– Они разрешили этому бандиту подать ходатайство.
– Потому что не смогли прищучить его за убийство. Все знали, и окружной прокурор тоже. Ему дали шесть лет.
– И меньше чем через два года он выйдет. И снова убьет. Наверняка. И все потому, что наше управление и офис окружного прокурора наложили в штаны, когда понадобилось немного нарушить права этого говнюка.
– Все потому, что ты применил грубое насилие, когда его арестовывал. – Орен понизил голос и добавил: – Но твои проблемы с управлением возникли не из-за этого дела, ты сам прекрасно знаешь.
– Орен, – с угрозой в голосе произнес Вик.
– Ошибка, которая…
– А пошел ты, – пробормотал Вик. Двумя шагами он пересек веранду, дверь за ним со скрипом захлопнулась.
Орен невозмутимо прошел за ним на кухню.
– Я приехал не затем, чтобы напоминать тебе обо всем этом.
– Надо же, а я-то подумал, что именно за этим.
– Может быть, ты прекратишь на минуту топать по кухне и дашь мне с тобой поговорить? Ты наверняка захочешь посмотреть вот это.
– Ошибаешься. Чего я хочу, так это еще пива. – Вик достал бутылку из холодильника и открыл. Крышка так и осталась валяться на линолеуме.
Орен достал какую-то папку и протянул ее Вику. Тот, и не взглянув, прошел к задней двери, но по дороге наступил босой ногой на зазубренную пробку. Выругавшись, он пнул ее через всю комнату, и она приземлилась на один из стульев. Гора креветочных очисток уже пованивала.
Он посмотрел, насколько серьезна травма. На пятке ясно отпечатались контуры пробки, но крови не было.
Орен, не выказывая ни малейшего сочувствия, уселся напротив.
– Официально меня здесь нет. Понял? Ситуация сложная. Нужно быть очень осторожным.
– Ты что, Орен, стал плохо слышать?
– Я знаю, ты заинтересуешься не меньше меня.
– Не забудь пиджак, когда будешь уходить.
Орен достал из папки несколько черно-белых фотографий восемь на десять и ткнул одну из них Вику чуть ли не в лицо. Через несколько секунд показал вторую.
Вик уставился на фотографию, потом поднял глаза на Орена.
– А у тебя нет ее фотографий в одежде?
– Ты же знаешь Тинпена. Ему нравится делать такие снимки.
При упоминании знакомого детектива Вик фыркнул.
– В его оправдание можно сказать, что из нашей засады хорошо видна только ее спальня.
– И все равно непростительно. Разве только она эксгибиционистка и знает, что за ней наблюдают.
– Нет и в первом и во втором случае.
– Тогда в чем дело? Орен усмехнулся:
– Не терпится узнать, да?
Когда год назад Вик сдал свой жетон, он наплевал не только на свою карьеру полицейского, но и на всю систему борьбы с преступностью. Ему она казалась неуклюжим грузовиком, застрявшим в грязи. Так же впустую крутит своими большими колесами, издает много шума, разоряется насчет свободы, справедливости и американского образа жизни, но не трогается с места.
Бюрократы и политики в поисках общественной поддержки лишили людей, ответственных за соблюдение законов, всякого желания выполнять свои обязанности. В результате само понятие справедливости стало пустым звуком.
Если же ты был одним из тех бедолаг, кто по дурости продолжал верить в эту систему, пытался вытолкнуть грузовик из грязи, подставлял плечо и старался изо всех сил, чтобы иметь возможность поймать и наказать плохих парней, ты только получал порцию грязи в лицо.
Однако природное любопытство взяло верх. Орен не зря показал ему эти фотографии, он же не неандерталец, как Тинпен, и слишком занят, чтобы пускать слюни над фотографиями полуодетых женщин. Да Грейс удавила бы его за это.
Нет, у Орена были свои причины для поездки из Форт-Уэрта в Галвестон. Вику все же захотелось узнать, что привело его к нему. Он был заинтригован, как правильно догадался Орен, черт бы его побрал.
Он протянул руку за остальными фотографиями и быстро просмотрел их, потом еще раз, медленнее, внимательно разглядывая каждую.
Большинство фотографий были слегка не в фокусе, но достаточно ясные.
– В чем она провинилась? Перевезла краденое?
– Не-а, – покачал головой Орен. – Но большего ты от меня не добьешься, если не согласишься вернуться.
Вик швырнул фотографии Орену.
– Тогда ты зря съездил. – Он снова дернул за резинку на запястье, и она больно врезалась в кожу.
– Тебе захочется поучаствовать в этом деле, Вик.
– Черта с два.
– Я не прошу тебя помогать мне долго или вернуться в управление. Только это дело.
– Все равно нет.
– Мне нужна твоя помощь.
– Извини.
– Это окончательный ответ?
Вик достал новую бутылку пива, отпил большой глоток и громко рыгнул.
Не обращая внимания на вонь от креветочной шелухи, Орен перегнулся через стол.
– Дело об убийстве. Было во всех газетах.
– Я не смотрю новости и не читаю газеты.
– Оно и видно. Потому что, если бы ты читал, то бы уже сам примчался в Форт-Уэрт, и мне не пришлось бы за тобой тащиться.
Вик не смог удержаться и спросил:
– Это почему?
– Один известный доктор был убит на стоянке больницы Тэррант.
– Трогательно. Орен, ты что, цитируешь заголовки?
– Нет. Я просто рассказываю тебе все, что мы знаем об этом убийстве. Прошло уже пять дней, а это все, что у нас есть.
– Не моя проблема.
– Убийца совершил преступление в нескольких футах от возможных свидетелей, но его никто не заметил. Не услышал. Бесшумный, как пар. Невидимый. И следов никаких. – Орен понизил голос: – Ни малейшего гребаного следа, Вик.
Вик вгляделся в темные глаза своего бывшего напарника. Волосы у него встали дыбом.
– Лозадо?
Орен снова опустился на стул и довольно улыбнулся.
Доктор Ренни Ньютон вышла из лифта и подошла к центральному сестринскому пункту. Дежурная сестра, невероятная болтушка, сегодня подавленно молчала.
– Добрый вечер, доктор Ньютон.
– Привет.
Медсестра заметила черное платье под белым халатом Ренни.
– С похорон? Ренни кивнула:
– Не успела заехать переодеться.
– Хорошая была служба?
– Да, насколько так можно сказать о похоронах. Народу много пришло.
– Все любили доктора Хоуэлла. И он только что получил повышение. Какой ужас.
– Да, конечно, ужасно.
Глаза девушки наполнились слезами.
– Мы все, кто тут на этаже работает, видели его почти каждый день. Поверить невозможно.
Ренни тоже было трудно поверить. Всего пять дней назад ее коллега доктор Ли Хоуэлл погиб. Не умер от инфаркта, с чем тоже трудно было смириться, учитывая его возраст. Но Ли был хладнокровно убит. Все, кто его знал, были потрясены не только самим фактом его смерти, но и тем, как он умер. Ренни казалось, что он сейчас внезапно выскочит из-за двери и крикнет:
