– Это м…
– Только не говорите, что это мужское дело, – предостерегла Мэри, и Мак прикусил язык.
– Да, мэм, – кротко ответил он.
Загорелое лицо Вульфа посветлело, губы дернулись. Эти два слова были ему очень хорошо знакомы.
Ники завозилась на руках Марис, та наклонилась и поставила девочку на ножки. Малышка погладила Мака по колену и довольным тоном произнесла: – Маааак. После чего, вытянув ручки, побежала по направлению к отцу. Зейн поднял ее, удерживая одной мускулистой рукой.
– Там Мак, – пояснила она папочке, указывая пальчиком на нового дядю. – Он мне понавился.
Неожиданная улыбка смягчила опасное выражение его лица. Большая рука погладила шелковые волосики дочки и отвела от лица непослушную прядку.
– Я заметил, – сухо сказал Зейн. – Он бросил на тебя один единственный взгляд и превратился в раба, как и все остальные. Именно это тебе нравится, ведь так?
Маленькая головка совершенно определенно качнулась несколько раз вниз и вверх. Зейн хмыкнул и бросил на Бэрри смеющийся взгляд.
– Еще бы тебе не нравилось!
Откуда-то сверху донесся детский плач.
– Кэм проснулся, – всполошилась Бэрри и немедленно помчалась к ребенку, забыв о Маке.
– Как она это делает? – не обращаясь ни к кому конкретно, спросил Ченс. – Им всего два месяца от роду. Как ей удается различить близнецов по плачу?
Женская половина, включая Ники, победила. Напряженность в комнате сразу рассеялась, засверкали улыбки, провожая Ченса, последовавшего за Бэрри, чтобы выяснить, права ли она. Перед тем, как уйти, Ченс подмигнул Маку, выражая мужскую солидарность. Кризис возник и успешно разрешился. Мужчины Маккензи не любили расстраивать своих женщин. Если женщинам Мак понравился с первого взгляда, так тому и быть.
Почти сразу Бэрри вернулась, удерживая в руках извивающийся сверток. За ней следовал Ченс, умело держа на руках другого младенца.
– Она угадала, – недоверчиво покачал он головой.
Мак смотрел на два крошечных личика и видел перед собой совершенно одинаковые черты, словно зеркальное отражение. Казалось, их невозможно различить. Дьявол, как же Ченсу удалось узнать, права она или нет?
– Кэмерон, – представила Бэрри, указывая на сверток в своих руках и улыбаясь его скептическому взгляду. – Ченс держит Зака.
Бэрри еще умудрялась держать в руке две бутылочки с молоком.
– Как вы их различаете?
Мак покачал головой, продолжая искать хоть малейшее отличие в личиках младенцев.
– Кэмерон нетерпеливый, а Зак более настойчивый.
– Вы действительно можете различить их по плачу?
– Ну конечно, – ответила она, как будто это мог сделать каждый.
Ники привстала на плечах отца, зажав в кулачках его волосы.
– Мотли, дядя Денс[5], – воскликнула она и выпрямилась, бесстрашно отпуская волосы и ни за что не держась.
Зейн стащил дочку со своих плеч.
– Махнем не глядя, – предложил он и поменялся с Ченсом. Потом положил малыша на сгиб локтя, взял у Бэрри одну бутылочку и виртуозно засунул соску в маленьких жадный ротик.
Ченс удерживал за ножки Ники, которая стояла на его ладонях в полный рост и визжала от удовольствия.
– Ченс, – уговаривал он проказницу. – Меня зовут Ченс. Ченс!
Ники прижала крошечные ладошки к его щекам, наклонилась и заглянула в глаза со всей серьезностью.
– Нет, – вынесла она окончательный вердикт. – Денс. Говоли неплавильно.
Комната взорвалась громким смехом в ответ на выражение лица Ченса. Он посмотрел на диктатора, который еще ходил пешком под стол, и покачал головой.
– Ты все еще хочешь стать частью этой семейки? – уточнил он у Мака.
Мак подмигнул Марис и ответил:
– Ну да.
Пока сын расправлялся с бутылочкой, Зейн, оценивая, смотрел на нового родственника.
– Марис сказала, что ты специальный агент ФБР.
Что-то в тоне брата встревожило Марис.
– Нет, – твердо ответила она и подтолкнула мужа в сторону кухни. – Ты его не получишь. Даже не надейся. Ему и в ФБР с головой хватает работы.
В этот момент Мака подхватила волна женщин. Все хотели обсудить свадебную церемонию, но прежде, чем покинуть комнату, он оглянулся назад. Его глаза встретились с глазами Зейна… и Зейн Маккензи улыбался!
– Добро пожаловать в семью.
Эпилог
– Ты класивая, – вздохнула Ники, которая опиралась локотками в колени Марис, обхватив ладошками свои щеки, и не спускала с тети большущих синих глаз. Предсвадебные хлопоты очаровали маленькую девочку. Настойчивому изучению подверглось все, чем занимались женщины. Сначала она исследовала сотни маленьких мешочков, аккуратно сшитых, заполненных семенами и завязанных лентами. Затем, стоя на цыпочках и держась за край стола, она наблюдала за Шиа, лучшим семейным кондитером, которая лепила десятки розочек из сахарной глазури, практикуясь перед украшением свадебного торта. Вскоре все розочки несли на себе отпечатки маленьких любопытных пальчиков. Когда Ники поняла, что украшения съедобные, розы постепенно начали исчезать, пока не остались только в виде предательских следов на детском личике.
Платье Марис привело малышку в полный восторг. Длинная юбка, кружева, фата – все ее восхищало. Когда, наконец, Марис надела свадебный наряд, Ники сжала перед собой руки и с сияющим взглядом воскликнула:
– Как плинцесса!
– Ты тоже красивая, детка, – порадовала племянницу Марис. Ники досталась роль девочки-цветочницы. Зейн пробормотал что-то про «накликать беду на свою голову». Так как малышке не исполнилось и трех лет, невеста приготовилась ко всему, вплоть до прямого отказа цветочницы сыграть свою роль. Правда, на репетиции за день до свадьбы Ники важно прошла по проходу со своей корзинкой, наполненной розовыми лепестками, разбрасывая их с гордым видом в совершенной уверенности, что глаза всех присутствующих направлены на нее. Сделает ли она то же самое на виду огромной толпы народа – это другой вопрос, но девочка выглядела восхитительно в длинном ярко-розовом платье, с цветами и лентами в темных шелковистых волосах.
– Я знаю, – уверенно ответила Ники и оставила свой пост у коленей Марис, чтобы вернуться к зеркалу и полюбоваться собой. Она делала это каждые пять минут с тех пор, как Бэрри ее нарядила.
Главными экспертами по вопросам моды в семье Маккензи являлись Бэрри и Кэролайн, которые взяли на себя заботы о прическе и макияже Марис. Они были достаточно проницательными, чтобы сохранить изящную простоту облика невесты, а не подавлять ее тонкое лицо высокой прической и толстым слоем косметики. Бэрри закончила с прической и устроилась в кресле-качалке покормить близнецов перед началом церемонии. Она уже подкармливала малышей молоком из бутылочки, но после кормления грудным молоком они спали дольше. Бэрри не хотелось отвлекаться во время церемонии.
