– Пожалуйста, Ваш кофе и булочка, – низменно приятным голосом сказала девушка.
Я не слышал, как она подошла. Видимо, я слишком уж глубоко погрузился в воспоминания о своём безмятежном и беспечном детстве.
– Большое спасибо!
– Булочка только из печи. Приятного аппетита.
Девушка покинула меня с доброй улыбкой на лице. Мне стало стыдно за то, что я не смог найти в себе немного сил, дабы ответить её тем же теплом общения, которое она подарила мне.
Как и всегда, здесь всё очень вкусно. Попивая свой кофе, я прислушиваюсь к музыке, пытаясь вспомнить название знакомой мне песни, которая сейчас тихо разливается по кафе. С улицы слышен приглушенный окном шум грозы. По стеклу скатываются капли дождя, а над дорогой всё так же носится сорванная ветром листва.
Стихия в мгновение ока опустошала улицы от людей. Она моет город. Вместе со стремительными потоками воды под землю уносится вся его серая усталость и рутинность. Город совсем ненадолго вздохнёт свежим воздухом, и после этого он вновь смиренно примет на себя все тяготы серых будней. Возможно, что после ливня над городом может появиться радуга, как добрый знак того, что где – то случилось что – то очень хорошее.
Для меня атмосфера в кафе становится всё уютнее и уютнее. Мне в нём становится всё теплее и теплее, и вместе с этим внутри меня теперь всё стало как – то спокойнее.
Я откидываюсь на спинку дивана. Закрыв глаза, я слушаю дождь, который звучит немного громче тихой музыки, что сейчас играет в кафе.
От увиденной картины по моей коже моментально побежали мурашки:
Я стою на краю обрыва. Вдалеке виднеются целые сады из сухих и обгорелых деревьев, на которых сидит множества чёрных, как смоль ворон. Они единственное, что хоть как – то приводит мёртвые ветви в слабое движение.
Долина за обрывом залита сине – серебряным лунным светом, холодным, одиноким и безжизненным, а висящие и тут и там вдалеке от неё редкие и полупрозрачные тучи кажутся совсем неподвижными. Именно этот свет создает ощущение беспрепятственного, полного погружения разума во все, что есть вокруг. Это был бы сон, но столь реалистичных снов попросту не бывает.
Мои босые ноги стоят на небольшом клочке пожженной травы. В мой нос бьёт резкий запах сырого пепла, который лежит практически всюду, и он же крупными хлопьями валится с неба. Мои волосы подхватывает сухой ветер. Он донёс до меня лишь отдающиеся эхом редкие, но проникающие в самое нутро крики воронья. Кажется, что кроме них в этой мертвой пустыне не осталось ничего живого.
Я немного отступаю от края. Обернувшись назад, я увидел за своей спиной старый дом, который, кажется, вот – вот рухнет под собственным весом. Весь его фасад постигла та же участь, от которой не смогли спастись и стоящие за краем утеса деревья. Через его окна, точнее, через его пустые оконные проёмы видно, что изнутри он заполнен густой темнотой, настолько густой, что даже лунный свет не в силах её разрушить. Я чувствую, как оттуда что– то зловещее смотрит прямо в мои глаза. От этого во мне начинает нарастать чувство дикого ужаса.
– Яника!
Мой крик понесся эхом по этой безжизненной долине. В ответ на него с мёртвых деревьев разом сорвались все вороны и с криками полетели прочь. Только после этого в мою голову на короткий миг пришло осознание того, что в столь жутком месте я кричу имя своей любимой, даже не найдя на то ни одной весомой причины.
– Яника, – крикнул я вновь, быстро выгнал свежую мысль из головы.
Мои слова вылетели изо рта вместе с паром. Вокруг резко похолодало. Меня начинает колотить. Я снова разворачиваюсь к обрыву. Пытаясь заглянуть за его край, я делаю в сторону пропасти несколько аккуратных шагов. В этот миг из – под моих ног выскочил небольшой камень. Он стремительно полетел вниз. Меня немного пошатнуло, но я устоял на ногах.
– Аксей, – меня позвал чей – то голос.
Кажется, что этот звук идёт из – за края утёса. Я снова заглядываю вниз. Вдруг оттуда, словно напор воды, бьющий из фонтана, снизу вверх вылетела стая ворон. Они сбили меня с ног. Я потерял равновесие и полетел вслед за камнем.
Свободное падение захватывает дух. Я кричу, что есть сил. Чем ближе я ко дну – тем темнее становится вокруг.
Этот голос, говорящий моё имя.. Он всё ближе. Кажется, что я вот – вот увижу человека, который позвал меня на дно пропасти.
Почти у самого дна темнота становится настолько густой, что мне начало кажется, будто я дышу ею. Падение замедляется. Теперь меня тянет ко дну через воду. Странный, тихий, стонущий крик врезается в мой разум. Все эмоции куда – то ушли. Меня наполняет странное ощущение равнодушия. Из меня вырывается чувство страшной душевной боли, но я не хочу его отпускать. Я не готов отпустить из себя последние чувства, какими бы они не были, ведь без них внутри меня останется лишь пустота.
– Мужчина, вы в порядке? Что с вами?
Я открыл глаза. Передо мной, стоит официантка. Её рука теребит моё плечо. До меня доходит, что я сижу в кафе.
– Да, я в порядке.
– Ох и напугали же вы меня! – успокаиваясь, сказала девушка.
– Всё хорошо, – я выдержал паузу, стараясь поскорее вернуть свой разум в прежний мир. – Просто дурной сон.
В ответ девушка лишь взглянула на меня сочувствующим взглядом, после чего она отправилась выполнять очередной заказ.
Вот так сон. Мне нужно успокоиться. Мне хочется быстрее покинуть кафе, дабы не ловит на себе перепуганные взгляды сидящих рядом со мной посетителей.
Оставил на столе деньги я вылетел на улицу. Первое, что я делаю, едва пересёк дверь – достаю из кармана пачку сигарет и тут же закуриваю.
Ливень прошел. Ветер, подобный бризу, ударяет мне в лицо и моментально прогоняет сон. Я понемногу прихожу в себя. Бывало разное, но до такого дело ещё никогда не доходило.
Весь путь к дому я думал о сне. Что это было? Раньше мой разум ничего подобного не выдавал, по крайней мере, настолько странный, пугающий и реалистичный сон я увидел впервые. Я закуриваю очередную сигарету, пытаясь при этом собрать мысли в кучу.
– Это всего – лишь дурной сон. Это просто сон, – прошептал себе под нос эти слова, я практически полностью успокоился.
Придя домой я, сразу же переоделся в более удобную для поездки на мотоцикле одежду. Я не стал брать с собой ничего лишнего. Все, что мне может понадобиться, пока я буду дома, с легкостью вместилось в рюкзак. Автомобиля у меня нет, а для перевозки легких грузов во время езды на мотоцикле рюкзак подходит идеально. Им я и ограничиваюсь.
С моего балкона полетела раздавленная о пепельницу сигарета. Закрыл все окна и выключил свет в каждой комнате, я накинул рюкзак на плечо.
На какой – то миг я замираю у двери в длинном коридоре. Я гляжу в пространство перед собой прощающимся взглядом. Этот взгляд остановился на фотографиях, которые кучно висят на левой стене коридора. Убрав руку с дверной ручки, я подошел к ним.
Мы с Яникой на море, в горах, в каких – то европейских городах. Мы дома, лежим в постели, обнимая друг друга. Тут же висит и наш портрет, написанный одним умельцем. Я трогаю его рукой, как будто поправляя.
Я одергиваюсь, точно отходя ото сна. Нужно поскорее уходить, пока меня снова не накрыла очередной волной. И снова я спасаюсь бегством. Бесполезное занятие, от которого мне становится незначительно легче, и происходит это лишь от того, что мозг переключает внимание на другие заботы.
Я открываю дверь. Переступил одной ногой порог, я снова бросаю взгляд в потемневший и опустевший коридор. Короткий миг и моя вторая нога за дверью. Ключ проворачивается в замке. Я вызываю лифт, захожу в него и нажимаю кнопку с цифрой один. Дверь закрывается. Немного поскрипывая, он увозит меня вниз.
Я вышел не один. К сожалению, не существует такой двери, за которой можно оставить то, что накрепко въелось в нутро. За своей спиной я чувствую дыхание пустоты, тишины и одиночества. Я давно понял, что они будут преследовать меня вечно, или, что кажется совсем нереальным, но желанным, пока я снова не встречусь с Яникой.
По дороге домой я заеду к родителям Яники. Пора бы навестить убитых горем людей, хоть и сказать мне им нечего. Тем не менее, я давно у них не гостил, а визит к ним, как я надеюсь, пойдет на пользу нам всем.
Тихий, мирный загородный поселок. Сразу и не скажешь, что рядом с этим местом есть большой город. Сплошь одно – двухэтажные дома, которые утопают в осенней желтизне, и лишь всё ещё сильные в красках цветы, растущие в клумбах у домов, разбавляют собой повсеместное золото и красноту листвы.
