— И всё-таки? Сколько стоит?
— Двести пятьдесят рублей.
— Ну что ж, по рукам.
— Поскольку времени у меня нет, тогда триста. Я вашу тачку сейчас во двор загоню, а то здесь ее бросать нельзя.
— Каким образом вы ее собрались загонять, если не секрет?
— Подцеплю к своей «газели».
— Давайте дерзайте. Кстати, вы не подскажете, кто нам комнату на ночь сдаст?
— Да любой. Что, решили переночевать?
— Конечно, быстро вы все равно не управитесь. Заночуем, встанем пораньше — и в путь.
— Тоже верно. Тогда и мне торопиться особенно ни к чему. Можете у меня в доме заночевать. Тридцать рублей ночь и двадцать за ужин. Итого триста пятьдесят рублей за все услуги.
— А вы с кем живете? — спросила Златка.
— С матерью. Пойдемте, я вас к ней отведу.
Мать оказалась на редкость доброй и вежливой женщиной. Ее сын пошел за нашей машиной, а она налила нам по стакану парного молока и поставила тарелку с горкой горячих оладьев. Особого аппетита не было, но молока мы все же решили попробовать.
— Тяжело нынче в городе? — поинтересовалась хозяйка.
— А что там тяжелого? Всё как всегда, — ответила Златка.
— В деревне жить легче, воздух чистый, простор. Я в Москву когда приезжаю, голова кругом идет. А вот и Витюшенька вашу машину притащил.
Мы подошли к окну и увидели Витюшеньку. Он ходил вокруг нашей машины с умным видом, время от времени ударяя по колесам сапогом.
— Симпатичный у вас сынок. — Я покачала головой.
— Это точно, а самое главное, хозяйственный. На все руки мастер.
— Наверное, и девушка есть?
— Да нет, девушки пока нет. Была одна, но что-то там не сложилось у них. Он у меня парень работящий. Недавно машину купил.
— А друзей много?
— Хватает. У нас деревня небольшая. Все друг друга знают. Все на виду. Вот мальчишки еще в детстве сдружились и теперь, когда столько лет прошло, по-прежнему неразлейвода.
— А карточки какие-нибудь есть? — поинтересовалась я. — Уж больно сын у вас интересный.
Женщина засмеялась и принесла альбом с фотографиями. Я отпила глоток молока и принялась рассматривать снимки. На обложке альбома была приклеена фотография, на которой наш знакомый сельский супермен снялся со своими односельчанами. Один из них мне сразу бросился в глаза. Это был наш гаишник с чубом. Ткнув в него пальцем, я сказала:
— Вот тоже паренек интересный. Такой чуб любую девушку с ума сведет!
Мы дружно засмеялись.
— Это дружок его, Петька, хороший парень.
— Женат?
— Давно уже. Дочка есть. Да он здесь в ГИБДД работает. Не он вас к Витюшке направил?
— Нет. Этого бы мы сразу заметили.
— Значит, не его смена. Он, когда выходной, на речке постоянно торчит, рыбу ловит.
— А далеко речка-то? Вот бы искупаться! — восторженно произнесла Златка.
— Конечно, сходите искупайтесь. Чего в доме сидеть? Мой Витюшенька с машиной возиться долго будет, так что идите и ни о чем не беспокойтесь.
Не долго думая мы отправились на речку.
— Пока все идет по плану, — сказала я подружке. — Один субъект уже найден. Теперь необходимо собрать про него как можно больше информации. Насколько я помню, этот Петруха утверждал твоим предкам, что в глаза нас не видел, в ту злосчастную ночь был выходной и никого к нам в машину не подсаживал. Он, видите ли, огород копал. Огородник хренов!
— Валя, а вдруг он нас узнает?
— В таком виде нас мать родная не узнает, а ты говоришь про какого-то Петруху, который даже не помнит, как мы выглядим. Я просто хочу выяснить, какое он имеет отношение к Грачу.
— А если никакого?
— Не думаю.
— Послушай, Валюха, а ты что, и в самом деле собралась купаться? Но ведь мы же в париках.
— Нет, конечно. Мало того что у нас парики, мы еще и без купальников. Можно, конечно, было бы устроить местным жителям стриптиз-шоу, чтобы у них удочки из рук упали, но не то настроение. Просто посидим и поболтаем в воде ногами.
На речке мы обратили внимание на людей, сидящих с удочками и попивающих горячительные напитки. Мы сели неподалеку. Златка сняла блузку и осталась в одном лифчике. Она приподняла юбку и опустила ноги в воду.
— Ты что творишь? — вытаращилась на нее я.
— Раздевайся. Смотри, жарища какая. В таком виде быстрее добьемся желаемого результата.
— Что ж, будь по-твоему.
Я сняла топик и осталась в прозрачном бюстгальтере. Златка многозначительно посмотрела на мою грудь и улыбнулась:
— Помнишь, как меня посетила идея сделать нам силиконовые груди?
— Еще бы! Это мне запомнится на всю оставшуюся жизнь.
— Так вот, результат налицо. Нам с тобой скоро тридцатник стукнет, а груди как у восемнадцатилетних. Какого черта бюстгальтеры носим, непонятно.
— Если бы не ты, я бы на это мероприятие сама не пошла. Надула меня как хотела!
— С чего это ты взяла?
— Перед тем как мы ложились в клинику, ты мне все уши прожужжала, что это обычная косметическая операция. Никакой боли и наркоза. Мол, сегодня сделают, а завтра домой пойдем. Я и поддалась на твои басни. А это оказалась довольно сложная многочасовая операция.
— Да ты всего-то пару часов под наркозом лежала.
— Хочешь сказать, что это мало? А затем вообще страшно вспомнить. Неделя в клинике, дикие боли, трубки, торчащие из сосков, по которым стекала кровь, затем снятие швов и постоянные боли. Месяц, целый месяц мучений. Я думала, что просто умру. А эти послеоперационные массажи! Я от боли несколько раз теряла сознание. Называется, пошла с подругой за компанию. Если бы знала, что так будет, близко не подошла бы к клинике.
— Зато теперь, когда все позади, сиськи — твоя гордость и одна из самых лучших достопримечательностей.
— Да уж, только вот как мне далась эта красота, одному богу известно. До сих пор как вспомню, так вздрогну.
— Да ладно, лично я все уже забыла. Послушай, Валюха, мне кажется, что вон тот тип в кепке — Петька.
— Где? — прищурилась я.
— Книг надо читать меньше. Мало того что зрение посадила, так еще одни детективы глотаешь. Начитаешься, а потом рвешься к каким-нибудь подвигам. Вон тот. Видишь, из-под кепки торчит завлекательный чуб.
— Вижу.
— Наконец-то. Теперь надо, чтобы они нас увидели. Пойду стрельну у них сигаретку.
— Окстись, подружка, у них такие сигареты, ты ни за что курить не будешь.
— Дело не в том, буду я курить или нет, — усмехнулась Златка, — а в том, что я подойду к ним поближе и хорошо их рассмотрю. Весь смысл будет состоять в том, чтобы заговорить с этой скромной компанией.
— Златуль, ты пойдешь прямо в бюстгальтере?
