— Имеется в виду, что из заявленных вами десяти объектов, отработано только семь.
— А-а… — Облегчённо перевела дух я. — Так бы и сказали. — Что ж… Давайте тех, что есть.
Мистер Пуаро пробежался по клавиатуре, осведомившись:
— Вам распечатать, или переписать на носитель?
— И то и то. — Закидывая ногу на ногу нагло заявила я.
Московские Пинкертоны нравились всё меньше и меньше. Что-то неуловимое проскальзывало в тоне. Какая-то еле заметная отчуждённость. Словно, получив деньги — смею заметить, немалые — тут же потеряли ко мне интерес. В одночасье переведя из выгодных клиенток в разряд досадных недоразумений.
Минут через пять секретарша принесла несколько листков, сколотых обыкновенной канцелярской скрепкой.
— Вот! — Шмякнула на стол и, покачивая бёдрами, удалилась.
Да уж… Похоже, о такой, хорошо известной каждому цивилизованному человеку штуке, как права потребителей, здесь и слыхом не слыхивали. Но, решив, что ссориться, пока не получу добытую ищейками информацию, непродуктивно, сдержала гнев и протянула флэшку.
— Вот сюда, пожалуйста.
Видимо, убоявшись за сохранность находящихся в компьютере секретов, он покачал головой и протянул дискету.
— Будьте добры, распишитесь. — Передо мной легла тоненькая папка из тиснёной кожи.
— Что это? — Уставилась на него я.
— Подтверждение того, что поручение выполнено.
«Э, нет милый». — Пронеслось в голове. — Эдак ты можешь впарить, что угодно.
— Давайте, подождём, пока ваш сотрудник не отработает оставшиеся кандидатуры.
Зачем упорствовала, сама не понимала. Семи человек могло оказаться вполне достаточно. Но, поскольку плату он начислял из расчёта «столько-то дней на нос», предпочла настоять на своём.
Невооружённым глазом было видно, что он недоволен. Но, к счастью, не знаю уж, для него или для меня, возражать не стал. Вряд ли бы я решилась привлечь внимание и всерьёз начала отстаивать праа.
Покинув из сыскную контору, первым делом двинула к обменному пункту. Так как остались лишь стодолларовые купюры, а рисковать, выясняя, есть ли у московских таксистов привычка давать сдачу, почему-то не хотелось. Затем вошла в небольшое кафе и, удобно устроившись у окна, принялась изучать полученные в агентстве листки. Вытащив из туфли изрядно потрёпанный и здорово протёршийся на сгибах клочок бумаги с телефонами, с которых заходили на сайт Павла, удостоверилась, что все три есть в списке. Любопытно то, что два принадлежали девушками, а третий — парню. Адреса ничего не говорили, и, расплатившись, отправилась на поиски ближайшего книжного магазина, чтобы раздобыть карту. Развернув огромное полотнище и, убедившись, что без лупы прочитать названия улиц невозможно, плюнула и, снова сев в такси, поехала к Михаилу. По дороге попросила водителя остановиться у лотка, торгующего компьютерными дисками, и обзавелась электронной версией топографии города.
В полной закономерности с доктриной человеческих заблуждений я с самоуверенностью смотрела в будущее. Всё представлялось простым и понятным, несмотря на закон Логга, опровергавший хорошо известный постулат Грея и гласивший, что «первые девяносто процентов работы отнимают десять процентов времени, а последние десять — оставшиеся девяносто». Уверенность, столь необходимая в любом начинании, переполняла душу до краёв. Человек ведь известный врун и охотнее всего лжет самому себе. Ум, логика — только слуги выбора, сделанного инстинктивно. Сколько теорий изобретено, какое количество философских учений создано ради примитивного самообмана! Но, наверное, так и должно быть. Невзирая на возможные опасности, и наперекор здравому смыслу я взвалила на себя непосильную задачу. И, упорно, двигалась, как тогда казалось, прямо к цели.
Судя по карте, ближе всего жил парень, чей телефон значился в списке Гастона. Хорошенько запомнив расположение домов, осмелилась пройтись пешком. Чтобы не спугнуть дичь, как заправский охотник «двигалась против ветра». Что в переводе на нормальный общечеловеческий означало «без предварительной договорённости». Разумеется, велика была вероятность, не застать того дома. Но, столь же реальной казалась возможность того, что испуганный звонком приятель Павла, кстати, его звали Игорь Славин, попросту сбежит, чтобы уйти от ответов.
Где — ориентируясь по табличкам на домах, а, местами расспрашивая прохожих, наконец, добралась. Стоя перед дверью, вытащила телефон и услышала заспанный голос.
— Алё.
— Здравствуйте, Меня зовут Маша. — Представилась я.
— Какая ещё Маша? — Тоном, не предвещающим ничего хорошего, зевнули в трубке.
— Я знакомая Павла Миронова. — Терпеливо начала объяснения. — Живу в другом городе. Приехала вчера, но его родители сказали, что Павел умер. Вот и решила навестить вас, чтобы узнать поподробнее.
— А-а.
Ни интереса, ни сочувствия. Вообще ничего. Словно обсуждали давным-давно смотренный и напрочь позабытый скучный фильм.
— Так я могу зайти? — Теряя терпение, рыкнула я в трубку.
— Пожалуйста. — Только я с Пашкой почти не дружил. — Начал было он, но я уже отключилась и вдавила кнопку звонка.
Появившееся на пороге существо с опухшей мордой — да-да, именно так, ибо по-другому назвать то, что возникло в дверном проёме было бы оскорблением рода человеческого — подозрительно уставилось на меня.
— Вы к кому?
— К тебе. — Поняв, что в беседе с этим экземпляром телячьи нежности только помешают, стазу перешла на «ты» я. — Ты ведь Игорь?
— Ну, Игорь. — Подтвердил он. — А ты та самая чувиха, что только что звонила?
Столь похабно меня ещё никто не называл, но, решив, что с козла взятки гладки, кивнула.
— Так и будем разговаривать на лестнице? — Язвительно прошипела я.
Однако сарказм не дошёл до заплывших жиром мозгов неандертальца. Хлюпнув носом, он неуверенно оглянулся куда-то вглубь пещеры и проблеял.
— Так сказал уже: ничего про Пашкины дела не знаю.
Поняв, что пора действовать, грубо толкнула бестолочь в грудь и твёрдой рукой захлопнула за собой дверь.
— Давай, всё-таки попробуем поговорить.
— У меня не прибрано. — Запоздало предупредил он.
— Я догадалась. — Бросила я через плечё, и направилась прямиком в большую комнату.
Бр-р.
Интересно, это что, мода у здешних аборигенов такая? Бедлам так напомнил свалку в квартире, на которую в первый день привёз Фил, что невольно передёрнула плечами.
Компьютер, изрядно припорошенный пылью и с чудовищно грязной клавиатурой, как и положено, стоял в углу.
