Смитсон поднял руку.
– Подожди. Получается, индейцы синагуа вымерли из-за вампиров? Ты кому-нибудь рассказывал об этом? Историки и археологи просто душу готовы будут продать за эту информацию, а так как сейчас вампиры являются частью общества, то ты можешь спокойно рассказать все ученым, верно? Ведь вы же не отвечаете за то, что какие-то не имеющие к вам отношения вампы сделали много сотен лет назад.
Николас лишь слегка обнажил клыки.
– А ты уверен, что эти вампиры не имеют к нам никакого отношения?
Смитсон немного отшатнулся от собеседника, но ничего не сказал.
– Богиня вампиров Анубиза – храни ее Хаос, где бы она ни была – давным-давно запретила нам делиться своей историей со смертными. Но это не твое дело. Все, что тебе надо знать – это то, что в легенде говорится о волшебном камне из города под водой. Этот самоцвет может находить такие сокровища, как драгоценные камни, золото и серебро. Потому что подобное притягивает подобное.
– Город под водой? Венеция?
На мгновение Николас пожалел, что не может сейчас позволить себе просто высосать из тупицы всю кровь без остатка и поручить вампирам своей стаи избавиться от его трупа. К сожалению, порой, в силу необходимости, приходилось объединяться с недоумками.
– Атлантида, идиот.
Смитсон рассмеялся.
– Значит, это сказка. Великолепно. Вы надеетесь найти начальный капитал для нашего консорциума с помощью сказки об Атлантиде? А почему бы просто не попросить денег у Санта Клауса?
– Совершенно очевидно, что Атлантида существовала и все еще существует. Судя по слухам, она готова снова занять свое место в этом мире. Если только вы, люди, не разбомбите ее, заставив вновь опуститься на дно. Но сейчас меня волнуют другие проблемы. Теперь мы накормим нашу ведьмочку и ее сына и позволим им отдохнуть, потому что сегодня вечером нам предстоит путешествие в каньоны и пещеры. Посмотрим, что удастся там найти, когда вокруг будет поменьше любопытных глаз.
Выражение лица Смитсона говорило о том, что он все еще не верит в услышанное, но в этот момент Йен, уложив мать на скамью, подошел к шкафу и открыл выдвижной ящик, на который несколько минут назад указал камень.
– Черт побери, мама! Здесь целое состояние!
– Не выражайся, Йен, – устало выругала сына Айви, даже не открыв глаза.
Николас увидел, как она вытерла кровь с верхней губы, но все еще выглядела так, будто вот-вот лишится чувств. В полубессознательном состоянии, испытывая мучительную боль, Айви все еще оставалась матерью, готовой отругать сына за нецензурные выражения. И пока Николас наблюдал за ведьмой, он почувствовал в груди что-то теплое, чего не испытывал более трех тысяч лет. Вздрогнув, вампир отпрянул от окна.
Он был неправ. В конце концов, опасность существовала. Николас понаблюдал за Айви еще пару мгновений, а затем повернулся к банкиру.
– Приведи ко мне того, кто избил мальчика. Хочу перекинуться с ним парой слов за завтраком.
Он рассмеялся, полностью обнажив клыки, и Смитсон пулей вылетел из комнаты. У Николаса было прекрасное настроение – а почему бы и нет? Ведьма найдет камень, консорциум функционирует, и в довершение ко всему, кровь человека, избившего мальчика, будет намного вкуснее яичницы-болтуньи. Вампир снова посмотрел сквозь стекло, остановив взгляд на ведьме и ее сыне.
Да. Намного вкуснее.
Как Каньон Оук-Крик, сразу после наступления темноты.
– Ты уверена, что мы туда идем?
Дэниел огляделся – со своим ночным зрением он прекрасно видел в темноте – и задумался, а не повлияло ли переутомление на связь Серай с «Императором». После их разговора в гостинице она снова крепко уснула и даже не пошевелилась, когда друзья Мелоди принесли им одежду. Очевидно, события предыдущих суток и напряжение от неустойчивости и вибраций «Императора» ослабили атлантийку намного сильнее, чем ей хотелось бы признать. Да и у ее спутника выдался нелегкий денек: Дэниел пытался одновременно выспаться, держаться настороже на случай появления опасности и устоять перед искушением прикоснуться к Серай. Или укусить ее. Или трахнуть ее.
Ну, или все разом.
А еще он успел трижды принять ледяной душ и где-то около полудня испугался, не сходит ли с ума. О да, это был жуткий денек. И теперь его хрупкая, милая, невинная сексуальная кошечка приказала ему заткнуться.
– Да, Дэниел, я уже пять раз тебе говорила. Пожалуйста, веди себя тихо, чтобы я могла попытаться снова настроиться на сигнал «Императора». – Серай прислонилась к дереву и посмотрела в небо. – Смотри. Дракон обвился вокруг ковша Малой Медведицы. Ведь и ты себя так же называл?
– Сладкая моя, уж мой «ковш» маленьким никак не назвать.
Серай закатила глаза, но он по крайней мере заставил ее улыбнуться. Взгляд атлантийки просветлел, пусть даже и всего на миг.
– Нет, я о Драконе. Или Дракосе.
– Откуда ты узнала?
– О, служители храма обожали посплетничать, а деяния Конлана и его воинов служили неиссякаемым источником для пересудов. Я много слышала о его бессмертном союзнике по имени Дракос. Вампир, подружившийся с братом Верховного принца, стал идеальным темой для обсуждения. Я даже предположить не могла, что Дракос окажется… – закончила она напряженным голосом.
– За все эти годы у меня было много имен, – ответил ее спутник, поудобнее устроив свой рюкзак. – Так, способ скоротать время. Имя Дэниел не очень подходило для некоторых ситуаций, в которых я оказывался.
– А какие еще имена у тебя были?
Дэниел глубоко вдохнул ночной воздух пустыни, пропитанный запахом сосен, и уловил слабый аромат морской соли и женщины.
Его женщины.
Он покачал головой. Серай принадлежала ему только в его снах. Красавица так и не осталась с Чудовищем, несмотря на краткие мгновения удовольствия и тщетные надежды монстра.
– Так что там с именами? Ты специально меня игнорируешь? – поддразнила атлантийка.
– Все мои имена почти всегда начинались на ту же самую букву, чтобы легче было запомнить. Дракос, Деметриос. В последнее время я называл себя Девон. А один раз, в течение незабываемого периода – Д’Артаньян. А вообще, если была возможность, всегда возвращался к Дэниелу.
– Потому что это твое настоящее имя.
– Да, но не в этом дело. Я всегда возвращался к этому имени, потому что ты звала меня так, – тихо ответил он.
По резкому вдоху Дэниел понял, что Серай его услышала.
– Я… Подожди. Дэниел, я чувствую его. «Император». Он намного ближе, чем когда-либо раньше, и он движется. – Атлантийка рванула с места, но Дэниел поймал ее за руку.
– Нет. Давай не будем бросаться в омут с головой, хорошо? Держу пари, что, кто бы ни владел камнем, он не собирается расставаться с ним и наверняка взял его не из благих намерений. В самоцвете заключена огромная сила, которая по обыкновению притягивает внимание тех, кто хочет эту энергию выпустить. И обычно это такие люди, с которыми предпочтешь лишний раз не сталкиваться.
