В ней что-то росло, билось, скручивалось, готовясь лопнуть. Это что-то было одновременно горячее и холодное, яркое и тусклое, невыносимо приятное. Это ощущение прокатывалось по телу, словно ком снега или шаровая молния со склона горы, набирая скорость и разрастаясь, заполняя всю ее и в то же время создавая внутри пустоту.
— Тор!
В ее голосе билась мольба. Она услышала свой голос, словно он исходил от кого-то другого, словно какая-то другая женщина взывала в отчаянном нетерпении:
— Прошу тебя. Тор!
Ее ресницы, неожиданно отяжелев, дрогнули, когда Тор поднялся над ней, Лазурные, темные от желания глаза неотрывно смотрели на него. Она видела близко над собой его внезапно осунувшееся лицо с заострившимися чертами, похожее на античную маску, выражающую страсть. Глаза были полуприкрыты, взгляд стал отрешенным. Но Пеппер заметила в нем сомнение.
— Я не хочу причинять тебе боль, — прошептал он прерывисто, словно в забытьи. Пеппер притянула его к себе за шею.
— Мне не будет больно! Люби меня, Тор! Ты так мне нужен!
Пеппер чувствовала его так, словно он всегда принадлежал ей. Их тела были созданы для того, чтобы соединиться. Ее глаза округлились, выражая радостное изумление женщины, впервые безоглядно отдавшейся своей страсти. Из ее уст вырвался краткий удивленный возглас, а руки инстинктивно крепче сжали тело возлюбленного.
Словно этого первого момента окончательного сближения было довольно. Тор на секунду застыл неподвижно, пристально всматриваясь в ее глаза. Тревога и боль, несколько мгновений назад прочитанные в его взгляде, рассеялись, он улыбнулся и приподнял голову Пеппер, чтобы ей было удобнее ответить на его поцелуй. Их губы слились на секунду, показавшуюся им блаженной вечностью.
Когда Тор начал двигаться, его нежность стала для Пеппер почти невыносимой. Инстинктивно отвечая на все его движения, подстраиваясь под его ритм, она так же владела им, как он — ею.
Напряжение снова начало нарастать, сжиматься, как стальная пружина, вот-вот готовая вырваться на свободу. Желание захватило их, мучая беспощадно, толкая в бездну, подобно той силе, что влечет к огню ночных бабочек. А их пламя разгоралось неудержимо, электризуя их тела и опаляя чувства.
— Кто из нас кого соблазнил? — выдохнул Тор, которому изменил голос.
— Не знаю, — прошептала Пеппер, теснее прижимаясь к его груди и блаженно улыбаясь.
— И я не знаю, — отозвался Тор, натягивая одеяло и мимоходом нежно погладив Пеппер по бедру.
Пеппер утомленно зевнула, обдав его шею теплым дыханием.
— Будем считать, что это было достигнуто совместными усилиями, а?
— Мне такое объяснение подходит. Он замолк, поигрывая ее волосами, словно не в силах до нее не дотрагиваться. Наконец он спросил:
— Поймала меня, Диана?
Пеппер подняла голову, заглянула в его глаза.
— Ты знаешь, что это не так!
Тор встретился с ней взглядом. При этом он бережно склонил ее голову к себе на плечо.
Пеппер устроилась поудобнее, она хотела что-то ему объяснить, ощутив неловкость.
— Я не отказываюсь от своих слов, — сказала она. — Я могу уехать хоть сегодня. Не беспокойся за меня. Тор.
— Я не могу за тебя не беспокоиться. Я обязан о тебе беспокоиться. Особенно теперь.
Она снова приподнялась, погладила руку, теребившую ее волосы.
— Нет, Тор, это ни к чему.
Тор нахмурился.
— Я — взрослая женщина, Тор, и давно привыкла отвечать за свои поступки. И если ты чувствуешь ответственность за меня, забудь о ней.
В его глазах не было прежнего блаженного спокойствия.
— Как, по-твоему, а могут быть… — Он замялся.
— Последствия? — подсказала Пеппер и, улыбнувшись, покачала головой: — Нет. Вряд ли я из числа тех немногих женщин, с которыми таблетки могут сыграть злую шутку. Мой врач прописал их мне в шестнадцать лет. Он предполагал еще тогда, что моя жизнь… хм… будет полна приключений.
— Вот как?
Пеппер удивилась. У нее создалось впечатление, что Тор разочарован ее ответом. Неужели он ищет предлога, чтобы продлить их отношения? А вдруг он хочет, чтобы обстоятельства загнали его в угол, вдруг он желает, чтобы у него не осталось возможности расстаться? Интересно, что по этому поводу гласят его правила?
Мысль о том, что когда-то им придется разлучиться, была для Пеппер нестерпимо мучительна, но она никогда бы не прибегла к главной женской уловке, чтобы удержать его при себе. Он будет принадлежать ей, если сам так решит, или они расстанутся. В этом она была непреклонна.
— Так что на тебе нет никаких обязательств, — подытожила она.
Он попытался поймать ее взгляд.
— Но ты назвала себя моей женщиной, — медленно, задумчиво сказал он.
Поколебавшись, Пеппер кивнула.
— Я твоя, пока ты этого хочешь, — ответила она.
Тор нахмурился:
— Но при этом я не должен чувствовать ответственности за тебя?
Она снова попробовала объяснить ему свою позицию:
— Тор, я думаю, большинство женщин отвергают мысль, что могут кому-то «принадлежать», потому что они никогда не принадлежали себе. В большинстве случаев девочка сначала была чьей-то дочкой, а потом становится чьей-то женой, у нее нет промежутка, в который она — это просто она. Но я долго принадлежала только самой себе. Я жила одна и сама заботилась о себе. Повторяю, я принадлежала только себе.
Тор внимательно слушал.
— Разве ты не понимаешь. Тор? Теперь я принадлежу тебе, но не потому, что ты меня взял, а потому, что я сама отдала себя в твои руки. Ты не несешь за это ответственности и не отвечаешь за меня.
Он с шумом выдохнул:
— Итак, я должен принять дар, ничего не предлагая взамен?
Пеппер сменила положение и нежно поцеловала его.
— Перестань себя мучить, — сказала она ему, как будто утешала маленького мальчика. — Я ни о чем не жалею. И не заставляй меня сожалеть.
Тор крепко обхватил ее обеими руками, он как будто хотел извиниться:
— Прости, но…
Он внезапно осекся, а потом, когда вновь заговорил, Пеппер показалось, что он говорит уже не то, что намеревался сказать:
— Прости, Пеппер. Если бы я получил от бога полторы извилины и щепотку здравого смысла, я был бы счастлив, что ты все видишь в черно-белом свете. Если отношения без обязательств не вызывают у тебя возражений, пожалуй, я не должен тебя переубеждать. И поскольку ты удовлетворена…
Он взглянул на нее с наигранной беспечностью.
Она слегка улыбалась.
— Я не собираюсь попадать в эту ловушку, — к Пеппер возвращалось ее ехидство. Тор с улыбкой возразил:
— Тебе следовало бы заметить, что я перестал расставлять ловушки и забрасывать удочки. С тобой это бесполезно.
