– Ты когда приедешь, сын? – спросил он. Пока не знаю, па, – уклонился Андрей, – очень много всякой беготни…
– Андрей, – прервал его отец, – не надо нас бояться. И еще, запомни, что бы ни случилось, мы всегда ждем тебя.
– Спасибо, отец! – с благодарностью ответил Андрей.
С Ритой договорились встретиться в саду Эрмитаж.
Андрей ждал ее несколько минут. Чтобы как-то занять себя, рассматривал керамические фигурки, выставленные на продажу. Рассмеялся, заметив среди прочих, толстого кота, валяющегося на спине. Морда у кота была хитрющая и самодовольная.
– Сколько он стоит? – спросил Андрей у продавца.
– Триста пятьдесят.
– Я возьму. – Он расплатился. Оглянулся по сторонам. Рита бежала по газону, пронизанная вечерними лучами солнца, похожая на эльфийскую принцессу, такую, какими их представлял себе Андрей, читая английские сказки и легенды.
Она бросилась к нему, как только увидела. Прильнула. Заговорила быстро-быстро: не спала всю ночь, думала-думала…
Андрей был благодарен ей за то, что не видел больше «двух одинаковых с лица». Можно было долго стоять, обнявшись и не обращать ни на кого внимание.
– Как ты? – спросила она тревожно.
– У меня все хорошо, – ответил он. – Получил неожиданное предложение на работе.
– Что за предложение? – сразу встрепенулась она.
– Можно сказать: меня повысили. – Усмехнулся Андрей.
– Это хорошо?
– Пока не знаю. – Он наклонил голову и нежно поцеловал ее шею, чуть ниже уха. – Я поймал для тебя кота. Он потрясающий!
– Ой, щекотно, – засмеялась Рита, схватила глиняную игрушку, – Мяу! Какой ты классный! – Вскинула тонкие руки, обхватила плечи Андрея, – я так люблю тебя!
– Я так люблю тебя! – эхом откликнулся он.
– Я хочу познакомить тебя с моей семьей, – неожиданно сказала она.
– И что мы им скажем обо мне? – усмехнулся он.
– Ну… – Рита сморщила нос, – что ты – мой сокурсник и все такое…
– Врать не хорошо, – наставительно парировал он.
– Я же все равно вру, когда говорю отцу, что иду гулять с подругами, – обиделась Рита.
Андрей вздохнул.
– Нет, милая, нет. С твоими родителями я буду знакомиться тогда, когда смогу о себе сказать, что я чего-то стою.
– А до той поры? – спросила девушка, сникнув.
Андрей собрался, наконец, с духом и решился сказать ей то, что задумал:
– До той поры мы не должны видеться…
Она перебила его:
– Другими словами, ты уходишь от меня?
– Я не ухожу от тебя, я пытаюсь остаться с тобой навсегда, – объяснение становилось мучительным. Андрей знал, что ему непросто будет говорить с Ритой. Но он не видел другого выхода. Со щитом, или на щите, как говорили древние. Либо он сможет войти в круг Риты и ее семьи, либо… Об этом «либо» Андрей старался не думать.
– Послушай, – попросил он девушку, – дай мне два года. Всего лишь два года! Ведь ждут же девушки своих любимых из армии. Вот и ты, попробуй дождаться меня.
– За два года может многое измениться, – задумчиво произнесла она.
– Да, – согласился он. – Время все расставит по своим местам. Возможно, ты поймешь, что вовсе не любила меня. Пусть лучше это случиться, чем, если бы мы остались сейчас вместе, и тебе пришлось бы разочароваться во мне.
Они шли, держась за руки. Но, после всего сказанного Андреем, Рита высвободила свою ладошку из его, отстранилась. Она напряженно думала над его словами. Оба молчали, пока, наконец, Рита не спросила:
– Пусть так. Хорошо. Но, если… Если ты все-таки решишь не возвращаться?
– Ты забываешь о втором варианте, – мягко сказал он. – Если ты не захочешь, чтобы я вернулся…
Рита сердито глянула на него.
– Не обижайся, – попросил Андрей. – Я придумал такую игру: если один из нас решит, что дальнейшие отношения невозможны, то он напишет другому открытку есть прекрасная строчка, это из Шекспира: «Прощай, и если навсегда, то навсегда – прощай». Мы обменяемся электронными адресами на этот крайний случай.
– Fare the well, and if forever, still forever fare the well! – задумчиво произнесла она. – Значит, только электронная почта?
– Сама посуди, – улыбнулся Андрей, – SMS-ка – слишком несерьезно, мало ли их приходит. Обычная почта тоже отпадает. И ты, и я можем десять раз поменять место жительства. Следовательно, электронный почтовый ящик – самое надежное место.
– Хорошо, – согласилась Рита, – У тебя есть куда записать?
– На мобильник. – Предложил Андрей.
После того, как они записали адреса друг друга, Рита, неожиданно резко развернулась и убежала, ничего не сказав.
Некоторое время он в раздумье бродил по улицам. Зашел в книжный на Тверской, купил томик сонетов Шекспира; потом наткнулся на пустую скамейку на Пушкинском бульваре и долго сидел там, перелистывая страницы книги. Когда совсем стемнело, Андрей с сожалением закрыл сонеты и поехал к себе в Свиблово.
Дома он сварил себе кофе и сидел с остывающей чашкой на убогой кухоньке, глядя на подступающую ночь.
Трель мобильника вывел его из задумчивости.
– Да! – машинально ответил он.
– Андрей, это я, – зазвучал в ответ Ритин голос. – Ты только не говори ничего. Я в твоем районе. Андрей, я приехала на такси и не знаю, какой адрес назвать водителю. Сейчас я дам ему трубку…
Он выскочил на улицу, понесся в сторону дороги, потом опомнился, вернулся к подъезду и замер в ожидании. Сердце гулко колотило по ребрам.
Фары осветили двор, их свет ударил по глазам, Андрей зажмурился. Услышал звук захлопывающейся дверцы, звук ее шагов, шелест шин по асфальту. Вскоре они остались одни под единственным фонарем. Рита обняла его, а он только и мог сказать:
– Ты сумасшедшая…
– Не прогоняй меня, – шептала Рита, – мне некуда идти. Я совсем завралась. Отец уверен, что я на вечеринке у друзей. Мало того, вечеринка за городом и меня должны вернуть домой только завтра. Подруга звонила, меня отпустили под ее честное слово. Я же не могу ее подвести, – она говорила это жалобным голоском, но в глазах ее плясали озорные огоньки.
Андрей не знал, как лучше поступить: немедленно отвезти ее домой, или…
– Прохладно, – Рита поежилась.
Андрей обнял ее за плечи и увлек в темный подъезд.
– Пошли, чудо!
Она споткнулась о несколько ступенек. Бочком скользнула в прихожую. Андрей нащупал выключатель, лампочка вспыхнула, осветив убогую квартирку.
Рита оглянулась по сторонам и сказала только:
– Ух, ты!
– Проходи.
Она заглянула в комнату, проследовала на кухню и там уселась на уголок табурета, зажав ладошки коленями.
– Кофе пахнет, – сказала она, улыбнувшись.
– Я сейчас сварю, – Андрей схватил турку, включил плиту, отставил турку, громыхнул дверцей стенного шкафа. Он никак не мог сообразить какую чашку дать Рите. Чашек было три: большая керамическая кружка с неприличной картинкой и выщербленным краем, стеклянный бокал, из тех, на которых написано: небьющееся стекло и фаянсовая чашка в цветочек, он привез ее из дома. Предпочтение было отдано бокалу, как наиболее безликому, а потому – безобидному.
