Лора кивнула, соглашаясь:
— Да, это как раз мне подходит — жить сегодняшним днем. Проживешь день — и ладно. И Ли полезно бывать чаще на свежем воздухе. Мы приедем, Гуннар. Я уговорю Майлза.
Никто ни о чем меня не спросил. Со мной никто не советовался.
— От зимы мало что осталось, но кое-что ты еще увидишь, — весело сказал мне Гуннар. — Зима в Норвегии придется тебе по вкусу. У тебя найдется подходящая одежда?
— Я дам ей все, что потребуется, — оживилась Лора. — Размеры у нас примерно одинаковые. Когда вернемся домой, Ли, пороемся среди моих вещей.
— А на следующей неделе устроим театральный вечер. Я арендую ложу, — вдохновенно продолжал Гуннар.
И снова я с горечью осознала, что он строит планы для нее, стараясь вытащить ее из дома. Мое присутствие было только поводом, которым он воспользовался.
— Нет! — Лора яростно затрясла головой. — Только не театр! Я целую вечность не была в театре и не имею Ни малейшего желания идти туда.
— Как я уже сказал, — хладнокровно развивал свою мысль Гуннар, — я арендую ложу, ты и Ли сядете в первом ряду. Все будут смотреть на тебя и шептаться. Ты услышишь, как называют твое имя, и поймешь, что публика тебя не забыла.
Она все еще упиралась, пыталась качать головой, но слабая улыбка блуждала на ее губах, и в ее глазах появилось что-то такое, напомнившее, как много значили когда-то для нее успех, восторженное внимание публики, гром аплодисментов.
— В отеле, — подхватила я, повинуясь какому-то импульсу, — когда я спросила портье, не знает ли он адреса Лоры Уорт, он ответил что знает. Я назвала тебя американской актрисой, но портье возразил, что ты наполовину норвежка и сейчас принадлежишь Бергену.
Гуннар одарил меня улыбкой, хотя и не доверял мне. Меня мутило от отвращения к самой себе. Зачем я играю в эту игру — пытаюсь улестить ее и помочь Гуннару, который хочет вытащить ее из дома в Калферете? Ведь мое отношение к ней не изменилось. Сейчас я относилась к ней не лучше, чем с самого начала.
— Ладно, посмотрим, — сказала Лора.
Гуннар одобрительно кивнул.
Однако наша трапеза не могла продолжаться вечно, и вскоре, покончив с кофе, мы встали из-за стола. Гуннар предложил не спускаться с горы пешком, а проехать одну остановку на фуникулере, а затем дойти до машины.
Мы пересекли мощеную террасу. Лора шла впереди, и ее движения отличались поразительным изяществом, заставляя тех, кто сидел здесь, поворачиваться, провожать ее взглядом. У платформы нас уже ждал красный вагончик.
Гуннар купил билеты и усадил нас на сиденья, расположенные поперек фуникулера. Вагончик стоял на склоне, подстать крутому откосу; сиденья поднимались ярусами, как ступени. Двери захлопнулись, послышалось гудение мотора и кабеля, и мы начали спуск.
Машина Гуннара стояла совсем близко. Я забралась на заднее сиденье, не желая сидеть рядом с ними. Гуннар и Лора сели впереди. Утро обещало мне чудесную прогулку, хотя закончилась она не так, как мне бы хотелось. Но, по крайней мере, я уже была не та взвинченная девица, которая бросилась в отчаянии навстречу Гуннару. Я все еще была обижена, расстроена, возмущена и не простила никого из них. Но смятение мое улеглось. Я чувствовала себя лучше, более подготовленной к тому, чтобы войти в этот дом и общаться с его обитателями.
Это новое чувство уверенности, возникшее во мне, просуществовало недолго. Гуннар не стал входить в дом. Заручившись обещанием Лоры дать ему знать относительно возможной поездки на Ульрикен на следующий день — в субботу, — он поблагодарил нас за компанию и уехал. Лора проводила его взглядом, стоя на дороге у подножия лестницы.
— Будь я моложе лет на двадцать… — вздохнула она, бросив на меня лукавый взгляд.
— Насколько я могу судить, он не замечает никого, когда ты рядом, — безмятежно обронила я и побежала вверх по лестнице по направлению к дому. Не хватало еще, чтобы Лора разыгрывала роль свахи!
— Я должна рассказать тебе о его жене Астрид, — сказала Лора, поднимаясь следом за мной. — Это было милое, очаровательное создание! Она рано умерла. Смерть ее была трагедией, от которой Гуннар так и не оправился.
Но я не желала ничего больше слышать о Гуннаре, и тем более — о его жене.
— Ну что еще случилось? — со вздохом спросила Лора, когда Ирена Варос встретила нас у дверей.
Как только мы вошли в дом, я сразу же окунулась в его напряженную атмосферу. Произошло что-то непредвиденное — об этом можно было догадаться по лицу Ирены.
Миновав внутренний холл, Ирена остановилась у двери, за которой Лора хранила все свои сокровища.
— Вам лучше убедиться самим, — сказала она, обращаясь ко мне и Лоре.
— Боже мой! — Лора обратила тоскующие глаза к лестнице — привычному маршруту отступления. Наверху находилось убежище, где можно было бы укрыться. — Когда-то я любила этот дом, — сказала она с глубокой печалью. — Но теперь это чувство исчезло. Когда я прихожу сюда, я словно возвращаюсь в тюрьму.
— Может быть, вы сами устроили себе тюрьму, — вырвалось у Ирены.
Лора ничего не ответила и вошла в комнату. Немного помедлив, я вошла следом. Вчера, когда я впервые увидела эту комнату, в ней царил мрак, окна и двери были закрыты. Сейчас они были распахнуты настежь, открывая доступ свету и теплому воздуху. Даже свисавшая с потолка лампа под абажуром не горела. Посреди комнаты стоял Лорин сундук с открытой крышкой, все его содержимое было вывалено на пол. Кто-то основательно порылся в сундуке, выбросив оттуда вещи. Дорогие костюмы и платья висели на крышке и по бокам. Коробки, фотографии, пачки писем валялись на полу в беспорядке вперемешку с бижутерией.
Лора стояла, растерянно глядя по сторонам, в глазах ее появилось горькое выражение, но похоже, она не собиралась лишаться чувств.
— Кто это сделал? — тихо спросила она.
— Миссис Жаффе, — коротко ответила Ирена. — Я услышала какую-то возню внизу, а спустившись, увидела, что она выбрасывает из сундука вещи.
Лора подняла с пола голубое платье и, отряхнув его, протянула мне.
— Я надевала его в тот вечер в Стокгольме — сто лет назад, — сказала она. — Подними его к свету, и ты увидишь полосы, оставленные дождем, который лил тогда. Пятна от воды никогда не смываются. Я больше не могла его носить. Да мне и не хотелось.
Я выронила мягкую ткань, словно она обожгла мне руки, и платье упало на стул.
— А что сказала Дони, когда ты поймала ее за этим занятием? — строго спросила Лора. — Что ей было нужно? Что она искала?
Ирена поджала губы. Вопрос ей явно не понравился.
