К черту послать или к сердцу прижать?
Лука, ненавидя себя, ненавидя Зою – схватил с туалетного столика в прихожей какой-то блокнот, вырвал из него чистый лист и написал свой телефон. Он звонил Зое, и его номер должен был зафиксироваться в ее мобильном, но, возможно, она почистила журнал…
Лука подумал еще секунду и приписал свой адрес. Так честно. Он знает, где она живет, и пусть она тоже про него все знает.
Он положил листок с записями на видное место, придавил ключами, а затем вышел из квартиры.
Солнце, мороз. Чудесный зимний день конца февраля. Масленица сейчас. Как было бы здорово пойти вечером с Зоей в кафе, наесться блинов… «Все-таки стерва эта Зоя! – с досадой подумал Лука. – Такое чудесное свидание испортила…»
Он сел в машину, поехал к себе домой. И в мыслях у него была только Зоя, она одна. Может, зря он уехал? Ну, попсиховала бы, потом успокоилась. И он тоже, дурак, повелся на ее разводки…
Лука припарковал машину у дома, направился к своему подъезду. Кто-то шел ему навстречу – большой, массивный.
– Ты, актеришка из погорелого театра… – услышал он голос рядом. – Ну что, доигрался?
Лука поднял голову, тут же получил внезапный, мощный удар в лицо и полетел назад. В последний момент Лука постарался сгруппироваться, упал по всем правилам, вскочил (успев заметить, как из носа капает кровь на снег), но в следующее мгновение его снова ударили…
* * *
Зоя первые минуты после ссоры с Лукой не находила себе места. Она жалела о том, что прогнала его, и одновременно напоминала себе, что ничего хорошего из знакомства с кавалером ее бывшей подруги не выйдет.
Действительно, некоторые вещи лучше не начинать, чтобы не страдать потом. «Зачем я сказала ему, что почти влюбилась? Этим я себя унизила, заставила его чувствовать свое превосходство…» – пилила себя Зоя. Наконец уговорила себя, что потеряла Луку навсегда, и легла опять спать. Потом, днем, ходила, точно сомнамбула, делать ничего не могла, потому что в мыслях неизменно возвращалась к Луке.
…Проснувшись утром следующего дня, Зоя отчетливо поняла, что совсем здорова и что в состоянии уехать за город, в свой дом. Наверное, неотложная врачебная помощь ей уже не нужна, а пить таблетки можно и в Рушницах.
И вообще, там, в собственной резиденции, с прислугой – удобней. Елизавета Остаповна накормит вкусной, домашней едой, ее супруг, Василий Петрович, отрегулирует, починит все вещи, все коммуникации в доме – чтобы грело, не дуло, не текло, не скрипело…
Зоя быстро подготовилась к отъезду. Документы, кое-что из одежды, лекарства, которые выписали в больнице… Чего-то не хватало. Ах да, поделки из слоновой кости. Ее Зоя все время таскала с собой…
Вот зачем отдала ее Луке, по первому его требованию? И даже сказала ему, что эта поделка являлась своего рода талисманом на удачу… Вранье. Если честно, ни в какую мистику молодая женщина не верила.
Скорее, поделка в Зоином представлении являлась символом счастливой жизни. Солнце, дом, дерево. А что еще человеку надо? Именно к этому идеалу Зоя стремилась – чтобы у нее был свой собственный дом, чтобы в саду росли деревья, а солнце светило в окна…
И она добилась своего, воплотила мечту в реальность, купила дом с участком в Рушницах, после долгих лет богемной бедности, рисуя натюрморты с цветами, подобно Полине и тысячам других художников. Ведь обычный живописец – почти всегда нищ и зависим… Лишь единицы добиваются больших денег и славы. И не обязательно талантом.
Модные художники, чье имя на слуху, не всегда гении, и то, чем они занимаются, порой сложно назвать искусством. Благодаря чему именно они стали популярными – загадка, ведь вокруг полно людей не менее способных и трудолюбивых.
…Полина презирала тех своих коллег, которые умудрились стать модными. Считала, что те продали талант за деньги, предали искусство. Но Зоя была с ней не согласна, поскольку встречала и трудолюбивых, и способных художников, чьи картины тем не менее не пользовались популярностью.
В подобной несправедливости заключалась, наверное, великая тайна искусства. Почему один художник – у всех на устах, другой – прозябает в безвестности, обладая не меньшими способностями… Один старательно рисует с утра до ночи, неустанно самосовершенствуется, а в результате, в лучшем случае, его имя становится известным немногим избранным ценителям. Другой – особо не напрягаясь, получает миллионные гонорары, изображая то, что многие называют «мазней».
Взять, например, того же Дэмьена Хёрста, одного из самых высокооплачиваемых современных художников. Мастер, любой мазок которого стоит баснословных денег! Любая инсталляция априори – уже шедевр. Поместил Хёрст чучело акулы в аквариум с формалином – и пожалуйста, знатоки рвутся купить в свою коллекцию сей шедевр… Акула протухла, и, кажется, вот он, позор… А ничего подобного, можно новую акулу замариновать, ведь священно все, что выходит из рук Хёрста…
Словом, ни талант, ни трудолюбие (хотя без них тоже нельзя) не являлись мерилом успеха. В чем же тогда тайна успеха? А бог его знает. Одному – все, другому – ничего. Скорее, магия именно в этом – вдруг изобразить то, что будет интересно многим людям. Чучело акулы, формалин, аквариум – лишь форма, а содержание – тайна, загадка, будоражащая умы. И эта тайна может обернуться чем угодно – то ли пшик, то ли зашифрованный код Вселенной…
Когда Зоя рисовала картины (и весьма неплохие, по отзывам знатоков), ее творчеством мало кто интересовался. Но стоило ей заняться изготовлением надгробных памятников – и она мгновенно стала известной. Можно, конечно, сказать, что любые «ритуальные» дела всегда выгодны, но и тут закавыка. Одних скульпторов заказчики рвут на части, другие сами бегают, ищут себе клиентов…
Разве Зоя не старалась, не рвала душу, когда работала над надгробиями? Еще как старалась, еще как рвала… Возможно, в ее случае, она платила за успех своим здоровьем, когда дышала мраморной пылью, когда работала тяжелым молотком. И главное – своей психикой, нервами.
Ведь за что ее ценили заказчики? За то, что она умела выразить в мраморе душу умершего. Зоя в каком-то смысле, создавая очередное надгробие, погружалась в мир мертвых и оставляла там частичку своей души.
Итак, мечту о доме, солнце, заглядывающем в окно сквозь ветки дерева, Зоя, неожиданно для себя, сумела воплотить в жизнь, отбросив кисть и взявшись за молоток и долото. Хотя ей было довольно сложно перейти от живописи к скульптуре. Перед тем она даже занялась резьбой по кости, недолго, правда.
Так зачем же она тогда отдала Луке поделку, изображавшую ее мечту?
Ах, ну ладно, ничего теперь не изменить…
