– Не скажешь.
– Скажу, – пообещал Ти Джей, выдержав ее оценивающий взгляд.
Наконец Харли собралась с духом:
– Я бегу от бедности, которая идет за мной по пятам, и вероятности до конца жизни ходить с грязными ногтями. Не хочу быть такой, как моя мама: вечно от кого-то зависеть, вечно пребывать в долгах, вечно быть несчастной. Хочу иметь любимую работу и возможность оплачивать счета.
– Ничего плохого в этом нет.
Она согласно кивнула и показала на него:
– Твоя очередь.
– Камера…
Она положила на нее руку.
– Сейчас все исправлю. Она чувствительна к движению и давлению воздуха и работает даже при ветре до пятидесяти миль в час, но вчерашняя гроза с порывами до семидесяти пяти миль сбила настройку. А пока я ее перестраиваю, давай ты – теперь твоя очередь.
Дерьмо!
– Ладно, дело в том, что, когда был молод и испытывал потребность сбежать, я стал ходить в походы. – Он решил не вдаваться в подробности, мало ли от чего хотел сбежать. – В зависимости от времени года я брал мотоцикл или лыжи и исчезал.
Ни пьяного идиота-отца, ни школы, ничего, кроме собственной головы.
– Теперь мне не от чего бежать. Но…
– Но потребность в побеге по-прежнему остается, – мягко договорила за него Харли, и в ее теплых глазах светилось понимание.
– Да, примерно так.
Он медленно выдохнул и, только сейчас сообразив, что все это время задерживал дыхание, просто добавил:
– Именно там я больше всего чувствую себя живым, хотя в последнее время… в доме сплошные свадьбы, дети и котята. Удивляюсь, что над крышей не висит чертова радуга. Кен принес цветы в офис Кэти…
Он покачал головой.
– Как это мило! – рассмеялась Харли.
– И ладно бы раз, так нет, делал это всю неделю. Что-то вроде годовщины. Из-за цветов теперь Кэти не видно: все равно что в лавке флориста. А Стоун? Пытается завлечь Эмму, поэтому вытворяет всяческие дерьмовые штуки – только бы произвести впечатление – и специально наносит себе увечья, чтобы она его лечила. Этот парень – ходячий пластырь.
– Это любовь, Ти Джей. Настоящая любовь.
– Как-то немного слишком…
Она помолчала, но все же спросила:
– Ты не веришь в истинную любовь?
– Я этого не говорил.
– В чем же дело? Чем тебе не угодила истинная любовь?
«Как насчет того, что такая любовь болит, как рана?»
– Я ведь уже сказал: есть разные виды любви, – осторожно напомнил Ти Джей. – Одни отличаются от других. Просто не уверен, что эта самая истинная любовь бывает у всех.
Она долго смотрела на него, прежде чем сказать:
– Тебя это, конечно, шокирует, но должна признать, что согласна с тобой.
И снова он облегченно выдохнул, когда понял, что сдерживает дыхание. Ти Джей ничего не мог с собой поделать: Харли удивляла его все больше, подбираясь к самому сердцу, заставляя переосмыслить свое отношение к любви.
Он взял ее за руку и провел большим пальцем по ладони, наслаждаясь прикосновениями, как редко наслаждался чем-либо подобным с кем бы то ни было.
– Мы только сейчас пришли хоть к какому-то соглашению?
– Думаю, что да.
– Надеюсь, это тенденция.
– Я тоже.
Сжав лицо ладонями, он притянул ее голову к своей:
– Ты пугаешь меня, Харли.
– Как и ты меня.
– Кажется, ты увлеклась мной в молодости, но я вот уже несколько лет постоянно думаю о тебе, – признался Ти Джей. – Не знаю почему. Возможно, меня заводят наши перепалки.
Она закатила глаза, да так комично, что он расхохотался.
– Каждая вечеринка, каждый праздник, каждая игра в пул сводят меня с ума.
– Ты никогда не говорил…
– Прятал за чертовой уймой длинных походов. – Он мрачно улыбнулся. – И за чертовой уймой холодных душей.
– Я… не знала.
– Я и не хотел, чтобы ты знала. Не ты одна умеешь скрывать свои чувства.
И он сжал ее в объятиях крепче прежнего.
– По правде говоря, Харли, если я позволю, чувства могут проскользнуть мимо похоти и оказаться в водах неизведанных.
Она сглотнула:
– Если позволишь?
– Не волнуйся, я над этим работаю.
– О’кей.
Харли кивнула, но тут же покачала головой и закрыла глаза.
– Может, следует вернуться к перепалкам? Ведь это намного проще.
– Думаешь, сумеем? – подтолкнул он ее коленом и ощутил, как она практически растеклась по нему, что доставило ему массу удовольствия. – Правда?
Не открывая глаз, она опустила голову ему на плечо и обронила, хотя и с сомнением:
– Мы постараемся. Мы оба люди сильные, борцы, так что вполне способны сделать это.
– Да.
Но какая-то малая часть его гадала, уж не ведут ли они заранее проигранную битву.
– И что сейчас? – спросил Ти Джей, после того как Харли настроила камеру.
– Следующая камера.
Она сверилась с картами и навигатором.
– Думаю, я сумею добраться до нее и вернуться к ночи.
Они по-прежнему сидели так близко друг к другу, что соприкасались бедрами. Харли решила, что это чистая случайность: бревно было довольно коротким, – но когда он нагнулся и протянул ей бутылку воды, в молнии, пронзившей тело, не было ничего случайного, отчего ее бедра судорожно сжались. Она взглянула ему в лицо: заметил ли, – и он ответил жарким взглядом.
Заметил.
Она напомнила себе о необходимости держать себя в руках, поэтому поставила воду на землю и тихо сказала:
– Спасибо.
– Обезвоживание – штука опасная.
– Надоело бегать по лесу и искать, где бы пописать.
– Это не проблема.
– Так может говорить лишь представитель вашего племени – ведь вы писаете стоя, не обнажая важные части тела.
Ти Джей послал ей скептический взгляд.
– Подумаешь, большое дело – обнажить одну жизненно важную деталь…
Он ухмыльнулся и предложил ей сушеные манго и говядину из своего рюкзака.
– Спасибо.
Она сунула руку в пакет, а Ти Джей наклонился, чтобы взять бутылку с водой, и снова прижался бедром к бедру Харли. Она могла бы отстраниться, но не сделала этого, и когда он выпрямился, открывая бутылку, его бицепсы задели ее руку и грудь.
У нее перехватило дыхание.
Он долго пил и остановился, только когда почувствовал ее взгляд и слизнул с верхней губы каплю воды. На плечо его село маленькое насекомое, и Харли не задумываясь подула на него.
– Что это было? – спросил Ти Джей.
– На тебе сидел жучок, а я его сдула.
Его глаза потемнели:
– Можно попросить тебя об одолжении?
– Я и так уже должна тебе…
– Я не в том смысле, да и нет никаких долгов: не дуй, пожалуйста, на меня больше, особенно от скуки.
Хорошо, она примет к сведению.
Ощутив страшную жажду, она тоже решила напиться, но сделала это не так аккуратно, как он, – упали несколько капель на грудь. Взгляды их обоих устремились туда, и он тихо застонал.
