Янка, продолжая хлюпать опухшим носом.
— Будем горе твоё в вине топить, — только ответила я, ухмыляясь своим мыслям.
Ну, надо же, какая удача в руки приплыла. Янка свободная дама теперь, а Ванька давно холостой. Теперь мой черед свахой поработать, в отместку брату за Вольского, так сказать.
Два — ноль. Этот раунд тоже за мной. Интересно, а братец вообще в курсе, что я тут счёт веду и выигрываю?
В кафе оказались буквально через десять минут. За столик сели в самом дальнем углу. Ванька попытался тактично слинять, да только я клещами его за руку схватила, а под столом каблуком его ботинок к полу припечатала. Не сбежать ему от меня, пусть и не пытается даже. Братец заметно скривился, но рот открывать не стал. В меню уставился, из носа пар выпуская, а не воздух. Пришел официант. Заказ сделали персон на пять, не меньше. А чего мелочиться? Ванька всё равно заплатит. Он же с Вольским работает, значит, при деньгах. Сестру в кафе привёл, разве обеднеет?
На стол бутылку поставили. Водка. Она самая противная, но самая правильная в такие моменты. Дурь из головы за раз выбивает. Ванька рюмку налил и пододвинул к Яне.
— Себе наливай! — едва не приказным тоном произнесла я, отчего на лбу брата складка залегла, глубокая такая, горизонтальная. — Мне пить нельзя, я лекарства принимаю, а тебе — можно. Не будет же девушка в одиночестве пить.
— Я за рулём, — попытался возмутиться братец, да я снова под столом каблуком на ботинок наступила.
— На такси поедешь, — возразила я.
Китайская стена предательски пала перед моим каблуком под столом. Не стал братец испытывать прочность моей обуви и налил себе рюмку с некой злостью во взгляде:
— Чёрт с тобой, Алеся. Выпью. Только Тимура наберу, чтобы компанию нам составил.
Тут уже я со стула сползать стала. Два — один. Похоже, братец в игру подключился. Смекалистый какой.
Тимура он всё же набрал. Правда тот трубку не взял, чему я искренне обрадовалась, не скрывая улыбки. Три — один. Нет, я точно одержу победу.
Когда бутылка опустела наполовину, я решила незаметно ускользнуть. Всем сообщила, что в дамскую комнату схожу, а на самом деле к чёрному выходу пошла, заранее заметив его в самом начале. На душе так легко и спокойно стало, оказавшись, я на свежем воздухе. Домой захотелось очень. Горячую ванную с пенкой принять, слушая любимую музыку в наушниках. Так и поступила, когда вернулась домой на такси. И хорошо, что квартира встретила уютной тишиной, иначе бы не насладилась в полной мере одиночеством.
Провалялась в ванной добрый час, а то и больше. Счет времени потеряла, добавляя новую порцию горячей воды. Затем в кухню отправилась, чтобы приготовить любимый кофе. И хорошо, что медики разрешили его пить один раз в день, иначе бы уши в трубочку свернулись от скуки по любимому напитку.
Расположилась на диванном уголке в кухне. Включила музыкальный канал, налила американо с молоком в стеклянную чашку, подкурила сигарету и принялась получать удовольствие. Должна же быть хоть какая-то польза от больничного?
Стук в дверь нарушил все планы. И кого недобрые силы притащили к моему порогу? Мама на смене работает, значит, до утра не будет. Сестра на каникулы к бабушке в другой город уехала. Получается, чужой кто-то. С внутренним голосом к единому мнению пришли. Открывать не будем! Пусть хоть кулаки в кровь о дверь разобьют. Не откроем!
Да только дверь сама открылась, к моему откровенному испугу. Я даже пошевелиться не успела, как с порога знакомый голос раздался:
— Так птицы кричат в поднебесье. Олеся, Олеся, Олеся, — на распев протянул Ванька нелюбимую песню с самого детства.
Ну, вот и запасные ключи пригодились, которые мама любезно дала племяннику и родной сестре на всякий случай. Вот только не думала, что этот самый случай настанет, когда я решусь в одном тонком, шелковом халатике распивать кофе за просмотром телевизора.
Так и прилипла к диванному уголку, когда в кухню знакомая троица вошла. Сигарету едва не проглотила, увидев его. Три — два. А игра, похоже, продолжается.
Ванька всё же к Вольскому дозвонился и не придумал ничего лучшего, как его ко мне в дом притащить. Тим, понятное дело, согласился. Мы же временный перерыв взяли, так сказать. Точнее, это Тим предложил, я же попрощалась с ним, как и с Тимуром. Не хочу наступать на грабли, не хочу быть чьей-то слабостью. Любви хочу взаимной, да видимо, не в этой жизни. Похоже, Соболева, нужно познакомиться с эзотерикой всё-таки. А вдруг все причины кроются в прошлых жизнях? Может, действительно, слишком счастлива была когда-то, а теперь, так сказать, баланс природный восстанавливает заблудшая душа. Почём знать?
Взгляд карих глаз к дивану прибил, будто к столбу объявления приклеивают. Я, как та бумага, послушно в спинку вжалась, боясь и слово сказать. Минута вечностью показалась. В висках зашумело очень. Вольский в дверном проеме стоял, боясь шевелиться. Друг на друга уставились в немом вопросе. Он явно недоумевал, что я делаю одна дома в откровенно вызывающем халатике, который ничего особо не прикрывал. А я в загадках билась, придумывая разный вариант исхода событий.
Затем Тим с места рванул. По квартире несколько кругов сделал. Каждую дверь открыл, даже шкаф скрипнул. Искал что-то или кого-то. В слух засмеялась, наблюдая за его маниакальным синдромом. Совсем головой тронулся мужик. Думает, Ариевского прячу. А как же! Прячу, только на самом видном месте, но недоступном. В сердце прячу, в самом дальнем уголке, чтобы никто не нашел. Чтобы даже внутренний голос не добрался. А если все же решит найти, чтобы все ноги поломал, пока по тёмным закоулкам души будет рыскать. Не найти никому. Чёрная комната с черной кошкой. Бесполезно искать.
— Вольский, ты вчерашний день ищешь? Так он давно закончился. Не найдешь, — уголки глаз от выступивших слёз вытерла. Живот едва от смеха не надорвала.
— Леся, где он? — Тим игнор включил, вид самый серьезный принял. Сначала даже подумала, что пьяный заявился, а нет. Трезвый. Прозрачнее стеклышка.
— Кто "он"? — попыталась серьезный вид принять, как у Тимура, да только не получилось. Смешок проглотила, а затем прыснула со всей силы, когда Вольский штору отодвинул, чтобы убедиться в глупости
