– А ты девушка с воображением!
– Еще ни одной девушке воображение не помогло выйти замуж, – проворчала Регина.
– Я ведь уже сделал тебе предложение, – усмехнулся Виктор.
Регина подошла и крепко поцеловала его в губы.
– А я уже согласилась, – ответила она и про себя подумала: «И, вероятно, все же не прогадала».
На следующий день Виктор проснулся раньше обычного и долго лежал, глядя в потолок. Он снова принялся размышлять о том, как вести поиски Олега. Конечно, Регина права, сдаваться рано. Он повернул голову и посмотрел на девушку. Она спала рядом, с томным изяществом закинув одну руку за голову. Губы полуоткрыты, белоснежные зубы в серебре слюны, щеки розовые, словно лепестки цветущей яблони. «Она моя, – удовлетворенно подумал Виктор. – Я ее выбрал, и она согласилась быть моей. Я должен найти Олега еще и для того, чтобы она во мне не разочаровалась. Чтобы поняла: я – человек слова».
Виктор прикинул, сколько времени понадобится для того, чтобы опросить всех возможных свидетелей происшествия в больничном дворе. Слишком много! Все случилось не вчера и не позавчера, да и инцидент оказался уж слишком незначительным, чтобы врезаться кому-нибудь в память. Настоящей драки, судя по всему, не было. Была короткая стычка, и все. «Наверное, Олегу угрожали ножом или пистолетом, – подумал Виктор. – Иначе он вряд ли согласился бы сесть в машину. Начал сопротивляться, но с ним быстро справились». Виктор словно наяву видел разыгравшуюся в больничном дворе драму. Белые машины «Скорой» возле приемного отделения, суетящиеся врачи и санитары, группа возбужденных студентов, ожидающих куратора... И ни одного толкового свидетеля.
Как только он встал с постели, Регина проснулась и почти сразу же сбросила с себя одеяло.
– Не хочешь еще немного поваляться? – спросил Виктор. – Тебе же с утра на работу не идти.
– Хочу проводить тебя, – ответила девушка, набрасывая халат. Халат был красивым, из расписного шелка.
Все вещи, которыми она пользовалась, были особенными, штучными. Виктору это импонировало. Как будто качество щетки для одежды или чашки, из которой она пила кофе, повышали ее собственную значимость.
– Сделай мне, пожалуйста, тост с сыром, – попросил Виктор. – Неизвестно, когда в следующий раз удастся перекусить. Чувствую, сегодня опять придется побегать.
– Так ты вернешься в больницу? – спросила Регина, хлопоча на кухне.
– А что мне еще остается делать? След обрывается там.
Виктор не знал, как действовать дальше. Взять штурмом регистратуру? Выяснить фамилии пациентов, занимавших палаты, окна которых выходили на нужную сторону, и начинать опрашивать их по списку? Нет, слишком долго. Для этого нужен целый взвод сыщиков. Следовало придумать что-то еще. Следовало... Но он так ничего и не придумал. Прослонявшись по больнице около двух часов, Виктор опросил кое-кого из «стареньких» пациентов, но ничего не добился. Никто ничего не видел, никто ничего не помнил. Тогда ему пришла в голову мысль вернуться в мединститут и лично опросить каждого студента, который в тот злополучный день ездил в больницу. До сих пор он не сделал этого лишь потому, что Нежкин и Любаня клятвенно пообещали провести разыскную работу среди своих друзей и позвонить, если что-то обнаружится.
Когда он садился за руль, настроение его находилось ниже нулевой отметки. Роковая дата приближалась, а он практически ни на шаг не продвинулся в поисках. Однако сегодня судьба решила подбросить ему сюрприз. Дорога к приемному отделению больницы вела через ряд небольших переулков. Выехав же из ворот, нужно было спуститься по довольно узкой извилистой улице, по которой, ко всему прочему, ездили трамваи – медлительные «гремучки», раздражавшие Виктора до невероятности. И вот за одним из поворотов ему открылась удручающая картина – две машины и трамвай, не поделившие дорогу, перегораживали проезд. Водители легковушек сердито перекрикивались, трамвай с опустевшим салоном мертво стоял на рельсах.
– Да чтоб вас! – воскликнул Виктор, сообразив, что может надолго застрять на улице с односторонним движением.
Он прибился к тротуару, заглушил мотор, вышел из автомобиля и двинулся вперед, поскальзываясь на булыжниках трамвайной насыпи. Несколько зевак, которым вроде бы и неоткуда было взяться, стояли неподалеку, оживленно переговариваясь. Из-за шлагбаума, загораживающего въезд на территорию какой-то фирмы, вышел охранник с прицепленной к поясу рацией. Рация так надрывно хрипела, как будто была живым существом, которое безжалостно душили.
– Опять зажигают, – сообщил он подошедшему Виктору радостно. Было ясно, что он до смерти рад развлечению. – Ну ведь каждый божий день здесь тачки «целуются». Такое стремное место – прямо диву даюсь. Месяц назад старушка под колесами оказалась.
– Жуть, – пробормотал Виктор, слушая вполуха. Гораздо больше его интересовало, когда приедет ДПС и разрулит ситуацию.
– Жива осталась, божий одуванчик. Из-под машины выкарабкалась, плечики расправила и давай по тачке своей палкой с набалдашником долбить. Весь капот расхреначила, фары, лобовое стекло, бампер погнула... Водитель к ней сунулся, она ему по спине – хрясть, хрясть! Потом яблоки в сумку собрала и домой пошла. Менты приехали, поглядели на раздолбанную тачку и спрашивают у водителя: «Где тот грузовик, с которым ты столкнулся?»
– Забавно, – пробормотал Виктор, прикладывая руку козырьком ко лбу. Осеннее солнце снайпером засело в ветвях ближайшего клена и прицельно било ему в глаза.
Однако охранника нетерпеливое невнимание Виктора, казалось, вовсе не трогало. Он понимал, что деться тому некуда.
– Менты долго не верили, что одна-единственная старушка могла такое натворить. Пять старушек еще туда-сюда! И вот, пришли они ко мне, я им пленку показал.
– А? Что? – очнулся Виктор. – Какую пленку?
– У нас видеокамера на воротах. – Охранник большим пальцем потыкал себе за спину. – Все аварии в лучшем виде. Менты вообще нам приплачивать должны за то, что мы им на блюдечке с голубой каемочкой записи преподносим. У нас уже скопился такой архивчик для них – закачаешься!
– А записи долго храните? – спросил Виктор, весь обратившись в слух.
Охранник мигом почувствовал перемену в его настроении и приосанился.
– По полгода точно храним. Я храню! – добавил он с гордостью. – Тут все на мне. У меня в подчинении два гаврика, но они делают только то, что я им велю.
– Уважаю, – с чувством сказал Виктор, мгновенно отметив все эти «я», и посмотрел на охранника оценивающим взглядом. Ему сразу же стало ясно, как зацепить этого типа. Уж если что и умел Виктор Потапов делать хорошо, так это общаться с людьми. Он был виртуозом общения и в любой компании становился своим парнем.
