Так или иначе, Элспет влюбилась в Эллиона с первого взгляда: если верить потомкам клана Маккенна, он был красив, как сказочный принц.
Околдованный Эллион, в свою очередь, влюбился в Элспет по уши, но оба понимали, что никогда не смогут быть вместе. Но и разлучиться не было сил. Элспет умоляла Эллиона отказаться от семьи и положения в клане, забыть о чести и сбежать с ней.
В ночь побега, когда они должны были встретиться в лесу, лэрд Бьюкенен обнаружил, что задумала дочь, в гневе запер ее в башне своего замка и, созвав своих воинов, приказал найти и убить Эллиона.
Перепугавшись, что отец знает, где будет ждать ее Эллион, Элспет, полная решимости предупредить возлюбленного, побежала вниз по скользким ступеням, споткнулась и сломала шею.
Если верить летописи, она умерла с его именем на губах.
Прочтя, что Элспет умерла, призывая любимого, Джордан зарыдала. Слезы ручьем текли по лицу, она всхлипывала и никак не могла остановиться. Может, потому, что ужасно устала. Не в ее привычках давать волю эмоциям.
– Какого черта?! – рявкнул Ноа.
Джордан подскочила от неожиданности, подняла глаза и увидела, что он, хмурясь, стоит в дверях. Очевидно, он только что вышел из душа, потому что на нем, кроме джинсов, ничего не было.
– Что случилось? – допытывался он, на ходу натягивая белую футболку.
– Ничего, – шмыгнула она носом, хватая с тумбочки пачку бумажных платков.
– Тебе плохо?
Она честно пыталась, но никак не могла успокоиться. Шумно высморкалась и вытерла щеки.
– Мне не плохо.
– Тогда какого дьявола ты ревешь?
Нервно пригладив волосы, он молча уставился на нее. Прошло не менее полминуты, прежде чем он сел на кровать и притянул Джордан к себе.
– Расскажи, – прошептал он.
– Просто… – Она осеклась и вытащила из коробки очередной платок. – Это было так…
Ноа показалось, что он понял причину ее слез.
– Все в порядке, солнышко, – утешал он, обнимая ее. – Я знаю, тебе туго пришлось. Должно быть, это стресс. Давай, поплачь немного. Выпусти наружу все, что держишь в себе. Я знаю, как все это паршиво.
Она было кивнула, но тут же недоуменно покачала головой:
– Что? Нет, дело не в стрессе. Но эта так грустно и…
– Грустно? Я бы не назвал грустным то, что ты пережила сегодня, Скорее уж жестоким.
– Нет… легенда…
Он гладил ее руку, чем невероятно отвлекал. Джордан вдруг поняла, что он пытается утешить ее. Как же это приятно! Он так мил и заботлив… и… вот это да!
О Господи, он начинает ей нравиться, и вовсе не как старый добрый друг! Оказывается, Ноа может быть чувствительным. Раньше у нее не было времени это заметить. Она вспомнила, как он был добр к Кэрри сегодня днем в полицейском участке. Недаром та сказала, что он обращается с ней по-человечески. Вот и теперь Ноа пытался успокоить ее, не дать ощутить себя совсем брошенной и одинокой.
– Как думаешь, этот поток слез скоро прекратится?
Джордан снова шмыгнула носом и слабо улыбнулась. Его великолепные глаза… губы…
Она дернулась и поспешно отвела глаза.
– Все, – объявила она. – Больше никаких слез.
– Все? Тогда почему из твоих глаз продолжает литься прозрачная жидкость?
Она стукнула его по плечу.
– Перестань меня утешать, иначе я еще больше расклеюсь!
– Знаешь, – рассмеялся он, – когда я увидел тебя плачущей на свадьбе, подумал, что это случайное явление, но теперь ты снова заливаешься слезами. Здесь ты совсем не похожа на себя, – заключил он.
– Каким это образом «не похожа»?
– Каждый раз, когда я приезжаю на Натанз-Бей, ты погружена либо в книгу, либо в компьютер. Такая деловая!
«Настоящая зануда», – мысленно добавила Джордан.
– Ну… возможно, и ты здесь стал совсем другим, – заметила она.
– Как это?
– Не знаю. Ты, кажется, стал немного… мягче. Может, потому что ближе к дому. Ты ведь вырос в Техасе, верно?
– Когда мне было восемь, моя семья перебралась в Хьюстон. До того мы жили в Монтане.
– И твой отец был юристом до того, как ушел на покой.
– Верно.
– И дед и прадед…
– Я происхожу из старинного рода юристов, – кивнул он и снова стал гладить ее руку. Теперь это ее не отвлекало. Наоборот, наполняло теплом.
– Ник говорил, что ты носишь с собой компас, принадлежавший прапрапрадеду.
– Его звали Коулом Клейборном, и он был адвокатом в Монтане. Отец подарил мне компас, когда я стал работать на доктора Моргенштерна.
– Чтобы ты никогда не терял дорогу. Именно так моя мать мне сказала.
– Правда?
– А знаешь, что еще она сказала?
– Интересно, что?
– Что она единственная в мире женщина, которая может указывать тебе, что делать.
– И она права, – рассмеялся он.
В дверь Ноа постучали. Он пошел открывать и увидел Амелию Энн с ведерком, в котором на льду лежали несколько бутылок пива.
Чуть поколебавшись, Амелия Энн пробормотала:
– Хей… э… я знаю, у вас был тяжелый день… поездка… и… и… все такое, вот и подумала, что вам хочется пить…
Она сунула ведерко ему в руки. Ноа тепло улыбнулся:
– Ужасно мило с вашей стороны. Спасибо.
– Если вы голодны, – продолжала она, – я могла бы поджарить кукурузу или что-то в этом роде.
– Нет, спасибо. Но пиво – это очень кстати, – кивнул он, пытаясь закрыть дверь. – Спокойной ночи.
Но Амелия Энн ухитрилась просунуть голову в комнату.
– Если я могу чем-то помочь… если вам что-то нужно… только позвоните.
– Обязательно. Спасибо, – сказал он еще раз. Захлопнул дверь и вернулся в комнату Джордан, на ходу откручивая крышечку пивной бутылки. – Та леди, что управляет мотелем… как ее зовут?.. – начал он.
– Амелия Энн?
– Да, Амелия Энн. Она принесла нам пива. Очень мило с ее стороны, не находишь? Хочешь глоток?
– Нет, спасибо. Тем более что пиво она принесла не нам, а тебе.
Ноа сделал большой глоток.
– Ты так и не рассказала, почему плакала, – напомнил он.
– Я просто дурочка.
– Все равно расскажи.
– Прочла историю, которую записал профессор. Вот и расстроилась. Хочешь, и тебе прочту? Тогда ты поймешь.
– Конечно. Валяй, – разрешил Ноа, садясь на кровать.
Она начала читать, четким, ясным голосом, но к тому времени, как добралась до конца легенды, голос уже дрожал, а слезы снова лились.
Ноа не смог сдержать смеха.
– Ты и вправду полна сюрпризов, – покачал он головой, протягивая ей бумажный платок – Никогда бы не подумал…
– Что именно?
– Что ты такой романтик.
– А что в этом плохого? – удивилась Джордан и вновь взялась за очередное абсурдное повествование о кровожадных варварах Бьюкененах. На этот раз легенда рассказывала не о любви, а о жестокой битве, затеянной, если верить профессору Маккенне, кланом Бьюкененов.
