— Доброе утро, Лидия! Рад видеть тебя в полном здравии! У тебя цветущий вид! — Евгений сделал над собой усилие, улыбнулся и поцеловал полную руку, усеянную перстнями.
— Давно, давно не виделись! — Лидия чмокнула его в подставленную щеку. — А вот ты, мой князь, что-то побледнел и осунулся! В последний раз, когда мы с тобой видались, ты был чудо как хорош, что с тобой сделалось?
— Заботы, заботы заели, — делано равнодушно ответил муж.
На самом деле он был неприятно уязвлен замечанием о своей внешности. Оно его крайне огорчило.
— Присядем, — Лидия позвонила в колокольчик и приказала подать кофе и угощения. Князь, проглотивший с утра только газетную информацию, присоединился к обильной утренней трапезе.
— Зачем звала? — проглотив очередной кусок, спросил Верховский.
— Соскучилась по ненаглядному муженьку! — пошутила супруга.
Евгений поморщился. Всякий раз, когда они встречались, Лидия всегда понуждала его предаться радостям плотских утех, прежде чем выдать очередную солидную сумму денег. Однако нынче что-то в ее взгляде и повадке изменилось, и Евгений почувствовал это.
— Полно, Лида, говори, в чем дело! — нарочито серьезно заявил он.
— Ты в прошлый раз вроде как о разводе помечтать изволил, так вот я тоже теперь об этом подумываю. — Она откинулась в кресле, поставив недопитую чашку на столик.
— Отчего это вдруг? Кажется, нас обоих подобная ситуация вполне устраивала?
— Как же, устраивала! — зло взорвалась жена. — Это тебя, мерзавца, пакостника, да развратную тварь — тетку твою подобная жизнь устраивала! А я так жить не хочу!
Князю пришлось пропустить мимо ушей оскорбления, и он процедил сквозь зубы:
— Однако ты, милая жена, тоже, как я знаю, не в пустой холодной постельке спала все это время!
— А что мне оставалось делать, скажи на милость?
— Богу бы молилась, в монастырь пошла мужнины грехи замаливать!
— Вот тебе монастырь! — Лидия сунула Евгению под нос кукиш, сложенный из ее жирных пальцев. — Чего удумал! В монастырь! Во мне жизнь кипит, я, может, еще замуж схожу за порядочного человека, деток рожу! И пусть не буду «их сиятельством княгиней Верховской», зато буду счастливой и любимой!
От громкой и эмоциональной речи она вся покрылась красными пятнами. Верховский с трудом удерживал себя, чтобы не вцепиться в ненавистную физиономию. Как была купчиха, так и есть! Ничего к ней не пристало за эти годы.
— Вот, стало быть, в чем причина! Лидия Матвеевна замуж собрались за «порядочного человека»! — Евгений попытался передразнить интонации жены. — Что ж, бог в помощь! Я препятствий чинить не стану, давай обсудим все, но только спокойно, без оскорблений! Как звать счастливца и кто таков?
— Не вашего круга, не аристократического. Христианов Ростислав Еремеевич, отставной капитан, в боях ранен.
— Постой, постой, в каких боях? Войны-то, поди, уж как двадцать лет никакой нету? — удивился Верховский.
Лидия замолчала, потому как на это обстоятельство из жизни бравого вояки действительно не обратила никакого внимания.
— Имение есть небольшое в Курской губернии. Замуж зовет, любит, не чета тебе, искренне! — последнюю фразу Лидия произнесла с особым удовольствием.
— А из себя каков? — полюбопытствовал князь, затягивая папиросу, его явно забавлял этот странный разговор. — Неужто краше меня!
— Ну краше вас только ясно солнышко! — съязвила княгиня. — А по мне и так хорош. Впрочем, увидитесь, вероятно. Я тебя представлю! — добавила она гордо.
— Помилуй бог! Уволь меня от подобного знакомства. Верю тебе на слово, что твой новый супруг в тысячу раз достойней меня! Поэтому, давай уж без дальнейшего промедления, обсудим, как поступить далее, учтя обоюдные интересы.
Они долго толковали, обсуждая детали развода, периодически переходя на крик и взаимную брань. Но дело потихоньку двигалось. Княгиня все поглядывала на часы, ожидая визита Христианова, но тот совершенно куда-то пропал. Наконец вымотанный беседой Евгений распростился с Лидией и двинулся в обратный путь. На улице он сел в экипаж и назвал вознице адрес. Кучер отвез его и почему-то вернулся обратно к дому, где проживала Лидия. Как только он остановился, к коляске быстро подошел невысокий человек, и кучер сообщил ему адрес предыдущего седока, за что тотчас же получил монету.
Вечером того же дня Верховский получил записку престранного содержания.
«Милостивый государь! Я располагаю некой конфиденциальной информацией, которая для Вас может оказаться важной до чрезвычайности. Полагаю, что Вам, по меньшей мере, неразумно отказываться от нашей встречи. Я буду ждать Вас…»
Князь не поверил собственным глазам, пробежав глазами строчки. Подпись стояла — «Христианов»!
Это черт знает, что такое! Чего особенного может сообщить незнакомый тип, которого Верховский и в глаза не видывал? Видимо, какие-то гадости, связанные с Лидией. Знать ничего не желаю!
Однако уже в следующую секунду неприятно засосало где-то внутри. А вдруг — это прошлые утехи, страшные мерзкие тайны его исковерканной души и ненасытного тела дают о себе знать! Тогда он пропал! Если выйдут наружу прежние увлечения молодости — конец надеждам на исцеление, Надя с таким человеком жить не будет. Но кто и как мог прознать? Видимо, придется пойти на нежданное рандеву!
Узнанная тайна превзошла самые худшие подозрения Евгения. Он встретился с Христиановым на следующий день пополудни в указанном месте. Ростислав Еремеевич поджидал его на скамеечке под голыми каштанами, зябко кутаясь в воротник пальто. Сразу бросалось в глаза, что и пальто, и шляпа, и ботинки почти не ношеные, недавно приобретенные. Видимо, будущий супруг хорошо обновил свой потрепанный «в боях» гардеробчик за счет щедрот Лидии Матвеевны. Впрочем, князь его за это осуждать не имел права. В этом смысле они пребывали в одинаковом положении.
— Сударь! Ваше сиятельство! — Христианов встал и приподнял шляпу.
Верховский холодно кивнул, не удосужив словом приветствия.
— Благодарю, что откликнулись на мою просьбу о встрече, — произнес собеседник, ласково заглядывая князю в глаза. — Однако разговор наш предполагает быть не очень коротким, не изволите ли пройти куда-нибудь, где бы мы могли в тепле, за стаканом доброго вина обсудить наши дела?
— Какие у нас с вами могут быть дела? — брезгливо процедил князь. — Вы ухажер моей жены, и на самом деле я должен бы надавать вам по физиономии, а не вести светские беседы. Выкладывайте поскорее, чего у вас там, и разойдемся!
