- Джули, да. Я солгал тебе. Дело в том, что у меня не было денег на такого рода мероприятие. Ты же девушка, а тем более сама пригласила меня на концерт, который мне ничего не стоил. Пойти куда-то с тобой без подарка. Это было бы не по-мужски. Скажу честно, денег не было даже на проезд в автобусе. Я бы не успел так быстро у кого-нибудь занять, - Алан долго оправдывался.
Вот это уже больше было похоже на истину, которую я ждала третий день.
- Так бы и сказал. А ещё, кстати, мне не нужны подарки. Мне нужен ты, - я говорила то, что думала, не фильтруя мысли.
- Это всё же было бы неудобно. Ладно не было бы подарка. Но занимать у тебя денег на проезд... Это наглость квадриллионного уровня! - восклицает Алан.
- Хорошо. Ладно, - монотонно отвечаю я изрядно вымотанным голосом.
- Давай встретимся? - просто и однозначно говорит сероглазый шатен.
- Нет, я сейчас не дома, а у бабушки. Родители поехали на похороны. А я не готова видеть дядю в гробу, пока я нахожусь в состоянии некого заблуждения и как будто не знаю, что он умер. Короче, я сошла с ума, а что я сейчас несу - тебе не понять, - пытаясь разложить всё по полочкам, объясняла я, перемещаясь по садовой дорожке из камня то взад, то вперёд.
- Я всё понял. Знаешь, может я приеду? - спрашивает Алан, с особым воодушевлением.
- Я думаю, что бабушка не будет рада моим ухажёрам у себя дома, - я обрываю в корне все надежды парня.
- Тогда завтра. Ты ведь приедешь завтра? - его голос становится жалобным, местами даже писклявым.
- Да, позвоню, - я отключаю телефон, слыша стук бабушки по оконной раме.
Это сигнал, что пора бы уже заходить в дом и не страдать ерундой на улице. Я послушно выполняю её подсознательное приказание и захожу в дом, оставив котиков прогуливаться на свежем воздухе.
- Джулия, это твой парень тебе звонил? - Глорис прямо пророк, прирождённый экстрасенс.
- Это мой друг, - выкручиваюсь я.
- То есть твой молодой человек? - бабушка настойчива.
- Да, - призналась я.
- Хорошо, это хорошо. Расскажи мне о нём, - а вот сейчас Глорис начинает меня раздражать.
- В следующий раз, я устала и хочу просто помолчать, - я разворачиваюсь и иду в спальню.
Взяв клубок с нитками и две спицы, я сажусь в старое кресло-качалку и начинаю вязать, дабы успокоить расшатанную нервную систему и тупо убить время. Вспоминая всё новые и новые моменты из прошлого с бабушкой с маминой стороны и дядей Адамом, я неровно провязываю ряды. Весь жёлтый шарфик испорчен моими руками из заднего прохода. Я просто развязываю всё и кидаю на пол. Мне сносит крышу, ни что не может меня успокоить. Я выключаю бабушкин телевизор, разбивая пульт об стол. Глорис смотрит на меня как на психическую.
- Это ты вся в Миранду, что же так истерить? - говорит бабушка, собирая разбитый пульт.
- Что? Миранда, а точнее моя мама, не истерит. Не надо тут нести ерунду! - я стараюсь приглушить эмоции и выражаться корректно.
- Она тоже так говорит, - бабушка уходит в другую комнату, показывая всем видом, что не хочет находиться со мной в одном помещении.
И пусть. Теперь я вспоминаю почему. Почему мы не общались с ней так долго. Она ненавидит маму и всё, что с ней связано. Да, я поступила сейчас неправильно, я поняла бы любой её упрёк, но сказать, что я истеричка, как и Миранда, то есть мама - это было сильно. После этого я не хочу иметь с ней ничего общего. Проблемы в семье так и не решились, всё усугубилось. Сначала она не общается с мной несколько лет, обвиняя папу и маму во всех бедах, а потом говорит, что я истеричка. Может, я снова не права, но так и было. Да, я ненормальная, но не как мама. Я в семье один такой побочный эффект, так что не надо переваливать с больной головы на здоровую.
В дом заходит папа.
- Джули, собирайся, мы едем домой, - эти слова я хотела услышать.
- Хорошо, собираюсь.
Пока я одевалась, папа и Глорис что-то обсуждали на кухне. Но разобрать слова я, к сожалению, так и не смогла. Взяв свои вещи, я вышла из дома. Ким и Маршалл бегут ко мне, будто чувствуют, что нужно прощаться, ведь я уезжаю. Они трутся об мои ноги, я беру их одновременно на руки. Эти милые создания всегда останутся в моём сердце. Глаза Ким смотрят прямо в мои. Отрубленный хвост Маршалла (да, он такой и был, с коротким, будто оторванным хвостом) виляет, как у собаки, из стороны в сторону. Я в последний раз обнимаю их и сажусь в машину.
- Мам, ну как? - я специально не договариваю, язык не поворачивается говорить такие страшные слова, как смерть и похороны.
- Всё хорошо, мы попрощались с ним. Смерть произошла от удара. Представляешь, он просто упал и пробил голову об угол тумбочки. Глупо, не правда ли? - она снова плачет.
- Значит, так судьба распорядилась. Всё не происходит просто так, - философствую я.
- Да, ты права. Но от этого не легче, - вытирая слезинки с красных щёк, говорит мама.
- А чтобы я сейчас не сказала, легче не стало бы. От моей пустой болтовни человека не вернёшь,- говорю я, смотря в окно машины.
- Да, и то верно, - мама делает тоже самое, просто смотрит в окно.
После того, как мы приехали домой, все искупались и легли спать. Я выпила успокаивающее, а точнее снотворное, дабы не пролежать эту ночь как прошлую, полную воспоминаний и огорчений.
Я вскакиваю с постели и записываю новый стих на кусочек бумажки:
Весь мир тлен... И мы здесь пешки...
Не хотя терпеть насмешки,
Мы уходим в небеса
Под чужие голоса.
Не желая жить напрасно,
Проходя путь безучастно,
Ты умрёшь, оставив след,
Будут помнить много лет
О той сломанной судьбе,
Я поведаю тебе...
Глава 13 Life goes on? - Жизнь продолжается?
Я проснулась от боли в груди, мне было тяжело дышать. Подушка, полностью покрытая кровавыми сгустками, символизировала продолжение моей истории с кровью изо рта.
- Твою мать... - вырвалось из меня.
Лёгкие рвотные позывы заставили меня подружиться с туалетом, дабы не испачкать всё в округе. Непреодолимое желание выспаться - вот, что я испытывала сейчас. Но всему мешала моя боль, пришедшая с новыми силами. После полутора часов мучений, мой организм решил, что уже хватит испускать кровь в окружающую среду и нужно оставить её спокойно течь в венах и артериях.
