– Нет, правда, почему было не подъехать ближе? – поддержала ее полная дама лет пятидесяти в обтягивающем золотистом платье.
– Наверное, береговая зона для проезда автобусов закрыта, – предположил длинный сутулый парень в очках и клетчатой рубахе с длинными рукавами.
Марина за всю дорогу не произнесла ни слова, хотя в самом начале маршрута подвернула ногу. Игорь шел рядом мрачнее тучи и, если б она пожаловалась на свои десятисантиметровые каблуки, наверняка разразился бы гневной тирадой о дурной голове, о том, что он предупреждал, возражал и вообще был категорически против.
В довершение ко всему, когда измочаленная пешим путешествием группа сгрудилась у трапа арендованной для нее посудины, к стоявшей по соседству красавице яхте подкатил автобус, из которого высыпали радостно-возбужденные немцы. В толпе россиян начали раздаваться возмущенные выкрики:
– Але, гид, это че за фокус?! Ты, Сусанин, а ну выходи! Какого черта мы перлись по буеракам, когда можно было цивильно доехать?
– По-нят-ненько, – мрачно протянул Игорь. – Уроды из нашей турфирмы зажилили 10 евро за проезд на пристань. Ну ничего, я им сейчас устрою!
Группа была уже на яхте, а он все мерил шагами набережную, пытаясь дозвониться до местного представительства «ДЕЦЛ-тура». Наконец ему это удалось. Стоя на палубе, Марина не могла слышать, что именно говорит Игорь, но судя по жестам, в выражениях он не стеснялся.
Поднявшись на борт, Грохотов доложил обступившим его соотечественникам, что по возвращении в порт автобус будет ждать их у трапа.
Молодежь завопила: «Ура!!!», кто-то предложил качать героя, но Игорь предусмотрительно уселся за один из столиков, стоявших вдоль бортов.
Через несколько минут прозвучала команда к отплытию. Одетый корсаром парень прошел вдоль столов и зажег масляные светильники. Электрический свет погасили. Яхта вышла в открытое море. Из динамиков полилась музыка из фильма «Троя». Народ разом стих, затаив дыхание.
Ощущение и впрямь было потрясающее. Будто время скакнуло на тридцать веков назад, и судно неслось по волнам не благодаря мощному двигателю, а исключительно по воле ветра. А все они, затаившие дыхание, тогда кто? Возглавляемые Менелаем и Агамемноном завоеватели Трои? Или морские пираты? Ну уж точно не банковские служащие, предприниматели средней руки и студенты престижных вузов.
Марина искоса взглянула на Игоря. Он сидел, расправив плечи и решительно выставив вперед подбородок. Губы Мироновой тронула усмешка.
Когда прозвучали последние аккорды, Грохотов поманил пальцем проходившего мимо официанта-корсара.
– Притарань-ка, милый, воды мне и бокал белого вина даме.
– А может, я красного хочу? – недовольно заметила Марина.
– Да какая тебе разница.
Через минуту заказ стоял перед ними на столике. Игорь поднес пластиковый стаканчик ко рту, но, скривившись, тут же отдернул руку.
– Что за гадость? Эй, милейший! – окликнул он официанта, который несся от стойки с очередной порцией стаканчиков. – Что это ты мне принес?
Тот радостно закивал:
– Водка, водка! Пей на сыдоровье!
– Я просил воду! Уотер! Вассер! Ферштейн?
Но официант не отреагировал.
– Сходи к барной стойке сам, возьми себе бутылку, – предложила Марина.
– Еще чего! Чтоб я там с малолетками в очереди стоял! Поперлись хрен знает куда, даже воды не допросишься.
– Ты меня уже достал! – психанула Марина. Вскочила, залпом осушила бокал с вином и, скинув босоножки, присоединилась к возглавляемой Светой группе девчонок, которые посреди палубы отплясывали под песенку Сандры.
Следом зазвучал всенепременный на турецких курортах шедевр про «Вову-чуму», который сменился хитом группы «Руки вверх!» про девочку, требующую, чтобы в связи с восемнадцатилетием ее обцеловали от пяток до макушки.
– Блин! – возмутилась Света. – У них че, других записей нет? Щас я тутошнему диджею мозги вправлю!
Марина вернулась за столик. За время ее отсутствия настроение у Игоря заметно поднялось:
– Ну ты, мать, даешь! Такие фортели выделывала! Эти соплюхи на твоем фоне смотрелись, как механические куклы. Я и не знал, что ты так танцуешь!
– Не было случая продемонстрировать.
– Ага, значит, ты на эту дискотеку рвалась, чтоб меня поразить? – Он потянулся к Марине.
Пахнуло сивухой. Миронова скосила глаза на стол и увидела два пустых пластиковых стакана. Выходит, за время ее отсутствия Грохотов не только успел испробовать турецкой водки, но и повторить заказ.
– А ты знаешь, местная водяра оказалась очень даже ничего, – подтвердил Грохотов ее догадку.
Из динамиков полился голос Таркана.
– Пойдем потанцуем? – предложила Марина.
– О, нет! – замахал руками Грохотов. – Я этого педика терпеть не могу!
– Тише! – Миронова испуганно огляделась по сторонам. – Вдруг кто-нибудь из команды по-русски понимает. Обидятся, в драку полезут.
– Из-за кого? Из-за Таркана? Да большинство турков его за своего и не считает. Родился в Германии, сейчас живет во Франции, от армии «косит». В Турцию – ни ногой. Как только на родную землю ступит, рекруты тут как тут, и в солдаты его, такого голосистого… Сдался тебе этот Таркан! Да ну его к черту! Пойдем на корму. Видишь, там перинка разложена и подушки.
Ответить Марина не успела, потому что к их столику подлетела какая-то бабенка лет сорока пяти:
– Вы же Марина Миронова, диктор? Вы меня, наверное, не помните, а мы с вами в одном доме живем! Только вы в первом подъезде, а я в седьмом! Вас я редко вижу, я имею в виду живьем, на экране-то всегда вами любуюсь, а с вашей свекровью и с мужем мы часто встречаемся – в магазине, в химчистке! Я сначала думала, это вы с ним, а оказывается… Неужели вы с Валерочкой разошлись?
– С чего вы взяли?
– Ну как же… Но вы же… Вот сейчас… Хотя, наверное, это не мое дело…
– Вот именно! – отрезал Игорь и так посмотрел на бабенку, что она попятилась.
Марина сидела ни жива ни мертва. Грохотов тихо выругался и озабоченно посмотрел на любовницу:
– Может, пойти поговорить с ней, пригрозить, чтоб не трепалась?
Миронова помотала головой:
– Только хуже будет.
– Тогда забудь. Ну что случится, если твой пентюх узнает? Ну, подушку погрызет, поплачет в сортире. Развода ж все равно не потребует? А даже если потребует… будешь свободной женщиной.
Из глаз Марины брызнули слезы.
– Ну, ты еще пореви! Отпуск хочешь мне испортить, да? Мне и дома истерик хватает. – Игорь провел ребром ладони по горлу и отвернулся.
– Марин, пошли к нам! Сейчас пену дадут! – Отплясывавшие на палубе девчонки махали ей руками.
Миронова стремительно поднялась и побежала в круг. Окрестности огласил утробный звук – будто обитающий где-то на вершине мачты великан-людоед решил прочистить гигантскую глотку. Нависшая над танцплощадкой блестящая гофрированная труба выплюнула солидный шмат пены. Раздался восторженный визг. Новая порция густой, как суфле, пены осела на головах танцующих островерхими гуцульскими шапками.
