class="p1">
ЧСБ (Чёрный список бездушных):
1) Эбенезер Роудриг;
2) Мариса Мортон;
3) Перл По;
4) Оригинал 11112.
Перестав писать, я перечитала написанные моей рукой имена, как будто желая убедиться в том, действительно ли я хочу всадить пулю в каждого оригинала, внесенного в мой личный ЧСБ.
Эбенезер Роудриг первый. Потому что я хотя бы примерно знаю, где именно его можно искать – дом возле фонтана поющих дельфинов. Этот оригинал разобрал на запчасти тысячи клонов, многих из них намеренно подвергал физическим мучениям. Все его жертвы, в частности мои друзья, заслуживают отмщения. Не уверена, заставлю ли я страдать его, но увидеть страх в его застеклённых глазах перед тем, как пуля войдёт в его череп – меньшее, что я хочу получить от нашей встречи.
Мариса Мортон вторая. Пока ещё я не знаю, где её искать, но знаю, что в ночь взрыва её не было в Миррор, а значит, она всё ещё не отделила свою чёрную душу от вверенного ей хрупкого тела. Она издевалась над моими друзьями морально и физически, по её указанию я и ещё пятьдесят один клон прошли через жестокие пытки. И снова: не уверена, заставлю ли я страдать её, но увидеть страх в её надменных глазах перед вхождением пули в её тело – меньшее, что я хочу получить от нашей встречи.
Перл По третья в списке, потому что я знаю её имя. И я знаю род её занятия: певица. Любимица оригиналов, безжалостно медленно убившая своего клона ради пересадки голосовых связок и продления собственной молодости.
Оригинал 11112 последний в списке. Потому что я не имею никакого понятия о том, что это за личность, и где этого оригинала можно искать. Вообще никакой информации, зато отчётливое желание отомстить за те муки, которые он заставил пережить моего лучшего друга. Пусть испытает тот же страх, который испытывал 11112, ложась под нож Роудрига. Да, пусть и он ответит за содеянное.
Перечитав список в третий раз, я окончательно утвердилась в мысли о том, что желаю мести. Список мог бы быть бесконечным, но даже этих четырех пунктов для меня было достаточно. Четыре имени – четыре пули. В конце ещё даже останется в обойме, если только не промажу и попаду во все цели с первого раза. Интересно, в момент перед самым отделением душ этих оригиналов от их тел, смогу ли я рассмотреть в их глазах их суть, понять, как существа, обладающие душами, могли сделать подобное с нами? Нужно выяснить это.
Решив так, я спрятала блокнот и остаток карандаша в рюкзак, который сразу же надела на плечи, и, засунув руки в карманы кофты, вышла на поиски фонтана с поющими дельфинами, посчитав, что сегодня-то я его точно найду, ведь, в конце концов, город не может быть настолько большим, чтобы я и за второй день не разыскала такое большое сооружение, как фонтан. Я сильно ошибалась.
Фонтана поющих дельфинов я сегодня так и не нашла. Может быть, мне стоило спросить у какого-нибудь прохожего оригинала, но я опасалась того, что он окажется более проницательным, чем все те оригиналы, которые мне встречались до сих пор, и стоит только моему голосу зазвучать, как он сразу же поймёт, что я клон, и что меня нужно срочно изолировать от оригинального общества. Поэтому я просто бродила по городу, надеясь найти нужный фонтан, но всякий раз натыкалась на совершенно не то: статуи девушек, статуи странных существ, маленькие фонтанчики непонятной формы, светящиеся фигурки – всё было не тем. Возвращаться к вчерашнему месту ночёвки я не планировала, но как-то совершенно случайно снова вышла на набережную, прошла по ней около километра вперёд и вновь увидела тот самый мостик, ведущий к той самой яхте того самого оригинала… Тяжело вздохнув, я запрокинула голову и посмотрела на небо: темнота уже сгустилась, облака клубились, предупреждая о серьёзной вероятности дождя этой ночью.
Казалось, ноги сами принесли меня обратно к знакомой яхте. Может быть, они не знали, куда ещё меня нести, раз уж я всё ещё не нашла нужного фонтана, а дорогу к автостанции совсем потеряла.
Я всё никак не решалась сделать шаг с моста на яхту и постучать в уже знакомую дверцу. Из-за занавешенных окон лился тёплый свет, желудок сжимался от голода, руки сжимались в кулаки от холода – на моей памяти ещё не случалось ни одного такого холодного начала лета.
Сначала я уперлась кулаками в бока. Затем переместилась с ноги на ногу. Потерла глаза обеими ладонями. Выдохнула. Взялась за лямки висящего на спине рюкзака и наконец пришла к решению: нет, не вариант.
Решив так, я развернулась и уже сделала шаг назад, в сторону набережной, с которой пришагала сюда, но сразу же затормозила – в десяти шагах передо мной стоял тот самый, вчерашний оригинал. Я не могла ответить себе на вопрос о том, как долго он наблюдал за мной. В его рту снова была зажата белая трубочка с наконечником в виде тлеющей искры. Наши взгляды сразу же пересеклись и замерли. Спустя секунду в пространстве между нами запахло дымом.
– Ты сбежала, – подойдя к холодному шкафу, оригинал начал выгружать в него содержимое своего полиэтиленового пакета.
От услышанного я сразу же сделала шаг назад, к двери: он всё же понял, кто я! Знает, что я сбежала из Миррор!
Я уже хотела сорваться с места, резко развернуться и убежать через пока ещё не закрытую на три щеколды дверь, но в эту секунду он вдруг перевёл свой взгляд на меня, чем буквально пригвоздил меня к полу. Несколько секунд он просто смотрел на меня, как будто пытался прочесть мои мысли, а потом вдруг снова заговорил первым:
– Я о вчерашней ночи. Ты ушла не попрощавшись.
Так… Он… Не про мой побег из Миррор?..
– Я оставила тебе слово благодарности, – сдвинула брови я, желая казаться не напуганной, а уверенной, что у меня, несомненно, всё ещё продолжало хорошо получаться.
Собеседник вдруг взял упаковку клейких листочков и потряс ею так, что я увидела запечатленное на ней слово “Благодарю”.
– Да, видел. Почерк красивый. – Снова опасность. Красивый почерк – это нормально для оригиналов, или это намёк на то, что мой почерк не похож на оригинальный, а значит, я отличаюсь, и значит, со мной что-то не так… – Ты ведь не сбежавший из дома подросток? На вид тебе может быть восемнадцать, но
