в его глаза – наверняка распознает отсутствие души внутри моего тела. Нужно срочно прекратить…
Я буквально заставила себя отвести взгляд.
– Просто ты с таким аппетитом ешь, что, наверное, не откажешься от бутерброда с чаем.
Чай – это мне известно, это хорошо и согревающе, если только он не холодный из бутылки, который они здесь любят употреблять: я видела, как в парке люди пили точь-в-точь из таких же маленьких бутылочек, которые я приобрела на автостанции и давным-давно опустошила.
Подойдя к шкафчикам, оригинал открыл самый большой из них – внутри этого шкафчика сразу же засветился голубоватый свет – и вынул из него что-то странное: белый квадрат, поверх которого лежало что-то отдаленно напоминающее помидор, сыр, зелень и ещё что-то. Он поставил тарелку на гладкую поверхность тумбочек и пододвинул её ко мне, затем нажал на кнопку странного аппарата, и ещё через несколько секунд закинул в пустую чашку странный пакетик, который впоследствии залил горячей водой. Я взяла в руки то, что он называл бутербродом. Постаралась незаметно понюхать его. Пахло недурно. На вкус оказалось и вовсе хорошо.
Оригинал протянул мне полную чашку. Я приняла и отхлебнула из неё. И вправду очень похоже на чай.
– Спасибо, – стараясь пить размеренно, пробурчала себе под нос я, при этом продолжая сверлить взглядом пол, лишь бы только случайно не встретиться взглядом с собеседником.
– Пожалуйста, – упершись руками в широкие бока, вдруг гулко вздохнул оригинал. – Можешь расположиться на диване. Плед только вчера из химчистки, так что можешь смело укрываться им, – он указал на плед, сложенный в аккуратный прямоугольник и лежащий на одном из подлокотников дивана, после чего перевел указывающую руку на стену, – выключатель там, так что перед тем, как завалиться спать, не забудь выключить свет.
– Спасибо, – мой голос прозвучал уверенно, может быть даже прохладно.
Наши взгляды пересеклись, но только на пару секунд и, к моему удивлению, он первым отвёл свой.
Оригинал ушел в короткий коридор, в котором вскоре хлопнула дверь. Я застыла, смотря на выключатель света, расположенный на противоположной стене.
Комната была небольшой. Много места занимали угловые шкафчики, видимо, предназначенные для кухонных принадлежностей и еды, много места съедал диван, обитый гладким материалом бежевого цвета, рядом с диваном стоял небольшой квадратный стол и пара стульев с высокими спинками, которые тоже занимали значительный процент пространства. На потолке развешена гирлянда из голых лампочек – она и подсветка шкафчиков в целом давали хорошее освещение. Невысокие окна занавешены уютными шторками из тонкого материала, держащимися на веревке – наверное, самодельные, отчего еще более симпатичные. Две двери – через одну мы вошли, вторая вела в хвост яхты – были деревянно-стеклянными с закрытыми жалюзи. Внимательно осмотрев это всё, я оценила общую обстановку, как очень уютную и даже по-своему красивую.
Сняв с плеч рюкзак, я подошла к дивану и опустилась на него. Этот предмет мебели оказался настолько мягким, что вызвал у меня удивление – таких мягких предметов мебели в Миррор не было, даже наши койки были не намного мягче досок. Посидев немного, я сняла обувь – наверное, стоило сделать это раньше, чтобы не топтать сияющий чистотой и тёплым цветом паркет.
Пока подходила к выключателю света, оценила и приятную, едва уловимую и отдающую чистотой скользкость паркета. Вернувшись к дивану в потемках – не споткнуться помог голубоватый свет, льющийся откуда-то снаружи и слегка пробивающийся через занавешенные шторы, – я сняла кепку, положила её в рюкзак, подумала немного и решила всё же не засовывать в чистый рюкзак грязную обувь, взяла плед и снова села на диван. Плед оказался удивительно приятным на ощупь. Вздохнув, я установила рюкзак у изголовья и, наконец, легла. Накрывшись пледом, я положила под голову маленькую матерчатую подушку, найденную здесь же. Думала, что так и усну, но ноющая спина заставила меня поворочаться с боку на бок. В конце концов я не заметила, как, лежа на животе, провалилась в глубокий сон.
Утро было бессолнечным, обещающим прохладный день. Я открыла глаза в шесть тридцать три. По крайней мере, о таком времени говорила голограмма часов, высвечивающаяся на стене напротив.
Спала я хорошо. Хотя в середине ночи меня и разбудил кошмар, в целом я выспалась и неплохо отдохнула. Сев на диване, сразу же надела кепку и уже хотела начать обуваться, как вдруг мой желудок осязаемо заурчал. Я машинально бросила сонный взгляд в сторону шкафа, из которого оригинал накануне достал свой бутерброд. Будет ли это считаться воровством? Может быть. Но если посмотреть правде в глаза: другого шанса раздобыть пищу в ближайшее время у меня может и не представиться. Нужно будет повнимательнее понаблюдать за оригиналами, чтобы наконец понять, как же они добывают себе деньги… Воровство – точно не для меня, тошно от одной только мысли об этом варианте. И всё же голод сильнее тошноты.
Тихо подойдя к большому шкафу, я аккуратно открыла его дверцу, и он мгновенно обдал меня своим голубоватым светом. Внутри оказалось негусто: один коробок с нарезанной ветчиной, один коробок с нарезанным сыром – оба наполовину опустошенные – и одна булочка, упакованная в пакетик. И ещё полулитровая бутылка воды.
Ветчину, сыр и булочку я съела сразу, из бутылки сделала несколько глотков, после чего плотно закупорила её и засунула в рюкзак. Чувство вины нахлынуло моментально, стоило мне только закрыть молнию рюкзака. Это было не то же самое, что утащить конверт из-под носа Мортон. Оглядевшись, я увидела клейкие листочки и ручку, лежащие у холодного шкафчика, в котором этот оригинал хранил свою пищу. Он ведь не расстроится, если я использую один листочек? По крайней мере, не так сильно, как может расстроиться из-за пропажи еды.
Взяв ручку, я написала на верхнем листочке слово “Благодарю” и, отложив ручку, уже хотела отходить от шкафчиков, как вдруг мой взгляд зацепился за яблоки. Осталось всего пять штук. Неделимое число. Взяла два.
На цыпочках пройдя к двери и только возле нее обувшись, я аккуратно отодвинула целых три щеколды в сторону, сняла цепочку, зафиксированную вдавливающейся кнопкой, и незаметно выскользнула наружу, не забыв плотно закрыть за собой дверь.
Для начала я решила более чётко обозначить свои цели. Вспомнив о том, что накануне обнаружила в маленьком внутреннем кармашке сумки огрызок карандаша и потрёпанный, маленький блокнот с чистыми листами в клетку, я достала их и начала писать, чтобы не только думать о своём плане, но и видеть его:
