В процессе мне было хорошо, а вот после… – Одно радовало – он помнит!
– Прекратите ныть, я вам ничего не обещал. И ещё раз напомню: не выносите личное на люди.
– Я всё поняла тогда, когда вы вызвали мне такси! – почти плача выдавила Надин. – Можете не утруждать себя дальнейшими унижениями. До свидания!
– Что от тебя надо нашему монстру? – окликнул её Генри.
– Профессору Маерсу… – автоматически поправила его Миховски. – Он…. Я…
– Надин, идём скорее, – очень кстати нарисовалась их однокурсница Мэри Перкинс. – Ты обещала мне дать списать эссе по эстетике!
Пока Надин конспектировала параграф из учебника по основам права, Мэри сидела рядом и усердно списывала.
– Ты хоть какие-нибудь слова изменяешь? – с надеждой спросила Миховски.
– И так сойдёт! – махнув рукой, уверила её Мэри. – Никто вчитываться не станет, а мне сейчас не до занятий. Знаешь, Алекс Миллиртон, он такой… – она мечтательно закатила глаза и облизнулась.
По счастливому взгляду сокурсницы Надин поняла, что в Новый год девственности лишилась не только она, но Мэри явно была рада этому факту…
– Только не вздумай в него влюбиться, у него дурная наследственность, – намекая на брата-ловеласа, предостерегла Надин.
Мэри лишь загадочно вздохнула и начала покусывать колпачок ручки.
К середине января, глядя, как изводится Миховски, Маерс начал терзаться муками совести. Ему очень не хотелось признавать, что он переспал с ней, что называется, «по пьяни» – это банально, низко и… неправильно. Она лезла целоваться в губы, а ему этого абсолютно не хотелось. Он ругал себя за грубые слова, за резкость, за нежелание «хотя бы сделать вид».
В его понимании, он вёл себя «не по-мужски». Временами ему казалось, что Миховски всё же ему нравится, но когда он ловил на себе её прилипчивый взгляд, эта мысль мгновенно улетучивалась.
Надин не могла выкинуть Маерса из головы. Несмотря на его холодность, ей нравилось слушать его лекции. Его запах, преследующий повсюду, взгляд, проникающий в самое сердце… После двух недель размышлений она пришла к выводу, что, скорее всего, профессор просто не способен любить. Он ходил мрачнее тучи и избегал даже случайных встреч с Надин, не говоря о том, чтобы оставаться с ней наедине.
Алекс Миллиртон не вылезал из постели Мэри, и Миховски была вынуждена допоздна сидеть в библиотеке, чтобы не становиться свидетельницей возни под одеялом. Однажды Мэри позвала к себе Алекса, думая, что Надин уже спит. Надин невольно слушала их и представляла, как Маерс властно берет её на собственном столе прямо в кабинете.
«Многие пары просто спят друг с другом, ничего не обещая и не требуя. Возможно, если я стану его любовницей, то со временем он привяжется ко мне, а там и чувства проснутся…»
Приближались каникулы. Надин без проблем сдала зачёты и два экзамена. Особенно она гордилась «А» по экономике и литературе. Мисс Лоуренс поздравила студентку, а Сайвер невозмутимо провел магнитной картой, занося оценку.
Директор провёл организационное собрание, на котором сообщил, что второй семестр начнётся девятого февраля. Студенты собирали вещи, почти все разъезжались по домам.
Маффи, чтобы не думать про Маерса, купила путёвку на Мальдивы. А он в кои-то веки решил привести дом в порядок и изучал проспекты с отделочными материалами и присматривал новую мебель.
Дождавшись, когда Мэри выйдет из комнаты, Надя по скайпу связалась с настоящей Надин.
– Надин, привет! Как ты там?
– А… это снова ты… Я же прислала целых четыреста евро!
Надю умиляло, что Надин могла потратить тысячу евро в баре, а для неё ей было жалко сотни!
– Ты правда не понимаешь, что я не пропиваю и не прогуливаю твои деньги? Я учусь за тебя! – в такие моменты Наде хотелось придушить легкомысленную приятельницу.
– Прекрати промывать мне мозги! Что тебе надо?
– Каникулы, Надин, все разъезжаются. Я отвертелась от отлучки на Рождество, но сейчас у меня почти три недели свободного времени. Я не могу торчать в колледже. Даже столовая не будет работать!
– Сколько тебе нужно денег?
– Пятьсот евро на билеты, сто на поезд до дома.
– Нет, дорогая. Шестьсот евро – это запредельная сумма. Максимум, что я могу перевести, – это триста. Притворись, что уезжаешь, а сама забронируй хостел и пересиди в нём.
– Да, ты мягко постелила, но очень жестко спать!
– Хватит ныть! Когда бы ты ещё окунулась в настоящую жизнь? Найди себе жеребца побогаче, оседлай, пришпорь – и дело в шляпе!
Надя поняла, что помощи от настоящей Миховски ей не дождаться. Но триста евро – тоже сумма.
– Ладно. Буду благодарна за любые деньги. Тебе вряд ли интересно, но я сдала сессию на отлично!
– Я об этом уже знаю! – она радостно заелозила на стуле. – Отец получил выписку моей успеваемости и щедро похвалил свою девочку, то есть меня!
К горлу Нади подкатил комок: вот, значит, как у неё нет денег….
– До связи, – она нажала на красную кнопку отбоя.
Не успела она прервать вызов, как в комнату вернулась Мэри. На ней была ярко желтая куртка с резинкой почти в ладонь. Надин всё время удивлялась, почему её соседка частенько носит нелепые вещи и как при этом ей удалось закадрить Алекса?!
– С кем говорила? – у неё в руках был огромный букет роз.
– С сестрой. Они ждут меня.
– Я очень за тебя рада, ты так далеко живешь…
– Не так уж и далеко, всего-то три часа лёту, – она подмигнула подруге.
– А правда, что у вас там ходят медведи?
– Конечно, – серьезно ответила Надин. – И пингвины греются в подъездах.
– Пингвины? – Мэри в изумлении приоткрыла рот.
Надин залилась звонким смехом:
– Какие ещё медведи, Мэри?! Ты учишься в престижном колледже, а мелешь всякую чепуху.
– Так говорят… – прогнусавила однокурсница, освобождая букет от упаковки.
– От кого цветы?
Она застенчиво заулыбалась:
– От Алекса…
– Надо же. Обычно мужчины, получив своё, отворачиваются… – опустив глаза, грустно сказала Надин.
– Мне кажется, у нас любовь, и он не такой, как его старший брат.
– Дай Бог… – сказала Миховски, подумав о невероятной наивности добродушной Мэри.
Надин тяжело вздохнула. Сайвер всё время ускользал от неё. Несколько раз она пыталась поговорить с ним – узнать, почему он избегает её, но у профессора находилось тысячи причин, чтобы не выяснять отношения.
– Надин, ты всё же собираешься? – неожиданно раздался знакомый голос.
– Генри, это ты… – вздрогнув от испуга, выдавила Миховски. – Да, уже забронировала билеты, у меня будет несколько дней, чтобы побыть с семьей.
В потертых джинсах и свободной футболке Генри выглядел не так уныло, как в форменном пиджаке.
– Ты подумала над моим
