– Тогда я спрошу еще раз, хотя догадываюсь о том, что услышу в ответ. Тебе помочь?
– Нет, спасибо, я сама.
Он кивнул:
– Так я и думал. Хорошо, одевайся, я тебя жду.
И исчез.
Кристина неторопливо оделась. Некоторые движения все еще причиняли ей боль, но она была тупая и вполне терпимая. Не стоило из-за этого отменять намеченную прогулку.
Когда она вышла в коридор, Ник ждал ее за дверью, уже полностью одетый. На нем была почти такая же, как и у нее, зимняя куртка, только другого цвета и скроенная по-мужски коротко, джинсы и ботинки на толстой подошве.
– Ты забыл надеть шарф, – сказала она просто затем, чтобы что-то сказать.
Она еще ни разу не видела Ника в верхней одежде, по крайней мере, не помнила его таким – в куртке с меховым воротником, толстом свитере и обуви.
Он понравился ей.
Снова понравился. И это ее смутило.
– У меня его нет, и не было никогда, – беспечно отмахнулся Ник. – Ты готова? Тогда пойдем.
Придерживая Кристину за талию, Ник помог ей спуститься по лестнице со второго этажа.
Когда он открывал входную дверь, ему вдруг пришло в голову, что Миранда хорошенько поколотила бы его за такую идею, как прогулка с неокрепшей Кристиной по морозу. И была бы, наверное, права.
Они вышли на открытую веранду, широким кольцом опоясывающую фасад, и на несколько минут задержались.
Кристина восхищенно огляделась. Вокруг, подступая к самому дому, дремал заснеженный лес. Ветви огромной раскидистой ели лежали на краю покатой крыши, закрывая утреннее солнце. Из-за этого ступени, ведущие к дорожке, находились в голубоватой полутени. Расчищенная от снега дорожка вела к гаражу слева от дома. Направо уходила другая, чуть поуже. По ней они и пошли.
Как только они обогнули дом, Кристина ахнула от восторга: прямо за его стенами, метрах в двадцати, начиналось озеро, покрытое льдом. Противоположный берег терялся в утренней дымке, искрящейся от мельчайших снежинок, словно повисших в воздухе. Дом стоял прямо посреди леса, не было ни ограждений, ни хозяйственных построек, кроме гаража. Дорожку, спускающуюся к берегу, окружали белые от снега деревья.
– Ник, здесь так красиво! Как, ну как я могла все это забыть? – проговорила она, оглядывая бесконечные просторы озера, которое все шире раскидывалось перед ними, по мере того как они приближались к нему.
Вместо ответа Ник покрепче подхватил ее под руку выше локтя и озабоченно проговорил:
– Кристи, пожалуйста, смотри себе под ноги, а не вокруг. Мы придем на берег, и ты полюбуешься видом столько, сколько захочешь. А здесь, на дорожке, местами скользко.
Кристина повернулась к нему, чтобы ответить, что стоит на ногах вполне уверенно, и тут же упала. Ей не было больно, просто от неожиданности она вскрикнула и закрыла лицо руками, но тут же почувствовала, как Ник разводит ее ладони в стороны. Его лицо было близко-близко, и глаза были такие манящие, дымчато-серые, как зимние облака. Он что-то говорил ей, потому что его губы шевелились, но что, она не понимала, потому что так быстро, так глубоко утонула в его тревожно распахнутых глазах, что все звуки для нее потерялись.
– Как облака… – прошептала она, изумленно улыбаясь, и тут до нее, наконец, донеслось:
– Кристи, какие облака? Ты ударилась? Тебе больно?
– Твои глаза, как облака. Такие же серые, только они там, далеко, а ты здесь… Можно? – Она подняла руку и кончиками пальцев коснулась его длинных ресниц. – Мягкие… Наверное, и они такие же… Это чудо просто!
Он замер. Ее губы раскрылись в ясной детской улыбке, и теплое дыхание коснулось его лица. Он инстинктивно потянулся к ней, но в какой-то неуловимый, самый последний момент опомнился.
Кристине стало не по себе, но чувство сожаления быстро сменилось неловкостью. Она, неуклюжая, лежа на снегу, болтает Нику про какие-то облака. А он беспокоится за нее.
Она виновато улыбнулась и начала подниматься, стряхивая с одежды налипший снег.
– Постой, Кристи, я помогу.
Ник подхватил ее и помог встать.
– Как ты? Рука не болит?
– Я в порядке. Ничего страшного.
– Уверена? Тогда решай, куда пойдем – вперед или назад? Может, нам лучше вернуться в дом, и на сегодня приключений достаточно?
Кристина запротестовала:
– Нет-нет, пойдем, что ты!
– Хорошо, только держись за меня покрепче. И не вздумай больше падать.
Вскоре они вышли на берег. Там, где должна была начинаться вода, будь сейчас лето, лежало толстое дерево. Его крона вмерзла в лед, а извилистые корни обросли сосульками.
– Присядем? – кивнул на него Ник. – Лучше уж сидеть, чтобы падать было пониже, если что.
– Давай.
Ник расчистил снег, и они устроились рядом. Вокруг стояла тишина, к которой Кристина уже привыкла. Тишина была здесь везде: в уютных комнатах большого дома, в белоснежном лесу и на берегу замерзшего озера. Она приносила покой и умиротворение.
Почему-то Кристине казалось, что она очень давно не отдыхала так, расслабившись, вдыхая чистый воздух, слушая тишину. Что же она делала в таком случае? Чем были заняты ее дни?
Решив, что рано или поздно она это вспомнит, Кристина взглянула на Ника. Он выглядел погрустневшим.
– Это замечательное место, Ник. Мне здесь нравится.
– И мне, Кристи, очень здесь нравится. Это место лучшее на свете.
– А что вон там?
– Где? – Ник прищурился и посмотрел направо, в сторону, куда указывала Кристина.
Там виднелись постройки и что-то похожее на небольшую пристань.
– Это Хиллвуд. Раньше город не подходил к озеру вплотную, а сейчас разросся. Парк застроили.
– Раньше – это когда?
– Когда мы учились в школе.
– Мы? Ты хочешь сказать, мы с тобой вместе учились?
– Да, в выпускном классе, – с видимой неохотой подтвердил Ник.
Однако Кристина не поняла его интонации и спросила, немного кокетничая:
– В выпускном? А ты пригласил меня на бал?
– П-пригласил, – запнувшись, ответил Ник и потянулся рукой к горлу, словно ему стало трудно дышать.
– И мы с тобой танцевали? – продолжала расспрашивать Кристина, ничего не замечая.
Она изо всех сил пыталась вспомнить события десятилетней давности, по всей видимости, милые и романтичные, но не могла.
– Да, – вымученно выдавил из себя Ник и рывком поднялся на ноги.
– Ник, ты что? – Кристина, наконец, обратила внимание на его состояние и поразилась произошедшей в нем перемене. – Что с тобой?
Ник помолчал немного, стоя к ней спиной, а когда повернулся, снова стал прежним:
– Ничего, Кристи, ты прости, это я так что-то… Прости, если напугал.
Он опять опустился рядом с ней на поваленное дерево и, взяв в ладонь горсть снега, начал мять его в руке, так что вскоре ему на джинсы закапала вода.
