Есть и еще один фактор, работающий против них, продолжала размышлять Клэр. Переглянувшись с Элизабет, она увидела в глазах сестры мрачную безысходность. Обе знали, что слухи о нервном расстройстве Элизабет никогда не утихали, и из-за этого ее тоже не воспримут в качестве благонадежного свидетеля. Имя Глейзбруков обеспечит им вежливое отношение со стороны полицейских, однако на этом все расследование закончится. Клэр встала.
— Пошли, — обратилась она к Элизабет.
Элизабет, оцепеневшая от гнева, поднялась и направилась к двери.
В вестибюле они надели солнцезащитные очки и вышли на яркое послеполуденное солнце. От нагретого асфальта парковки мерцающими волнами поднимался раскаленный воздух. Ослепительно блестели хромированные детали припаркованных машин.
Несмотря на серебристый экран, который Элизабет положила на лобовое стекло, салон «мерседеса» сильно нагрелся и теперь напоминал печку.
Элизабет сложила экран, бросила его за переднее сиденье, села за руль, завела двигатель и включила кондиционер. Клэр села на пассажирское сиденье. Пряжка ремня безопасности нагрелась до такой степени, что за нее невозможно было взяться.
— Ты же знаешь, кто это был, правда? — спросила Элизабет.
— Кажется, да, — тихо ответила Клэр. — И ты тоже.
— Именно поэтому ты не настояла, чтобы Карен Трент вызвала полицию?
— Поэтому, а еще потому, что она была права. У меня нет доказательств. — Осторожно взяв пряжку, Клэр застегнула ремень. — Давай смотреть правде в лицо: мне не нужны дополнительные проблемы с местными властями. Мы обе это знаем.
— Что нам делать? — Элизабет повернулась лицом к сестре. — Ведь она пыталась тебя убить. Мы не можем это игнорировать.
— Самое разумное для меня — это как можно скорее уехать из города, — ответила Клэр. — Ее заводит именно мое присутствие здесь.
— Валери Шипли такая же ненормальная, как ее сынок, — мрачно произнесла Элизабет.
— Согласна. Но то, что Брэд был психом, мы доказать не смогли, и я сомневаюсь, что сможем сделать это в отношении его мамаши.
На площадке перед домом Шипли стоял светло-золотистый «ягуар». Клэр остановила арендованную машину позади него и выключила двигатель.
Она устремила взгляд на парадную двустворчатую дверь приземистого, раскинувшегося на большой площади особняка, и решимость ее угасла. То, что она собирается сделать, наверняка ни к чему не приведет, но иного выбора нет. Ей так и не удалось придумать, каким еще способом можно убедить Валери оставить ее в покое.
Клэр вылезла из машины и перебросила сумку через плечо. Она не рассказала Элизабет о своем плане, потому что знала — сестра обязательно настоит на том, чтобы сопровождать ее. А если затея провалится, Валери обратит свою ярость на Элизабет, и это только ухудшит ситуацию: ведь Элизабет предстоит жить в городе.
Клэр подошла к двери и позвонила. Но за дверью стояла тишина.
Клэр позвонила второй раз.
Снова никакого ответа.
Она отступила от двери, не зная, то ли радоваться, то ли расстраиваться. Встреча лицом к лицу с Валери откладывается, но, к сожалению, никакая отсрочка не исправит ситуацию и лишь отодвинет во времени неизбежное.
Клэр подошла к золотистому «ягуару» и заглянула в салон. Она не знала, что хочет там увидеть.
На полу перед пассажирским сиденьем валялось мятое махровое полотенце. Именно такое полотенце было намотано в виде тюрбана на голове человека, который сегодня пытался проломить ей череп гантелью.
Клэр похолодела от страха, хотя увиденное не стало для нее сюрпризом. Она знала — в глубине души, — что злоумышленником, который проник в тропическую камеру, была Валери. И все же лишнее подтверждение вызывало беспокойство.
Нездоровое любопытство заставило ее пройти к гаражу. Одна из дверей была открыта. Этот отсек гаража был пуст и, без сомнения, предназначался для «ягуара».
Клэр прошла внутрь, сняла солнцезащитные очки и огляделась по сторонам.
Второе машинное место тоже пустовало. А на третьем, в дальней части, стоял огромный серебристо-серый внедорожник. Точно такой, как тот, который едва не сбил ее на подземной стоянке торгового центра.
Клэр охватила дрожь. Ей пришлось напомнить себе, что нужно дышать.
Прикидывая, что делать дальше, она вышла из гаража. Две из трех машин Шипли на месте. На третьей, вероятно, уехал Оуэн. Но вот что странно: получается, что Валери дома. Тогда почему она не открывает дверь?
Что сделал бы алкоголик после неудавшегося покушения на убийство? Поехал бы домой и напился, решила Клэр. Между прочим, так скорее всего поступил бы любой в подобных обстоятельствах.
Она остановилась и в конце узкого прохода, разделявшего дом и гараж, увидела кованые ворота. За воротами была видна терраса с бассейном и сад, и все это было обнесено высокой каменной стеной. А за террасой и садом Клэр разглядела изумрудно-зеленый участок гольфового поля Стоун-Каньона. В поле зрения был только один кар. Он двигался к следующему фервею. Аризонские игроки в гольф довольно выносливые ребята, но иногда даже они не выдерживают безжалостного полуденного солнца.
Кованые ворота, несомненно, предназначаются для садовников и специалистов, обслуживающих бассейн, подумала Клэр. Наверняка они на сигнализации.
А может, и нет, тем более когда дома кто-то есть.
Она обдумывала варианты. Если пойти через дом, то этот путь может прямиком привести к аресту. А еще ее могут пристрелить — ведь здесь, в Аризоне, почти каждый взрослый человек имеет оружие.
Клэр подошла к воротам, остановилась и посмотрела сквозь кованые завитушки, однако смогла разглядеть лишь бассейн очень изящной формы.
Но в искрящейся на солнце воде кто-то был.
Валери Шипли не плавала. По сути, она вообще не шевелилась. И одета она была не в купальник, а в белые брюки и топ. И лежала она на воде лицом вниз.
Ворота были не заперты. Клэр с неохотой открыла створку. Ей не хотелось подходить к бассейну. Она предпочла бы сделать что угодно, только не это. Но ситуация все равно требовала вмешательства, а никого, кто мог сделать то, что полагается в подобных случаях, поблизости не было.
У бассейна Клэр сбросила с плеча сумку, положила рядом с ней телефон и вошла в воду. Едва прикоснувшись к Валери, она поняла, что та мертва, но все равно проверила пульс. Пульса не было.
Все, подумала Клэр. Больше она ничего не должна этой женщине.
Она выбралась из бассейна и, оставляя за собой лужицы воды, прошла к маленькой раздевалке, в которой взяла полотенце, вытерла руки и вернулась к своему телефону.
