- А когда вы второй раз расходились, Маша где была?
- Вроде бы, за столом ее не было. Или была? Мы ведь тихонечко прокрались. Настольная лампа горела. Потом раздался какой-то неприятный звук. Будто ветер налетел и что-то сорвал с крыши. Что-то покатилось. Потом шаги, и мы с Лешей поспешили по своим палатам. Не хватало еще сплетен!
- А крик? Вы слышали крик?
- Нет, - покачала головой Роза. - Я сразу же крепко уснула. Было уже два часа ночи. Старушка у нас в палате не спала. Но она время всегда путает. Да и кто будет ночью смотреть на часы? Во-первых, темно, а во-вторых, в больнице это никому не нужно. Ой! Снова читатели! Я сейчас.
Роза взлетела и понеслась к своему столу. Он задумался. Маша показывала кому-то рисунки. Раньше он думал, что Герману. Теперь выходит, что Павлу Павнову. И еще разговор шел о какой-то вещи. Что за вещь? На этот вопрос может ответить только Павел. Пора браться за него.
Он встал и собрал журналы. Прочитанное не произвело на него впечатления. Выдумки никчемных фантазеров, не более. Вот они с Машей, прожив несколько лет в любви и согласии, иногда друг в друге просто растворялись. И могли подумать об одном и том же, а потом хором высказать эту мысль вслух. Это факт. Мог он почувствовать в ту ночь, что там, в больнице, происходит? И увидеть вещий сон? Ведь он так любил Машу! Ссоры последних нескольких месяцев не в счет. Это болезнь виновата, не он. И все бы у них со временем наладилось.
Странно, но теперь он в это верил. Когда не стало Маши, неизвестно откуда появилось вдруг вера в их счастливое будущее. Если бы она осталась жива...
Принимая журналы, Роза посмотрела с надеждой:
- Это все?
- Да. Я ухожу, - кивнул он.
Не хотела она вспоминать о больничном романе. Быть может, потому, что тот парень много для нее значил. Как-то сложатся ее отношения с мужем? Соберет Роза вещи, да и укатит в Москву, к своему Леше. Вон она какая легкая, живая!
- А можно сделать так, чтобы меня не вызывали в прокуратуру? - шепотом спросила девушка.
- Нельзя, - также шепотом ответил он. - Ваши показания очень важны для следствия. Но есть вариант: если Леша расскажет то же самое, в подробностях, вас вызывать не будут. Только в случае крайней необходимости. И вот еще что: возьмите торт. - Он протянул девушке коробку.
- Ой, что вы! Что вы! — смутилась Роза. - Не надо!
- Возьмите. Чаю в обед попьете. Вы мне очень помогли.
- Спасибо вам огромное, - кивнула она и поставила коробку на стол. - Это девочкам.
- Всего доброго,
На улицу вышел, улыбаясь. Не зря съездил! Ночной звонок - это уже кое-что. Хорошо сделанная работа пробуждает аппетит. Поскольку давно перевалило за полдень, Завьялов решил перекусить в кафе на центральной площади.
Кафе называлось «Мечта», так же назывались и фирменные пирожные, которые выпекались в бывшей при нем кондитерской. Надо сказать, что тортами своими N славился, киоски, где торговали кондитерскими изделиями, разбросаны были по всему городу. Безе с орехами, медовый, бисквитный со свежими фруктами, - все это щедро украшено взбитыми сливками и жирным кремом. Приезжие просто объедались свежайшей выпечкой и не уставали ее нахваливать. Да и местные не отставали. Сладкая жизнь N больно била по карману, но запах! Умопомрачительный запах, плыл по центральной улице! Казалось, вместо облаков над городом нависли горы белоснежного безе, а вечерами небо заливает расплавленная розовая карамель. Кто ж устоит? На фигурах городских красавиц злоупотребление пирожными не сказывалось. Девушки N были на удивление стройны.
Вот и сегодня, сидя за чашкой чая и наслаждаясь воздушной «мечтой», он отметил высокую девушку с отличной фигурой, которая подошла к стойке бара. Три пирожных и чашка кофе. Не боится располнеть! Только когда она повернулась лицом к нему, узнал Веронику, дочку мэра. Она же либо не узнала его, либо не захотела узнавать. Поспешно отвернулась и прошла за дальний столик, к окну. Девушка была модно одета и ярко накрашена. Без шапки, несмотря на холодную погоду, волосы взбиты, обильно покрыты лаком, в ушах огромные кольца. Красная кожаная куртка, отороченная мехом, подчеркивала фигуру, но лицо было слишком уж бледным, усталым. Вид нездоровый. Много курит?
Словно в ответ на его слова, усевшись за стол, девушка первым делом достала из сумочки пачку сигарет и, прикурив, жадно затянулась. Кроме нее в кафе никто не курил, но замечание сделать не посмели. Дочь мэра. Пожалуется отцу - кафе прикроют. Появился бармен, поставил перед девушкой пепельницу. Видимо, Вероника была здесь частой посетительницей, и ее привычки знали.
Исподтишка он разглядывал девушку. Впрочем, на нее все смотрели. И посетители, и бармен, и женщины, убирающие со столов грязную посуду. Она же, давно привыкшая к повышенному вниманию окружающих, по сторонам не смотрела, курила, уставившись в окно. Потом достала мобильный телефон, нетерпеливо стала набирать номер. Завьялов сообразил: ждет кого-то. А кого она может ждать, как не...
Увидев в окно, как подъехала машина Германа, Александр непроизвольно поднялся. Уйти?
Уже второй раз он может стать невольным свидетелем выяснения их отношений. Подумал, что они будут ссориться: когда Вероника заметила машину Германа, лицо у нее стало злое.
Герман шел к кафе, столкнуться с ним в дверях не хотелось. Еще подумает, что Сашка Завьялов за ним следит. И вместо того, чтобы уйти, Александр пересел в угол, туда, где было потемнее. Авось не заметит.
Герман сразу же направился к столику Вероники. По залу словно волна прошла. Одна звезда - это событие, а уж когда две... Да еще вместе! У женщин, толпившихся в дверях подсобки, рты раскрылись, они даже шушукаться перестали, а бармен весь подался вперед, вытянув шею.
Герман шагал, ни на кого не обращая внимания. Кто-то поздоровался, он небрежно кивнул в ответ, не отрывая взгляда от Вероники. Та сидела, кривя ярко накрашенный рот в злой улыбке.
- Ну, здравствуй, любимый, - прочитал Александр по губам девушки. - Не звонишь, не появляешься. В чем дело? Мне что, бегать за тобой по всему городу?
- Я занят, - сказал Герман, опустившись на стул лицом к Завьялову. Тот невольно нагнул голову, но Герман его не заметил. Все внимание Го-ранина было поглощено Вероникой.
Та повернулась к Герману лицом, и теперь невозможно было узнать, что именно девушка говорит. Видимо, высказывает претензии, потому что Горанин хмурится.
- У меня обед скоро закончится, - сказал наконец Герман. - Сейчас я не могу никуда поехать. Я на работе.
Завьялов не хотел смотреть на Германа, но все равно невольно продолжал за ним наблюдать. По выражению лица понял: ему все это давно уже надоело. Продолжая говорить, Вероника потянулась еще за одной сигаретой.
