Лидия не была глупой, но ей, как и всем молодым девицам, были присущи иллюзии относительно мужского пола. Она понимала, почему Верховский женился на ней, но не хотела в это верить, тем более что молодой муж в начале семейной жизни оказался весьма пылким любовником. Последующие открытия потрясли молодую женщину и перевернули ее собственные представления о своем муже, морали, семейном долге, любви, порядочности и прочих вещах, доселе казавшихся незыблемыми. Пришлось отказаться от идиллических картин семейного рая, которые она себе рисовала. Конечно, купеческий мирок, из которого она, как ей казалось, так удачно упорхнула, далек от совершенства. Но чтобы княжеский дом оказался скопищем пороков, она никак не могла себе представить! И что же? Лидия Матвеевна вооружилась моральными устоями и бросилась вычищать авгиевы конюшни? Отнюдь! Княгиня решила вышибать клин клином. Отомстить мужу-развратнику его же гнусным способом, да еще пребольно унизить денежной зависимостью!
Прожив несколько лет подобной суетной жизнью, приобретя репутацию взбалмошной, распущенной особы, Лидия утомилась. Несколько раз она пыталась вновь приковать к себе своего супруга, но тщетно. Евгений, заполучив очередную кругленькую сумму и отбыв повинность на семейном ложе, исчезал, как привидение. Правда, в последнее время вдруг возникли разговоры о разводе, очень удивившие Лидию. На что муженек собирается жить или нашел невесту побогаче? Или вдруг решил определить себя на какое-нибудь поприще и самому добывать средства для существования? Но это уж совсем невероятная мысль!
Поначалу княгиня Евгению в разводе отказала, сославшись на религиозные заповеди. Но вдруг неожиданный случай совершенно перевернул ее жизнь и заставил переменить мнение на сей счет. Таким случаем стало явление бравого отставного капитана Христианова Ростислава Еремеевича.
Господин Христианов предстал перед взором Лидии Матвеевны на водах, где все состоятельные русские лечили свои хвори. Кто врачевал тело, кто душу. Но и те, и другие совмещали лечебное действие целительных вод с поиском ощущений иного порядка. В воздухе витало желание романов и чувственных влечений. Отставной капитан не стал тратить время попусту, а приступил к осаде крепости по всем правилам фортификации. Княгиня Верховская поначалу не удосужила его и взглядом. Уж больно мелок и вертляв! Но Христианова, казалось, вовсе не смущала несообразность его комплекции с необъятными размерами Лидии Матвеевны. Упорно, день за днем, он являлся к Верховской, принося неизменные сладости, к которым она оказалась благосклонна, безвкусные безделушки, букетики и прочие атрибуты ухаживаний. Он вызывался сопровождать ее в прогулках, скача вокруг, то поддерживая под локоток, то неся зонтик, да впрочем, мало ли всевозможных трогательных знаков внимания и заботы можно выказать, стремясь угодить обожаемому предмету? Ростислав Еремеевич даже и стишки пытался слагать в честь Лидии Матвеевны. Четким почерком, избежав орфографических ошибок, капитан запечатлел их в милом альбомчике, в котором Верховская собирала знаки внимания обожателей.
Трудно устоять пред подобным натиском. Особенно если в глубине души именно этого и жаждешь! Истомилась Лидия Матвеевна, изображая роковую порочную натуру. Не для нее написана подобная роль! Стала потихоньку приглядываться к новому ухажеру. Ростом маловат и худоват, так это не беда! Зато фигура ладная! Правда, на ногу чуть прихрамывает, так ведь ранен в боях! Лицо подвижное, глаза живые, блестящие, усы торчат, как у кота, черные такие! Приятности без конца говорит и комплименты расточает, а для женского слуха — это чистый мед!
— Я, Лидия Матвеевна, как увидал вас, так и обмер! Женщина моей мечты! — с пафосом заявил Христианов.
— Что же эдакого, во мне замечательного для себя вы узрели, любезный Ростислав Еремеевич? — насмешливо, с недоверием вопрошала княгиня.
— Правду позволите, сударыня? Вид ваш, округлость ваша необъятная для моего глазу просто восхитительна!
Верховская вспыхнула, не зная, негодовать на бесхитростный ответ или радоваться искренности признания.
— Вы ведь еще потому меня так поразили, — продолжал он с большим воодушевлением, — что чрезвычайно мамашу мою покойную напомнили. Достойная во всех отношениях была дама, любил я ее безмерно и тяжко горевал об утрате! И не чаял, что сыщу подобное существо на свете!
Лидия Матвеевна была уязвлена сравнением с какой-то незнакомой покойной старухой и недовольно поджала губы.
— Вы, если можно так выразиться, женщина особого склада, для ценителя! Не каждому дано понять такую красоту! А я сразу проникся! Тут специальный талант нужен, чтобы такой особе, как вы, угодить!
— Какой такой талант? — насторожилась Лидия Матвеевна, памятуя о порочных талантах своего супруга.
— Ежели пожелаете, так я свои возможности предъявлю вам тотчас же! — подкрутив усы, заявил Христианов, и глаза его загорелись еще ярче. Он попытался придвинуться к собеседнице, но она остановила его жестом.
— Не забывайтесь, сударь! Вам еще ничего не позволено!
И княгиня приняла величавый и неприступный вид.
— Ах, боже ты мой! — вскричал собеседник с интонациями, заимствованными из игры провинциальных актеров средней руки. — Вы, драгоценная княгиня, подобны сейчас Екатерине Великой! Какая стать! Какой взор! Отчего я не художник и не могу навеки запечатлеть бесценную картину!
Грубая и явная лесть приятно заполняла душу. Взгляд Верховской потеплел.
— Вы, господин капитан, большой, как я погляжу, мастер по части куртуазии, умеете женщине приятное сказать!
— Так ведь женщина на свет для того и богом послана, чтобы мы, мужчины, радость ей преподносили и сплошное удовольствие!
— Неужто безвозмездно?
— Оно, конечно, не совсем так! Желательно иногда тоже чуточку радости поиметь!
Христианов вновь сделал попытку приблизиться и присесть рядом на диван. На этот раз он был допущен на опасно близкое расстояние, чем не преминул воспользоваться. Раздался громкий хруст дивана, делано испуганное оханье Лидии и торопливое сопенье капитана. Первая линия обороны пала довольно быстро, преобразившись в бесформенную кучу мужской и женской одежды, сорванной второпях. Взятие следующего бастиона потребовало от бравого вояки нешуточных усилий, ведь и противник попался искушенный. У княгини был хороший учитель постельных баталий! Христианов пришел в полный восторг, хотя чуть было не оказался погребенным под необъятным телом обожаемой Лидии. Он чувствовал себя триумфатором. Лидия, пережив телесное соединение с очередным субъектом мужского пола, решила на нем и остановить свой выбор, покончив с прежним беспутным супружеством.
