел и не слышал, – хрипло проговорил Том, лежа на полу.
– Того врача, которого посоветовал полковник. Скажи, что вопрос жизни и смерти, – добавил Энди, прежде чем Линг умчалась исполнять, позабыв о всяком достоинстве, с которым обычно передвигалась девушка.
Минуты тянулись бесконечно, пока Энди пытался хоть как-то помочь Тому – укрыть его, подложить что-то под голову, попытаться напоить водой.
– Убей меня…– простонал через какое-то время Том, когда каждую его мышцу стало сводить судорогой. – Я так больше не могу… прошу тебя…
– Потерпи, Томми… мальчик мой любимый, мой котик… мой соловей, – Энди, кажется, целую вечность шептал эти дурацкие глупости, пытаясь хоть как-то отвлечь Тома, пока, слава богам, не услышал торопливые шаги за спиной.
Доктор вошел в ванную в сопровождении Линг.
– Как давно он в таком состоянии? – спросил он сразу у Энди, опускаясь на пол рядом с Томом и осматривая его. Того трясло на полу, глаза у него закатились, а сам он был бледный, как смерть.
– Именно в таком около пятнадцати минут, а вообще все началось часа три назад, – прикинул Энди, найдя взглядом часы – у Тома они были даже в ванной. – Что-то принести, доктор?
– Что и как давно он принимал? – уточнил доктор, считая пульс Тома. – Состояние достаточно тяжелое, но попробуем обойтись без госпитализации.
– Опиум последний раз был уже почти месяц назад, – стал отчитываться Энди. – Лауданум последний раз вчера, – он переглянулся с Линг, и та кивнула в знак подтверждения. – Перенести его на кровать?
Доктор кивнул и помог перенести Тома на постель, а попутно выяснял дозировку и другие аспекты его попыток удержаться от приема опиума.
– Сейчас главное не допустить обезвоживания организма и попыток пациента к самоповреждению, – сказал он. – Боюсь, его придется привязать к кровати.
– Линг, принеси, пожалуйста, простынь из коробки с бельем, которое уже упаковали, – попросил Энди, решив, что проще всего порвать простынь на бинты, чтобы привязать Тома.
– В кладовой есть веревки, я принесу, – предложила Линг, а врач пока накладывал эластичные бинты на запястья и щиколотки Тома, чтобы веревки не травмировали кожу. Заодно он сделал инъекцию успокоительного, и Том стал меньше метаться.
– Доктор, если он… если он выкарабкается, его все равно будет тянуть к опиуму? – Энди не мог не спросить то, что его сейчас тревожило чуть меньше, чем собственно состояние Тома.
– Физически, как сейчас, потребности не будет. А вот психологически еще может, – ответил доктор. – И ему нужно будет с этим справляться.
– Ему нужна будет помощь специалиста? – уточнил Энди, а когда Линг вернулась с веревками, стал помогать врачу закрепить руки и ноги Тома.
– Вполне вероятно, –
