- Вы - Роза?
- Да. Только тише.
- Я хотел бы с вами побеседовать, - негромко сказал он.
- Но я на работе.
Судя по испуганному виду Розы, беседовать на тему убийства медсестры Завьяловой она не хотела.
- Елена Ивановна, тетя вашего мужа, сказала, что удобнее поговорить здесь. Я вас очень прошу. Или мне прийти к вам в Мамоново?
Роза смутилась:
- В общем-то... Я живу со свекровью. Мы постоянно ссоримся. Она не хочет, чтобы я работала. У нас в Мамонове большое хозяйство — две коровы, теленок, куры, кролики, огород. Поймите, я здесь отдыхаю. Елена Ивановна права, если вы придете ко мне домой, будет скандал. Ей только дай повод - сюда больше не отпустит.
- Давайте сделаем так. Вы дадите мне журнал, я сяду подальше, а вы потом потихоньку ко мне подойдете. Может, чаю попьем? У меня с собой бисквитный торт.
- Нет, что вы! У нас такая строгая директорша! А я недавно работаю. Еще и на больничном пробыла полтора месяца. Сложный перелом со смещением. Все никак не срастался.
- Где ж вы так? - посочувствовал он.
- Дома, - покраснела Роза. - Свекровь полы помыла, а линолеум скользкий. Очень неудачно упала. - Какой вам дать журнал?
- С картинками, - улыбнулся он.
- Они все с картинками.
- Ну дайте про аномальные явления. Есть такой?
- Сейчас посмотрю в картотеке, - Роза поднялась. - Вас что-то конкретное интересует?
- Про телепатическую связь, - со смешком сказал Завьялов. Раз пришел сюда, не пропадать же такому случаю! Вдруг да поймается золотая рыбка!
- Могут люди общаться между собой посредством телепатии?
- Ой, я не знаю, - пожала девушка хрупкими плечиками. - Все бывает. Я сейчас принесу вам подшивку.
Минут через десять он листал журнал и ждал, когда она освободится. Наконец, Роза подошла к нему, села напротив. Такая легкая, подвижная, словно лист, гонимый ветром, она могла в любой момент сорваться со стула и улететь.
- Значит, не ладите со свекровью? Александр снова улыбнулся - уж очень милая девушка.
-А что делать? - вздохнула она. - Жить где-то надо. Либо с моими родителями, либо с его. В Мамоново дом большой, а у моих двухкомнатная хрущоба. Вот и живем у мужа. Сыну два с половиной года, понятно, что свекровь ворчит-ворчит, она еще молодая.
- И по-своему права. Хозяйство да еще маленький ребенок. Тяжело ей управляться, как вы думаете?
Роза покраснела. И начала вдруг оправдываться:
- Моя мама ей помогает. Она Илюшеньку часто берет к себе. А скоро4 он пойдет в садик. Как только три годика исполнится...
- Понятно. Роза, вы только на меня не обижайтесь. Я знаю, что в больнице у вас были близкие отношения с молодым человеком...
Девушка стала просто багровой. И замахала руками:
- Какие отношения? Ничего не было! И потом, он уже уехал.
-Как? Куда?
- Ему весной в армию. Здесь никто не хочет на работу брать. Мол, на несколько месяцев смысла нет. Да и квалификации никакой. Вот Леша и подался в Москву на заработки. Нелегалом. Там, говорят, хорошо платят.
- И кидают тоже хорошо.
- Это всего лишь на несколько месяцев. А потом в армию. Ждет не дождется.
- Армии? - удивился Завьялов.
- А что? Два года сыт, обут, одет и при деле. Здесь-то хуже. У родителей на шее сидеть. Может, на сверхсрочную останется. Если повезет. Леша, он хороший. Вы не думайте ничего такого.
- Я не думаю. Но той ночью, когда убили Машу, вы ведь не спали?
- С чего вы взяли? - девушка потупилась.
- Разумеется, вы просто беседовали.
- Да. Сидели в холле. На диванчике. Потом Маша сказала, что пора идти спать.
- И вы пошли?
- Мы... Там есть такой закуток. У окна. Мы договорились встретиться через полчаса. Когда все уснут. Постоять, на звезды посмотреть.
- А сколько вам лет? - спросил вдруг Завьялов.
- Двадцать два.
- А ему, значит, семнадцать.
- Семнадцать с половиной. Почти восемнадцать, - поспешно добавила Роза. — Ну и что?
- Мало там молодежи, да?
- Где?
- В больнице.
- Да, в основном, старушки. Молодые предпочитают дома лечиться. Но у меня был очень сложный случай.
- Вы и сейчас немного прихрамываете. И уж конечно, в больнице спокойнее, чем со свекровью, которая все время ворчит. А Леша, я так понимаю, попал в больницу гораздо позже?
- Да. Он всего две недели лежал, - словно оправдываясь, сказала Роза. - Тоже со сложным переломом.
- Давайте вернемся к тому моменту, когда вы сидели в коридоре на диванчике.
- Ой, читатели! Я сейчас.
И Роза упорхнула. Несмотря на больную ногу, ходила она очень быстро. Когда девушка вновь села напротив него, напомнил:
- Насчет того вечера. Вы сидели на диванчике. И?
- Просто сидели.
- Я понимаю, - нетерпеливо сказал он. - Насчет Маши. Ей кто-нибудь звонил?
- Да, — кивнула Роза. — Был звонок.
- Когда? - хрипло спросил он.
- Около двенадцати. Мы уже собирались расходиться.
- Вы слышали, о чем они говорили? Маша и тот, кто ей звонил? То есть что она говорила?
- Краем уха. Леша ведь тоже говорил, - начала оправдываться Роза.
- Понимаю, - нетерпеливо перебил он. - Но хоть что-нибудь?
— Постойте-ка... Начало я не слышала, а потом она вроде бы сказала: «Да, я тоже хочу кое-что показать».
- Значит, он ей хотел показать какую-то вещь? И она в ответ сказала, что тоже кое-что имеет. Так? А что за вещь?
- Не знаю. Она говорила очень взволнованно. Вроде бы: «Завтра все решится. Я все ему скажу».
- Это, должно быть, про меня.
- Еще было слово «рисунок». Я запомнила, потому что это необычно. Какие рисунки? Она же медсестра!
- Что про рисунок?
- «Где он сейчас?» Кажется, так. «Где сейчас рисунок?» И несколько раз: «Надо что-то делать». Потом они, кажется, договорились о встрече. Во всяком случае, она сказала: «Я сейчас спущусь и отопру входную дверь. Буду ждать».
- Значит, это был он. Человек, который ее убил. Они договорились о встрече. Роза, вы просто умница! Этот ночной звонок... Это очень важно!
- Потом мы разошлись.
- Но через полчаса встретились.
- Да, - кивнула Роза. — Или минут через сорок. Встретились, постояли у окна. Никаких звезд не было. И луны не было. Холодно было, темно. Кажется, шел дождь. От окна дуло. Мы проговорили около часа. Где-то в половине второго разошлись.
- Когда вы встретились через полчаса, Маша где была?
- Ой... Кажется, я видела ее в коридоре! Да, она сидела за столом.
- А когда же она спускалась вниз, чтобы отпереть дверь?
- Должно быть, когда мы с Лешей разошлись на время по палатам.
