Ежевечерние звонки Барнса делу не помогали. Первую неделю Лорел отвечала, что мамы нет дома, однако вскоре риелтор перестал довольствоваться этим ответом. После двух допросов Лорел включила автоответчик и снимала трубку, только когда звонили Дэвид и Челси.
Маме о мистере Барнсе она вообще не рассказывала.
Стирая ежедневное сообщение от риелтора, Лорел чувствовала угрызения совести, но ведь она пообещала Тамани сделать все, что в ее силах.
Думать о Тамани теперь было странно. Он казался давнишним сном, неправдоподобным персонажем той восхитительной сказки, в которую на время превратилась ее жизнь, когда Лорел признала себя феей. Все это больше не имело значения. Лорел подумывала съездить к Тамани, только чем он поможет? Его чары отца не спасут.
Лорел обещала предупредить о продаже земель, но, поскольку все сообщения от Барнса она стирала, о сделке не шло и речи. Последнее время Лорел старалась вообще не думать о Тамани.
Возвращаясь домой из магазина, она уже на крыльце услышала пронзительный телефонный звонок. Торопливо открыв дверь, она подлетела к телефону и в последний момент успела схватить трубку. Звонила мама.
– Привет! Как папа?
В трубке молчали.
– Алло?
Ее мать со свистом втянула воздух и наконец обрела дар речи.
– Я только что говорила с доктором Хансеном, – дрожащим голосом проговорила она. – У папы отказывает сердце. Ему осталось жить меньше недели.
Ведя машину по темному шоссе, Дэвид молчал. Лорел позвонила ему на мобильный как раз в ту минуту, когда он подъезжал к дому, и он настоял на том, чтобы отправиться в Брукингс сегодня же, а не ждать до утра. Лорел опустила стекло. Дэвид наверняка мерз на холодном осеннем ветру, бушевавшем в салоне, однако ничего не говорил. Время от времени он украдкой косился на Лорел и один раз молча погладил ее по руке.
Они въехали на парковку медицинского центра и вместе зашагали по знакомым больничным коридорам к палате отца. Тихонько постучав в открытую дверь, Лорел отодвинула шторку, закрывающую проем. Мама сидела за маленьким столиком, а напротив нее, спиной к двери, сидел какой-то человек. Она махнула детям, чтобы они проходили.
Лорел сразу же узнала человека.
Его широкие бугристые плечи словно не вмещались в футболку, и весь его облик внушал страх. То был мистер Барнс.
Лорел прислонилась к стене, скрестив руки на груди. Мама продолжала беседовать с Барнсом, улыбаясь и кивая. Несколько раз она повторила «да-да» и «конечно». Лорел прищурилась, наблюдая за улыбками и кивками матери. Та, не читая, расписывалась в каких-то бумагах. Очень странно.
Мама не любила заключать сделки и всегда с подозрением относилась к «юридической зауми», как она ее называла. Бланки и договоры она перечитывала чуть ли не с лупой и порой наотрез отказывалась их подписывать, а тут в два счета расписалась на восьми страницах, не прочтя ни единого слова.
Барнс все это время даже не смотрел в их сторону.
По спине Лорел побежали мурашки, и она стиснула ладонь Дэвида.
Барнс заручился еще несколькими подписями, вручил маме стопку бумаг, а остальные смахнул в портфель. Затем он пожал ей руку, повернулся к выходу и посмотрел Лорел в глаза. Перевел взгляд на Дэвида, опять на Лорел, и его лицо исказила коварная ухмылка.
– Здравствуй! – елейно проговорил он. – А я как раз спрашивал про тебя твою маму. Похоже, ты так и не передала ей мои сообщения.
Последнее слово он произнес с едва слышным рыком, и Лорел в ужасе стиснула зубы.
Барнс пожал плечами и сделал самодовольное лицо.
– К счастью, мне удалось разыскать твою маму и мы все уладили.
Лорел сердито воззрилась на него, жалея, что они с Дэвидом не приехали часом раньше. Тогда бы они… что? Ну, что-нибудь бы придумали.
– Приятно было тебя повидать, Лорел. – Мистер Барнс покосился на ее маму, которая по-прежнему улыбалась. – Ваша дочь… – Он потянулся к ней. Лорел хотела попятиться, но она стояла вплотную к стене, и Барнс погладил ее по щеке своими грубыми пальчищами. – Просто очаровательна.
Откинув занавеску, он ушел, и Лорел наконец выдохнула. Только теперь она заметила, как крепко сжимала руку Дэвида: у него побелели пальцы.
Она скрипнула зубами и дрожащим голосом спросила:
– Зачем он явился?!
Мама не сводила глаз с колыхающейся занавески.
– Что? – наконец переспросила она, поворачиваясь к детям. – Ах да… Мистер Барнс приезжал, чтобы я подписала бумаги о продаже нашей земли в Орике.
– Мам, ты ведь обещала подумать…
– Обещала. А ты, я смотрю, решила подумать за меня. – Мама многозначительно посмотрела на Лорел. – Впредь передавай мне все сообщения, хорошо?
Лорел потупилась.
– Хорошо.
Ее мама посмотрела на стопку бумаг и провела пальцем по краю, хотя они и так лежали ровно.
– Знаешь, я полагала, раз тебе так хочется сохранить землю, мы как-нибудь устроимся. – Лорел охватила надежда. Может, еще не поздно? – Но теперь это невозможно.
Ее мама ненадолго умолкла и заговорила тихим, тоненьким голосом.
– Мистер Барнс приехал заключить сделку. – Она посмотрела Лорел в глаза. – Я приняла его предложение.
Внутри у Лорел все перевернулось, грудь сдавило – потеряв землю, она потеряет и Тамани.
– Нельзя ее продавать! – громко и пронзительно крикнула Лорел.
Мамин взгляд посуровел. Она посмотрела на спящего мужа, затем шагнула к дочери, схватила ее за руку и потащила вон из палаты. Хватка была такой крепкой, что рука у Лорел чуть не отнялась. Никогда прежде мама не обращалась с ней так грубо. Лорел с трудом удержалась, чтобы не потереть больное место.
– Твои желания тут ни при чем. Я не могу не продать такую дорогую землю лишь потому, что она тебе нравится. В жизни так не бывает.
Лицо у мамы было строгое и напряженное.
Лорел прислонилась к стене и позволила маме выговориться. Несколько недель та сохраняла железное спокойствие – срыв был неизбежен.
– Прости… – прошептала Лорел. – Зря я раскричалась…
Глубоко вздохнув, мама перестала шагать из стороны в сторону и посмотрела на дочь. Ее лицо постепенно смягчилось, из глаз вдруг брызнули слезы. Она сползла по стенке на пол, безудержно рыдая. Лорел со вздохом села рядом с мамой, обняла ее за талию и положила голову ей на плечо. Было странно утешать маму, обычно мама утешала ее.
– Рука болит? – тихо спросила мама, немного успокоившись.
– Нет, – соврала Лорел.
– Я правда не хотела продавать землю, – тяжело вздохнув, сказала мама. – Но у меня больше нет выбора. Из-за больничных счетов мы по уши в долгах.
– А страховка?
Мама покачала головой.
– Она не покроет лечение. Мы не думали, что она когда-нибудь нам понадобится. Все эти анализы и лекарства… обходятся очень дорого.
