Положив розы на кровать, я постаралась напрячь свою память. Незнакомец! Да, но кто он? Я отлично запомнила стильные сапоги со шпорами, длинный плащ и большую ковбойскую шляпу. Интересно, куда он пропал и зачем вообще устроил этот спектакль?
С сожалением посмотрев на разорванную кофту, я подошла к большому шкафу, выбрала на полке подходящий свитер, быстро натянула его и выскочила из дома.
На улице было тепло. За забором весело шумела ребятня, играющая в мяч. На участке – идеальная чистота. Аккуратно подстриженный канадский газон, перголы, увитые диким виноградом, и, наконец, заросли роз, где должны были лежать трупы. Мысленно перекрестившись, я направилась к кустам, но… ничего не обнаружила.
Сев на землю, я обхватила голову руками и стала соображать. Прошлой ночью незнакомец на моих глазах оттащил убитых ребят в эти кусты. Не могли же они испариться? Получается, что, усыпив меня, он перепрятал их в другое место. Странно, но ведь в любом случае здесь должна остаться лужа крови, а ее нет. Когда мы сюда приехали, моросил дождь, но он был не настолько сильным, чтобы смыть все следы.
Пытаясь унять дрожь в коленках, я вернулась в дом и, собравшись с духом, обошла его несколько раз. В комнатах было пусто. Но ведь этот гребаный ковбой существовал! Более того, он трахал меня этой ночью. Почему он скрывал свое лицо?! Зачем нарядился в этот маскарадный костюм?! В таком костюме ему бы скакать по прериям на горячем коне и пить крепкую текилу. Ну ладно, допустим, у него были причины играть в эту странную игру, к тому же, как ни крути, этот человек меня спас. Подстрелил мордоворотов, ранил Батона… Но он поступил довольно опрометчиво, воспользовавшись мною без моего согласия: теперь он заболеет СПИДом. В этом нет моей вины. Я честно хотела его предупредить, но он даже не дослушал меня. Значит, будет теперь расхлебывать по полной программе.
Прижав к груди букет роз, я еще раз обошла дом и направилась к станции. Электричка появилась через пять минут. Сев у окна, я закрыла глаза и подумала о том, что эта ночь, в общем-то, была не самой плохой в моей жизни. У ковбоя такие горячие губы и нежные руки… Пусть это будет моей тайной. Моей личной и сокровенной тайной…
Всю дорогу до Москвы я проспала.
Достав из кармана запасные ключи, я открыла дверь и отшатнулась. В квартире пахло самогонкой. От спертого воздуха меня чуть не стошнило. В кухне, уткнувшись головой в грязную тарелку, спал пьяный Илья. Рядом с ним стояли мутные бутыли, в которых до недавнего времени была самогонка бабы Любы. Старушка чуть ли не каждую неделю одаривала нас самогонкой, чтобы мы по достоинству оценили ее мастерство.
Открыв окно, я скинула с себя одежду и направилась в ванную комнату. Постояв под душем, вытерлась махровым полотенцем, закуталась в теплый халат и принялась за уборку. Илья громко храпел, даже не собираясь просыпаться. Господи, как он вообще остался жив, налакавшись этой отравы!
Примерно через час я решила его разбудить. С тридцать третьей попытки мне это удалось.
– Машка, ты откуда взялась? – сказал он, едва открыв глаза.
– От верблюда. Ну и гад же ты, Илюха! Нажрался как скотина! Перегаром на всю квартиру воняет! Здесь, между прочим, не только моя самогонка была. Две бутылки Танька дала, одну – Зинаида Петровна из кардиологии. Просили, чтобы я ее у себя попридержала, так как дома у одной – родители, а у другой – сын-алкоголик. Как я теперь им в глаза смотреть буду?! Что, так и скажу, что ты ее всю выпил?!
– С горя выпил, – вздохнул Илья и широко зевнул. – Голова раскалывается.
– Какое же у тебя горе, горемычный ты мой?
– А то ты не знаешь! Я в этой хате один, как бизон, остался. Ключей нет. Хотел взломать дверь, да нечем. У тебя даже топора нет. Дверь хоть и из дерьма сделана, но крепкая, голыми руками не возьмешь! Бросился к телефону, а он не работает!
– Как это не работает?
– Не работает, и все. Пойди и проверь.
Я подошла к телефону и сняла трубку. Гудка не было.
– Может, ты по межгороду звонила, а счет забыла оплатить? – спросил Илья.
– Точно, – вспомнила я. – Я с подругой из Тулы разговаривала. Сегодня же оплачу. Хотя в принципе можно и не платить. Мне теперь телефон без надобности, все равно сдыхать скоро.
Илья достал сигарету и нервно закурил. Наверное, на него подействовали мои последние слова. Затем он взял кухонное полотенце, смочил его холодной водой и обвязал голову.
– Ну и самогонка у тебя, просто гадость какая-то! Как вообще можно такую муру пить? От нее в два счета загнешься!
– Конечно, если пить в таких количествах!
– А что мне оставалось еще делать? Меня как последнего лоха закрыли в этой хате! Этот придурок даже мою пушку забрал. Ни телефона, ни ключей! Я хотел на соседний балкон перемахнуть, но там никого не было. Не могу же я спускаться по балконам с пятого этажа! На хрена ты так высоко забралась? Хотел покричать, чтобы аварийку вызвали и дверь взломали, но народ тут жутко пугливый оказался. Только рот раскрою – прохожие голову опускают и проносятся со скоростью звука: мол, мы такие чистенькие, ничего не знаем и знать не хотим. Соседка твоя со второго этажа высунулась и давай орать, что она вызовет милицию, если я буянить не прекращу. Больно мне надо в ментовку попадать! Как назло, мой сотовый тоже молчит. Оказывается, ни цента на счету не осталось. Забыл компании деньги кинуть, а в долг никто не дает говорить, сама знаешь. Я тут упарился! В последний раз вышел на балкон, окликнул одну девушку, привязал к небольшому грузику сторублевую купюру и скинул ей. При этом убедительно ее попросил, чтобы она аварийку вызвала, а деньги, мол, за суету. Она оказалась не дура. Деньги взяла, и больше я ее не видел.
– Представляю, как ты надрывался, чтобы тебя услышали, – место у нас шумное.
– Это точно. У меня до сих пор голосовые связки болят. А что мне оставалось делать? Открыл случайно холодильник, гляжу – самогонка стоит. Я как-то раньше никогда ею не баловался. Я в основном дорогие напитки пью. Но за отсутствием чего-нибудь лучшего пришлось выпить это. Затем отключился, ничего не помню. Ты уж извини. Я очень сильно за тебя переживал. Нервы сдали!
– Хорошо же ты переживал! Нажрался как сволочь, а мне самой выкручивайся! Я надеялась, что ты ко мне на помощь придешь, да только от тебя помощи черта с два дождешься! Самогонку вылакал. Как я теперь Таньке в глаза посмотрю, она же кому-то подарить обещала!
– Скажи ей, что от такой гадости можно смело отправиться на тот свет. Пусть ваша баба Люба сама свою отраву хлещет, а других не поит!
– Все остальные напитки нам не по карману, а праздников в году целая куча. Не отметишь – жалко. Хорошо хоть больные иногда отстегивают при выписке. Ты ведь тоже Петровичу коньяк подарил.
