Лесли Поллард – Спаситель Дня.
Джина рассмеялась от мысли про постер к такому фильму, что было очень, очень неправильно. Бог не запрещает врываться к незнакомцам в нижнем белье и начинать внезапно хихикать, так что она превратила смех в кашель.
– Простите. Пыль в моем... Не обращайте на меня внимания, я просто проверяла... – Трубы, собиралась она сказать, но остановилась, потому что, о, мой Бог. В этом был двойной смысл. Проверить трубы – почти проверить твои трубы. Чего она действительно не собиралась делать. Совсем. Вот только до полотенца она заметила загар и его отсутствие в некоторых местах, и это было просто... там.
– Напор воды, – сказала она вместо этого. – Хорошая новость. Напор есть. Он очень... водяной и напористый... – Каким-то образом она добралась до двери. – Приятного дня.
Хорошо, ладно.
Большая часть лагеря все еще пребывала в коме, и Джина добралась до палатки, которую делила с Молли, не встретив ни одного полуголого сотрудника. Например, сестру Марию-Маргарет.
О-о-ой.
Она ворвалась в двери, и испуганная Молли перевернула бутылочку с лаком для ногтей.
– Блин! – раздраженно воскликнула она, пытаясь навести порядок.
Молли была в шелковом бирюзовом платье, с полотенцем вокруг головы и грязевой маской Джины на пол-лица.
Что ж, полдень становился все более и более нереальным. Вместо того, чтобы тосковать и орошать слезами подушку, Молли устроила себе то, что Джина называла «спа-день», завершив его покрыванием ногтей на ногах красным цветом.
Конечно, каждый горюет по-своему.
– Прости, что беспокою, – сказала Джина подруге, – но это не может ждать...
ОТЕЛЬ «ЭЛЬБЕ ГОФ», ГАМБУРГ, ГЕРМАНИЯ
21 ИЮНЯ 2005
НАШИ ДНИ
Макс впустую тратил время, пытаясь уговорить администрацию «Американской медицинской клиники» нарушить правила их политики конфиденциальности клиентов.
Он знал, что они не дадут личную информацию Джины, и тем более не по телефону, но не мог не попробовать.
Стоило ему начать объяснять, кто он такой, почему сейчас в Гамбурге, описывать оба счета и письмо из АМК, женщина, которая подняла трубку, перебила его:
– Подождите, пожалуйста.
Так что он ждал. И ждал. Он знал, это должно было отбить ему охоту, но у него было не так много зацепок, чтобы отступить.
Ожидая, он разложил счета Джины на кровати, рассортировав их по датам.
Он обнаружил, пристально изучив расходы, что Джина оплачивала ланчи, завтраки и обеды своей подруги.
Если только не ела, в буквальном смысле, за двоих.
Прекрасно. Теперь он точно знал, где и что Джина ела в Гамбурге, и где покупала книги – все в непосредственной близости от гостиницы – но больше ничего.
Осмотр ее мусора ничего не дал. И осторожный осмотр остальной части гостиничного номера не приблизил его к опознанию спутницы Джины.
Чертовски странно, как будто она путешествовала с безымянной Джейн. Или, может, с Джеймсом Бондом. Кем бы ни была эта женщина, она обезличила себя получше некоторых оперативных сотрудников верхушки безымянного агентства, которые контактировали с Максом на протяжении его карьеры.
Каковы шансы, что такая нехватка опознавательных знаков случайна?
Все еще ожидая на линии, он проверил одежду во второй раз в поисках меток и обнаружил, что когда-то почти к каждой вещи были пришиты именные бирки. Два маленьких кусочка ткани.
Именные бирки срезали.
Женщина с ужасным немецким акцентом вернулась на линию:
– Мне жаль, сэр. Без разрешения, подписанного пациентом...
– Я хотел бы записаться на прием, чтобы поговорить с доктором, который обследовал ее, – сказал Макс. Он искоса взглянул на счет: – с доктором Лесли Крамером.
Женщина немного помолчала, потом произнесла:
– Как насчет сентября? Семнадцатое. Это среда...
И это через три месяца.
– Простите, вы не понимаете. Я из...
– Нет, – оборвала она его. – Я понимаю. Вы из ФБР – или говорите так. Боюсь, ваша история не так уж оригинальна.
– Что?
– Мы каждую неделю получаем несколько звонков из ФБР, полиции, ЦРУ. Как будто это магические слова, которые заставят нас выдать конфиденциальную информацию.
Его телефон пикнул – поступил другой звонок. Он глянул на номер. Джулз.
– Да, – сказал Макс администратору АМК, – но я действительно...
– Сожалею, сэр, предлагаю вам поговорить со своей подругой, если вы хотите быть в курсе ее здоровья. Мы не даем информацию без специальной формы допуска, подписанной...
– Послушайте, – сказал он. – Она пропала. Я пытаюсь ее найти. Я хочу поговорить с доктором Крамером, спросить, была ли Джина сама или с кем-нибудь, когда приходила на прием.
– Сожалею, сэр...
– Доктор Крамер вечером принимает?
Он видел в заголовке письма, что в АМК сегодня есть вечерние часы приема.
– Простите, сэр, мы не даем информацию о нашем персонале.
Потенциальным сумасшедшим. Она не произнесла этих слов, но Макс знал, что подумала.
– До свидания, – сказала она и повесила трубку.
Проклятье.
Джулз перестал звонить, и Макс набрал его сам.
– Что ты нашел на женщину, с которой путешествовала Джина? – спросил он, когда Джулз ответил.
Младшего агента не беспокоило отсутствие традиционного приветствия вроде «алло».
– Ничего, – ответил он. – Пока. Но я жду звонка от Джорджа. Он связался с оперативниками в Найроби, которые практически въезжают в лагерь, и мы сможем переговорить со священником, который им управляет. Связь там, в лучшем случае местами, и мы никак иначе не можем связаться с ним. Священника зовут Бен Солдано. Я дам вам знать, как только услышу что-нибудь от Джорджа.
– Что еще ты нарыл? – спросил Макс.
– Я связался с кредитной компанией Джины. Никаких платежей со дня взрыва.
– Черт, – сказал Макс.
– Да, жаль, – откликнулся Джулз. – Но это вам не понравится еще больше. В день взрыва был оплачен билет в один конец из Гамбурга в Нью-Йорк – отправление сегодня после полудня. На имя Джины. Еще раньше, в тот же день, перевели большую сумму – двадцать тысяч долларов – на счет компании «НТС-Международный», которая странным образом прекратила существование.
Иисусе.
– Мы пытаемся ее отследить, – добавил Джулз, – но пока безуспешно.
– Значит, кредитную карточку украли, – сказал Макс. Он не хотел даже думать о том, что это значит. Если паспорт Джины и бумажник украли...
– Мы тоже так думаем, – заметил Джулз. – Хотя, подождите, есть еще. И более странное. У Джины была еще карта от другой компании. За десять дней до взрыва она сняла крупную сумму – десять тысяч долларов – с этой карты в банке в Найроби.
