– Шанталь…
– Ах, Жюстен, по-моему, я люблю вас.
Глава 25
– Прошу извинить меня, друг мой, но не могу не выразить своего крайнего неудовольствия тем, как человек вашего положения, идёт на поводу у какой-то пигалицы, которая ещё совсем недавно была не чище мусора, валяющегося под ногами. Вы не только не протестуете против её совершенно безумных идей, но ещё и соглашаетесь принять в них самое непосредственное участие! – Клермонт с ненавистью проследил за краешком розового бархатного платья, исчезнувшего за массивной, обитой железом дверью.
– Вы удивитесь, мой дорогой, но, вынужден признаться, что успел довольно сильно привязаться к этой, как вы её называете "пигалице". Чего-чего, а здравого смысла в её хорошенькой головке, гораздо больше, чем в наших с вами, и, если ей непременно понадобился тот бродяга, о котором она прожужжала весь вчерашний ужин, я готов ей его предоставить, лишь бы это не шло вразрез с моими грандиозными планами, осуществление которых целиком и полностью зависит только от неё.
– Но, друг мой, соглашаясь на эту авантюру, вы автоматически записываете в ряды преступников и нас с вами – граф искренне не понимал мотивов, движущих сейчас его любовником. Тот удивлённо приподняв бровь, лишь улыбаясь заметил в ответ:
– А кто, мы с вами, дорогой, если не преступники? По-вашему, то, что мы лжём королю выдавая уличную бродяжку за его родственницу – не преступление? Поверьте, то, что собираемся сделать мы, во много раз хуже и опаснее, того, что происходит сейчас. Вы слышали волю короля, он желает, чтобы Шанталь была официально представлена ко двору уже через две недели, и у нас почти не остаётся времени на подготовку, учитывая, что перед этим, ей предстоит сдать самый настоящий экзамен – встретиться со своей "бабушкой" вдовствующей герцогиней Одемар. От того, сможет ли Роза убедить старого дракона в юбке в том, что она и есть её внучка, зависит практически весь исход нашего дела. Протекция герцогини в данном вопросе, станет гарантом того, что нас ждёт успех. Надеюсь, что вы, опытный стратег и игрок в шахматы, сможете оценить предложенную мной гамбитовую ситуацию, когда для того, чтобы возвыситься и получить желаемое, я готов пойти на мелкие уступки той, от которой непосредственно и зависит наш с вами общий успех.
Потянувшись, насколько это было возможно, в тесном экипаже без каких-либо опознавательных знаков, который они велели остановить чуть подальше от кареты, на которой прибыла их воспитанница, маркиз, для удобства положив ноги на противоположное сидение и поправив небольшую подушечку за спиной, зевая произнёс:
– Мой милый, внимательно следите за окнами, важно не пропустить условного сигнала, иначе мы рискуем провалить всё дело.
Ничего не ответив, Клермонт задумчиво отвернулся к окну, внимательно глядя по сторонам. Вся эта идея была ему не по душе, но ради собственных амбиций и далеко идущих честолюбивых планов, он вынужден был играть навязанную ему унизительную роль. "Но, ненадолго, мои дорогие», – мысленно обратился он ко всем сразу, -"Клянусь, что этот "гамбит" ещё ударит рикошетом по всем тем, кто осмелился смеяться надо мной. Я буду искренне наслаждаться каждым мигом мучений, которые обрушу на ваши головы".
* * * * *
– Я не ослышался? Вы сказали…
– Боже! Как же здесь душно! Мне просто необходимо глотнуть свежего воздуха! – не дожидаясь позволения, я, стремительно сорвавшись с места метнулась к окну и рывком его распахнула. Делая вид, что глубоко дышу, я украдкой поискала глазами стоящий поодаль скромный экипаж. Встретившись взглядом с сидящим в нём пассажиром, я слегка кивнула, подавая условный сигнал. Итак, игра началась.
– Шанталь, – произнёс подошедший де Кресси, всё ещё не верящий в услышанное и отчаянно надеющийся на подтверждение моих слов.
Ну что же, раз ему так нужно моё признание, то он его, разумеется получит. Повернувшись к нему, я положила ручки ему на плечи, и глядя прямо в глаза, произнесла:
– Да, месье, вы не ослышались, я только что открыла вам свои чувства, и очень надеюсь на то, что вы не посмеётесь над ними.
– Посмеюсь? Да я вне себя от счастья, я.. – не в силах устоять перед манящим взглядом прекрасных глаз и слегка надутых розовых губок, так и зовущих к поцелуям, де Кресси крепче вцепившись мне в плечи притянул к себе и склонился к моему лицу.
Видя приближающиеся губы, я зажмурилась от отвращения, молясь про себя, чтобы он принял мою реакцию за смущение и не сорвался с крючка.
Ближе, ещё ближе…
От резкого удара, дверь распахнулась с такой силой, что, ударившись о стену едва не слетела с петель. От неожиданности Кресси выпустил меня и обернулся.
"Фуф! Пронесло!"– Я с мрачным удовлетворением наблюдала за тем, как с перекошенным от гнева лицом и с угрожающим видом сжимая в руках трость, в помещение влетел маркиз де Розен в сопровождении графа. От внимательного взгляда моего опекуна не ускользнула ни двусмысленная поза, в которой мы перед его приходом находились, ни яркий румянец, неожиданно для меня самой ярко окрасивший мои щёки, добавляя убедительности всей игре. Держа трость наперевес, он бросился к де Кресси:
– Негодяй! Руки прочь от моей воспитанницы! Вот, как вы отблагодарили нас за то, что были приняты в нашем доме!
– Месье маркиз, вы всё не так поняли…– пытался было оправдаться Жюстен, но ему не дали такой возможности.
– Позор! И, это представитель закона! Что скажет господин де ла Рейни, когда узнает, что вы превратили обитель порядка в бордель? – будучи почти вдвое меньше своего противника, маркиз, тем не менее, весьма успешно теснил его, шаг за шагом заставляя отступать к окну.
– Господа, прошу вас, опомнитесь, – театрально заламывая руки, подала свою реплику я, на что услышала в ответ:
– Шанталь! Немедленно покиньте это помещение и ждите нас снаружи! Нам с Клермонтом, нужно кое о чём потолковать с этим человеком! – не поворачивая головы, маркиз дал знак графу выдворить меня вон, что тот и поспешил сделать с превеликим удовольствием вытолкав меня в коридор и захлопнув дверь прямо перед носом.
Момент был выбран весьма удачно, в это время суток, караульных внутри помещений почти не было. Дежурившие в коридоре, похлеще салонных сплетниц, совершенно не обращая на меня никакого внимания приникли к дверям в попытке подслушать разговор. Каждого интересовала выволочка, что грозила их строгому начальству. Воспользовавшись этим обстоятельством, я, подобрав юбки направилась не к выходу на улицу, а свернула за угол, где находилась лестница, ведущая на тюремные этажи, и нос к носу столкнулась с уже давно поджидающим меня Арно.
