— Отошел от нее. И поживее — не просто хочу раскромсать, хочу видеть мучения. Чувствовать агонию, наблюдать страх, в ожидании приближающейся смерти. Затем возвращать к жизни и вновь окунать в пучину мучений.
— Баба сама…
— Эта баба — перебиваю — Как ты выразился, моя — рычу в лицо, находясь в миллиметре от срыва — Значит, придется ответить. Не люблю, когда трогают МОЕ.
Я настолько рванул вперед, что ребята едва поспевали. Оказавшись рядом киваю в сторону человека с расстегнутой ширинкой.
— Нутро хотел прочувствовать? Вот только чем?
— Что? — начинает кричать, а я будто наслаждаюсь нарастающей паникой в глазах.
Пацанам хватает понять дальнейшие действия. Пусть пар выпустят. Эти придурки прервали отдых с лучшими девками, которых я только мог предоставить. Не повезло мужикам. Мои ребята, с большой охотой, разомнут кулаки.
Кошусь в другую сторону и вижу, как водителя практически затаптывают, тот даже не пытается сопротивляться. Правильное решение, хотя в живых не оставлю, как бы покорно не валялся и не принимал побои. А вот отчим Леси сделал попытку дернуться.
— На базу — командую ребятам.
— Да, босс — твою судьбу решит тот, над кем ты когда-то вершил жизнь.
Смотрю вперед, и сердце сжимается. Моя девочка так и стоит скрючившись на четвереньках. В волосах листва, щека красная, а на губе кровь. Брюки в грязи, одна бретелька топика порвана. Показывая кружевной бюстгальтер молочного цвета.
Снимаю куртку и накидываю на хрупкие плечи. Поднимаю на руки, и миниатюрные пальчики моментально хватаются за ворот. Глаза крепко сжаты.
— Посмотри на меня. Открой глаза — мотает головой — Ладно. Едем домой.
— Не оставляй меня — еле слышно шепчет, словно не может поверить, что это я.
— Никогда — еще крепче прижимает к груди, в попытке отогнать тревогу — Я рядом.
Всю дорогу так и сидит скрючившись, с закрытыми глазами, не произнося ни слова. Боюсь выпустить из объятий. В голове мелькает неосторожная мысль, вдруг второе похищение не перенесет? Что будет с психикой? Столько пережить, чтобы…
Сердце начинает колоть. Точно иглы беспощадно всаживают. Чувствую невероятную власть, и в то же время, полную беспомощность.
Приношу в спальню и накрываю руку своей.
— Леся. Девочка моя. Открой глаза — при звуке голоса, еще сильнее цепляется в куртку, так что пальцы белеют.
— Нет. Не могу — мотает головой. Слезы не перестают стекать по щекам.
Я проиграл. Девушка сломлена. И в том моя вина. Она полюбила бандита, готова была пойти на риск, чтобы обрести счастье. А я просто допустил слишком близко. Сначала возжелал тело. Знал прошлое Леси, что пришлось пережить, но все равно сделал постельную грелку. Унизив и приравняв к простой содержанке. Затем и вовсе пожелал ее душу. Дурак, какой же я дурак. Хотел сделать своей навсегда, когда за плечами кучу врагов. Статус опасного человека. Она постоянно будет под ударом. Возможно рассудительный дядя Леня, хотел донести именно это. Дыма без огня не бывает. Пламя, которое разжег возле себя полыхнуло, перекинувшись на близких. В моей жизни осталась только Олеся. Хрупкая, беззащитная женщина, которая тянула за собой. Лечила раны. Ждала и верила.
— Костя — произносит и открывает глаза.
— Да. Это я. Рядом — кидается на шею. И тут, неожиданно слезы начинают подступать к моим глазам. К моим! Хорошо, что никто не видит этого. А то имидж брутального, бездушного наследника исчез бы навсегда.
— Костя — вновь повторяет имя.
— Успокойся. Ты дома. Со мной. Теперь все хорошо. Обещал же.
Сижу рядом с кроватью, пока Леся не проваливается в сон. Обессилев окончательно. Девушка наотрез отказалась отдавать куртку, поэтому подоткнул с боков. Решаю, оставить и набрать личного врача. Чуть разжимаю пальцы и Олеся начинает дергаться. Открывает глаза, и словно пружинка вскакивает с постели.
— Тише. Ты дома — приходится повторить несколько раз, пока смысл слов окончательно доходит до сознания Леси.
— Костя — обнимает и утыкается в мне в грудь. Рубашка моментально становится мокрой от слез.
Обнимаю в ответ. Провожу ладонью по шелковистым волосам. Слышу очередные всхлипывания. Не знаю, чем помочь. Зол на себя. Делаю попытку уговорить переодеться и принять душ, уверяя, что вода принесет облегчение. В глазах читаю пустоту. Как зомби. Беру на руки и переношу в душевую. Наполняю ванну и хочу избавить от одежды. Но Леся так дергается от прикосновения пальцев, что становится стыдно.
— Костя — снова шепчет имя. И только сейчас до меня доходит, это единственное, что девушка говорит. И тут ощущаю невероятный холод, становится страшно прикасаться. Могу навредить еще больше. Ее ведь чуть не изнасиловали. Могла снова пережить тот ад.
— Нужно принять душ. Смыть грязь. Оставлю одну.
Вновь ничего не отвечает. И сердце разбивается от отчаяния. Думал всегда будет рядом, всегда поддержит, сдержит, поставит на место. Но… Я виноват. Как же я виноват.
Присаживаюсь на край кровати, прислушиваюсь. Дверь оставил приоткрытой, чтобы легче было наблюдать. На всякий случай. Как только слышу всплеск воды в два шага оказываюсь рядом с ванной, но войти не решаюсь. Снова отхожу на безопасное расстояние. Посылаю доктору сообщение и приказываю поменять постельное белье. К тому моменту, когда Леся выходит из душевой, доктор оказывается на пороге. И только после успокоительного, девушка проваливается в сон.
— Бек. Бек.
— А?
— Будет еще что-то?
— Нет. Свободны.
Ребята рады быстро покинуть помещение. Скрыться с глаз, пока не получили новое задание. Я же прослушав отчет, выдыхаю. И устало потираю виски. После происшествия с Лесей, шухеру навел, мама не горюй. Многие боятся даже хорошие вести принести, о плохих им даже думать страшно. Не долго головы лишиться. И точно не в переносном смысле. Среди братвы прошел слух, о возвращении прежнего наследника. Те кто давно работают, так сказать старожилы, даже басни рассказывают молодняку обо мне. Смешно. Приукрашая все в красках и с большим энтузиазмом. Все из-за разъедающего чувства вины, от которого нельзя избавиться. Это из-за меня. Девушка страдает только лишь из-за того, что оказывается рядом. Отчим однозначно наведался бы, мужик с гнильцой. Но не таким способом. Если бы оттолкнул в нужный момент, то взять с Леси не чего. Отстал бы. Или попросту, зная боевой характер подруги, накатала бы заяву. Достала бы весь полицейский участок, но упекла бы обратно. А тут образование, работа, деньги, покровитель, которого опасаются.
Пытаюсь вздохнуть, выбросить ненужные мысли, но выходит плохо. Точнее совсем не выходит. От слова напрочь.
Решаю освежить голову. Благо в новом офисе у меня есть такая возможность. Выхожу на личный балкон, и начинаю любоваться городом. По началу вид проезжающих мимо машин совсем не успокаивает, но постепенно начинаю интересоваться ситуацией на дороге. Спустя несколько минут, понимаю, все мы механизмы, работая слаженно, образуем единую систему. Если кто-то ослушается, как например тот водитель, захотевший проскочить на красный, приводит к сбоям. Или аварии. Итог — пробка. Можно ли переиграть систему? Да. Обойти? Тоже да. Вот только страдать будут невинные.
Возвращаюсь, беру пиджак и направляюсь в сторону лифта. Здание сделано в современном стиле. Как сказали дизайнеры — опенофис. Или по-русски офис открытого типа. Нет стен, единое пространство. Исключение — стеклянные перегородки в двух переговорных и кабинетах руководителей. Высокие потолки. Светлые стены, минимум мебели и декора. Все друг у друга на виду. Ничего не скроешь. Тогда эта идея, казалась интересной, сейчас же…
Жму на кнопку вызова лифта, осматривая копошащихся за столиками людей. Хорошо, что не так много сотрудников еще переехало, а те кто видят мелькающие непонятные лица, списывают на слишком щепетильный отбор телохранителей и охраны. Пацаны приходят отчитываться именно сюда, не хочу, чтобы Леся лицезрела бандитские рожи дома. Так что доклады приносят лично каждое утро, иногда несколько раз в день, как, например, сегодня. Если информация стоящая. Пока офис пуст, мне на руку. Что будет дальше…
