— У нас в «Новостях» наверняка все сошли с ума, — сказал он ей на улице и крепко прижал к себе, так что прохожим пришлось их обходить. — Я позвоню тебе, как только все выяснится. Будем надеяться, что это ошибка, а если ты тоже тем временем что-то услышишь, позвони мне. Элен соединит тебя со мной.
Джордан бежала не останавливаясь, пока не оказалась в своем здании перед высокими лифтами, отделанными зеркалами. На восемнадцатом этаже царила сумятица. Она вздрогнула, когда все набросились на нее с новостями, но не остановилась, а бросилась прямо в конференц-зал. Он уже был набит до отказа людьми, тесно сгрудившимися перед широким телеэкраном.
«Какой кошмар», — думала она, глядя на репортеров, выкрикивавших вопросы сотруднику береговой охраны в Майами.
— Пока что мы не можем сообщить вам больше ничего, — произнес светловолосый, с тяжелой челюстью офицер. — Могу лишь подтвердить, что тело молодой женщины, похожее по описанию на Маргарет Хансен, выловлено береговой охраной в нескольких милях от южного мыса во Флориде сегодня утром в 9.57. Судя по состоянию трупа, женщина находилась в воде уже несколько дней. Дантисты и другие врачи сейчас обследуют тело для того, чтобы провести идентификацию…
Джордан вцепилась в спинку стула, так как пол поплыл у нее под ногами.
«Ох, только бы это была не она».
Чувствовала она себя в точности так, как в тот раз, когда родители впервые отвезли ее в Диснейленд и она прокатилась на аттракционе «Крутые горки». Это было ужасно. Едва тебе уже кажется, что все позади, как ты снова ныряешь с головокружительной высоты.
Теперь она уже слишком взрослая, чтобы кричать и плакать, и слишком нервная, чтобы закрыть глаза от охватившего ее ужаса. Выбора нет. Остается только взять себя в руки, держаться, надеяться на везение и молиться о Мэг.
Вашингтон
Ужас охватил Кэт; она напряженно вглядывалась в темноте в лицо крепко державшего ее мужчины, стараясь рассмотреть его. Хотела закричать, но лишь сдавленное рыдание вырвалось из ее горла, и не успела она повторить попытку, как сильная рука зажала ей рот.
— Пикни еще — и тут же пожалеешь. Я не хочу причинять тебе боль, но буду вынужден, черт побери.
Сомнений не оставалось — он не шутит. В комнате было темно, только узкая полоска света падала на пол из приоткрытой двери ванной. Привыкнув к темноте, Кэт наконец увидела его лицо. Оно было смуглым, в обрамлении копны прямых черных волос, достающих почти до ворога рубашки. Какой он красивый и страшный, подумала Кэт, и сердце ее сжалось от страха. Его глаза смотрели на нее так холодно, что по ее спине побежали мурашки.
Все говорило ей, что сопротивляться бесполезно. Не тот случай. И не то время. «Мейс» тут не поможет.
Она обмякла и затихла, только прерывисто дышала. Его рука держала ее лицо с такой силой, что, казалось, могла без труда сломать ей кости. Однако Кэт заставила себя не вырываться, чтобы не дать ему повод причинить ей дополнительную боль.
Она всмотрелась в него и вдруг увидела на его лице улыбку.
— Хорошая девочка. — Голос звучал холодно, отрывисто и в то же время с удовлетворением. Он разжал пальцы и убрал руку с лица, но по-прежнему прижимал ее к постели.
Простыня соскользнула, открыла одну ее грудь, но она ничего не могла с этим поделать.
— Кто ты такой, черт тебя побери? — выдавила она с трудом, ощущая себя совершенно беззащитной в своей наготе.
— А ты как думаешь?
Она изо всех сил потянула на себя простыню, но та не поддавалась, прижатая его коленом.
— Что это… игра в вопросы?
— Нет. Совсем другая. Я думал, что ты ищешь себе партнера для игры в скрэббл.
Кинжал. Глаза Кэт сузились в зеленые щелки.
— Джек Голт дал мне твой номер, кретин. Мы на одной стороне. Отпусти меня немедленно, или я сообщу о тебе в… в…
— Ну-ну?
— В ЦРУ, — процедила Кэт сквозь сжатые зубы.
Кинжал придавил ее еще сильнее.
— В ФБР. — Она яростно задергалась.
К ее ужасу, он перекинул через нее ногу и встал над ней на колени, так что простыня соскользнула еще ниже.
— В Белый дом, кретин!
На этот раз он положил ладонь ей на горло, а локтем уперся ей в грудь.
— Черт побери, ты не знаешь, детка, на кого я работаю. И я не намерен сообщать тебе об этом. Может, остановишься?
Кэт сглотнула вставший в горле комок и попыталась унять бешено колотящееся сердце. Она не знала теперь, чего в ней больше — злости, обиды или испуга. «Этот негодяй пытается меня запугать», — внезапно поняла она. Страх отхлынул, уступив место злости.
«Что бы там он ни задумал, это не насилие и не убийство. По крайней мере не похоже. Тогда какого черта ему здесь нужно?»
Хмуро вглядевшись в жесткое лицо Кинжала, она подумала, что этот человек живет по своему собственному плану — и в какую бы игру ни вступил, он непременно должен довести ее до конца.
— До сих пор я никогда не играла в скрэббл в голом виде, — осмелилась произнести она, облизав пересохшие губы. — И терпеть не могу покер с раздеванием. Не возражаешь, если я оденусь?
В его холодных глазах что-то промелькнуло. Может, удивление? Одобрение? Он отпустил ее так же внезапно, как до этого набросился. Кэт натянула простыни до подбородка в тот же миг, как он спрыгнул с кровати. Ее глаза с опаской следили за ним: он взял коробку с ее пистолетом и положил в карман, а затем включил лампу на ночном столике.
— У тебя две минуты. Одевайся.
Кэт ощетинилась. Откуда взялся такой командир? Но она была так рада возможности прикрыться, что проглотила готовое сорваться с губ колкое слово и выхватила из рюкзака тонкий персиковый свитер.
«Я презираю его. Я презираю в нем все», — в ней клокотал гнев, пока она натягивала па себя свитер и джинсы. И хотя он смотрел в окно, предоставив ей возможность одеться, она не сомневалась, что он знает обо всем происходящем в комнате.
«Даже если бы у меня сейчас было оружие, я все равно не смогла бы им воспользоваться. Если бы я попыталась прицелиться в него, он бы мгновенно набросился на меня». Неприязнь усилилась, когда она, застегнув молнию на джинсах, поглядела на его профиль. Она никогда не любила слишком красивых мужчин. Их внешность неизменно шла рука об руку с эгоцентризмом и спесью. Не раз она наблюдала за некоторыми кинозвездами через видоискатель фотоаппарата, гадая, что вышло бы из них, не будь к ним так щедра мать-природа. И все-таки этот парень, Кинжал, совсем другой.
Да, он красив, со своей гривой черных волос, у него стройная, мускулистая фигура. Но он не смазливый мальчик, лицо его резко, даже несколько грубовато очерчено. По тому, как он стоял, расставив ноги и держа руки в карманах, когда смотрел в окно, она поняла, что он не придает значения своей внешности. Одетый во все черное, черную рубашку и джинсы, он был как сгусток энергии и силы. И все-таки, несмотря на довольно непроницаемый вид, было ясно что он живет в таком же бешеном ритме, как и город за окнами. Быстрый, умный, ловкий. Человек, с которым приходится считаться.
