Глава 9
Когда я проснулась, то не смогла сразу определить, какая погода сегодня. Как я уже поясняла, дневной свет добирался до меня лишь через окаменелую крышку птичьих отходов, смешанных с городской пылью, что скопились на моих потолочных окнах за десятилетия. Окна были грязные, а в дополнение очень высокие. Еще раз я записала в памяти, что должна позвонить Джейни по делу голубей.
Одно из окон находилось точно над моей подушкой. Именно поэтому я разместила здесь свою антресоль для сна: божественно было лежать в постели и смотреть вверх, на небо. Не то, чтобы я надеялась что-то разглядеть - смотри «голубиные отходы» и др. - но когда шел дождь, капли чудесно стучали в оконное стекло надо мной, а я куталась при этом в теплую кучу одеял. Недостаток был в том, что когда я просыпалась, звук дождя, который лился почти на мою голову, действовал на меня очень часто подавляюще, поэтому я пряталась под одеяло и спала дальше.
К счастью в эту пятницу как раз не капало. Ранняя весна в Лондоне часто преумножает неожиданные перемены в погоде, и изменения наступают в течение получаса. Прикидывая, что бы одеть, нужно было принять во внимание любые неожиданности. Когда я обдумывала свой план, то пришла к выводу, что нужно как можно меньше красоваться, поэтому выбрала боди с длинными рукавами, кожаные джинсы, колготки, слишком драные, чтобы надеть их с юбкой, но вполне хорошие, чтобы выбросить, большой свитер с капюшоном, грубую куртку, две пары носков и армейские ботинки - мартенсы. Через минуту я уже выглядела как человечек c покрышек Мишлен и с трудом спустилась по стремянке в мастерскую. Я приняла это за хороший знак. Минута ушла на поход в туалет, чтобы еще раз все привести в порядок.
На ярмарку в Камден я добралась в половине двенадцатого. Припарковала автомобиль в боковой улочке, где не грозила мне интервенция городской охраны - я убеждена, что власти содержат караульных вместе с волками, чтобы усилить их натуральную дикость - а потом тронулась в сторону прилавков, сгрудившихся вокруг озерца Камден.
По каким-то причинам, известным только лавочникам, все бутики вдоль Хай Стрит специализировались на обуви, особенно черной, с серебряными пряжками. Вон те с каблуками и острыми носками были для готов, а эти овальные - для панков и альтернативной молодежи. Там и сям стояло также нечто ярко-зеленое или красное, вероятно, для клоунов и звезд поп-музыки.
Я заглянула в магазин, в котором когда-то купила серебряные висячие сережки. Уже в эту раннюю пору здесь вертелось немало готов с черными, крашеными волосами и зелеными ногтями. По-хозяйски просмотрела вешалку с платьями из пленки ПВХ, у которых на спине имелись только несколько поясков. Из этих поясов должна выпирать, ясное дело, вампирская белая кожа. Совсем не во что одеться. Я присмотрелась к сережкам, но была не в состоянии выбрать что-либо из такой массы товара. Вскоре подошел ко мне продавец, одетый в длинный килт и футболку. Не хотелось просить его о помощи. У него была большая серьга в носу, свисающая на верхнюю губу. Люблю слыть терпимой и открытой, но в последний раз, когда я его встретила в этом магазине, он предлагал показать мне все другие места, которые себе проткнул, и я не знала, как ему отказать, чтобы не прослыть за мнимой скромницей.
Внутренняя обстановка была выдержана в мрачной тональности в угоду клиентам-вампирам, из-за чего пришлось несколько раз моргнуть, прежде чем я снова привыкла к солнечному свету. Сбоку находилась витрина с огромной лампой из лавы, голубой с красными пузырями и по форме похожей на ракету. Всегда о ней мечтала, поэтому я отошла скорее в сторону, чтобы избежать искушения. Потом я побрела по тротуару, минуя ряды ботинок, солнечных очков и футболок. Я обошла далеко стороной прежний магазин с подержанной одеждой, который в настоящий момент загрызла какая-то очередная обувная империя, способная платить более высокую арендную плату. Камден очень изменился в последнее время, и не только потому, что на рынке снесли несколько старинных зданий, на их месте выстроили современный супермаркет с выкрашенной в зеленый цвет металлической лестницей – духом времен королевы Виктории. Не сомневаюсь, что туристам эти изменения пришлись по вкусу, но это наихудший комплимент, который можно сказать о каких-либо переменах.
Я прошла через улицу и приостановилась на мосту, глядя вниз на канал. Вода имела, как обычно, маслянистую консистенцию и зеленый цвет. Летом гуляющие покупали выпивку в пабах, после чего прогуливались вдоль течения, сидели на солнце, прислушиваясь к шуму воды и глядя на выступления уличных жонглеров и начинающих глотателей огня. По традиции время от времени кто-нибудь должен был напиться допьяна и упасть в канал. Не думаю, что можно в нем утонуть, но пятиминутное погружение могло повлечь за собой заражение большим числом болезней, чем те, которые представлены на всем индийском полуострове.
В середине этой части рынка находилась старая пристань, вокруг которой бежал ряд прилавков в форме буквы U. Здесь царил дух хиппи: тяжелые кружки ручной работы, нарисованные в звездочках улыбающиеся личики на звенящих колокольчиках, что вешают на окнах, которые после нескольких часов доведут любого до ярости, раскрашенная в батик одежда, бирюзовые серьги и мерзкие, шерстяные свитера цвета промышленных отходов. Я быстро пошла дальше. У меня аллергия на хиппи. На излучине U находился прилавок со шляпами, где я оставила уже слишком много денег и очередной прилавок с большими гремящими серебряными часами, у которого я не потратила много денег только потому, что никогда не могла решить, что хочу купить. За часами начинался переход под сводами, а в нем, в уютном месте по правую сторону было то, что я искала.
Флисс отлично устроила свой прилавок. Большие вещи окаймляли сбоку с двух сторон столик с мелочами, поэтому каждый, кто к ней заглядывал, завлеченный каким-нибудь интересным предметом, останавливался, окруженный соблазнительными товарами. С одной стороны лежала элегантно установленная как домино гора кожаных чемоданов, некоторые даже имели ярлыки со времен черно-белых фильмов. Рядом стояли бакелитовые радиоприемники, сохранившиеся в отличном состоянии.
Флисс стояла, привалившись к стене, и цедила что-то из пластмассовой кружки, одной из тех, которые у всех торгашей просто пристегнуты постоянно к перчатке.
- Привет, Сэм, - приветствовала она меня лаконично, не выказывая удивления. Флисс редко вообще показывала какие-либо эмоции. Это было бы не в стиле мачо.
- Страшно мне нравятся твои вещи, - сказала я, когда мое внимание отвлекло прекрасное, серебряное зеркальце с инициалами, выгравированными сзади рукоятки. - Откуда ты их берешь?
