Однако этому снимку я, естественно, предпочла те фото, где я с Кайлом и Генри. Сама не знаю зачем, но я аккуратно вырезала фотографии и спрятала в ящик комода рядом с остатками галстука Кайла.
Когда я вышла к завтраку, то сразу же оказалась под прицелом любопытных мужских и обеспокоенных родительских взглядов. В принципе, мне было не привыкать, но сейчас меня словно придавило невыносимой тяжестью невысказанных слов.
А что, если вчера вечером я наговорила лишнего и родители решили, будто я в чем-то их обвиняю? Ведь я всего-навсего хотела им объяснить, насколько изматывающим оказался для меня процесс Отбора, но, упаси господи, не вменять им это в вину. Однако, как ни крути, я вольно или невольно сдержала свое обещание отвлечь народ. Теперь вся страна только и будет говорить что о кулаках Бурка. По крайней мере, уж сегодня точно.
– Что случилось? – прошептал Кейден.
– Ничего.
– Вруша. Папа с мамой все утро сами не свои.
Я покосилась на родителей. Папа задумчиво потирал лоб, а мама размазывала еду по тарелке, делая вид, будто ест.
– Отстань, это наши взрослые дела, – вздохнула я. – Тебе не понять.
Брат возмущенно вытаращил на меня глаза:
– Идлин, не смей со мной так разговаривать! Мне все-таки не четыре годика, а целых четырнадцать. Я читаю газеты и слежу за выпусками «Вестей». Я знаю больше языков, чем ты, и изучаю то же, что и ты, причем, в отличие от тебя, не из-под палки. Поэтому не смей задаваться. Я, как-никак, принц.
– Да, но я буду королевой, – поправила я Кейдена. Только разборок с братом мне сейчас и не хватало!
– И твое имя в один прекрасный день войдет в учебники по истории, и какой-нибудь затюканный десятилетний подросток запомнит его для теста, а затем напрочь выкинет из головы. Просто у тебя есть работа, как и у большинства людей на земле. Поэтому кончай задирать нос и ставить себя выше других.
Я даже онемела от возмущения. Неужели Кейден так плохо обо мне думает?
И неужели все вокруг так плохо обо мне думают?
А ведь я хотела быть сильной. Собиралась продемонстрировать родителям, что готова идти до конца, ну а парням – что инциденты вроде вчерашнего меня не сломают. Однако слова Кейдена свели все мои старания на нет.
Я встала из-за стола, собираясь пойти в папин кабинет. Нужно было кое-что оттуда забрать, поскольку сегодня я была не в настроении там торчать.
– Эй, Идлин! Погоди! – нагнав в коридоре, окликнул меня Кайл.
Сегодня утром я даже не успела взглянуть в его сторону. Ну, если не считать распухшей нижней губы, он выглядел вполне нормально.
– Ты в порядке? – спросил он.
Я кивнула… затем помотала головой:
– Сама толком не знаю.
Он обнял меня за плечи:
– Расслабься. Все будет хорошо.
Меня переполняли эмоции, и чтобы хоть немного забыться, я прижалась к его губам.
– Ой! – слегка попятившись, вскрикнул он.
– Прости. Я только…
Кайл схватил меня за руку, затащил в соседнюю комнату и, захлопнув дверь, прижал к стене. А затем начал осыпать страстными поцелуями, напрочь забыв о разбитой губе.
– И что все это значит? – наконец выдохнул он.
– Не хочу ни о чем думать! Просто поцелуй меня еще раз.
Тогда Кайл запустил руки мне в волосы и без лишних слов привлек к себе. Я вцепилась в его рубашку, всем телом прильнув к нему.
И кто бы мог подумать, это сработало! Мы целовались настолько самозабвенно, что все мои печали моментально отошли на задний план. Его настойчивые губы скользили по моему рту и вниз по шее. Да и сами поцелуи стали другими – жадными, страстными, настойчивыми. Не в силах стряхнуть с себя окутавший меня сладкий дурман, я дрожащими руками расстегнула его рубашку. На что Кайл отреагировал озорным смехом:
– Ну ладно, раз уж дело дошло до раздевания, тогда нам точно пора отойти подальше от посторонних глаз. И тебе не мешало бы узнать мое второе имя.
– Аштон? Артур? Мне кажется, что-то на букву «А».
– Холодно. Даже близко не угадала.
– Да какая, собственно, разница, – отпустив его рубашку, вздохнула я.
Он сделал шаг назад, но рука его по-прежнему оставалась у меня на талии.
– Ты в порядке? Вчерашний вечер был хуже не придумаешь. Тихий ужас.
– Просто я такого не ожидала. Всего-навсего спаржа. Этот урод набил парню морду из-за овощей.
– Теперь понимаю, почему ты так зациклилась на масле, – рассмеялся Кайл.
– Ох уж это твое дурацкое масло! – Я провела пальцем по его груди. – Мне правда жаль, что тебе разбили губу. Где-нибудь еще болит?
– Живот. Бурк пару раз саданул мне туда локтем, когда пытался вырваться. А если бы по яйцам?! Вот у Генри глаз вообще заплыл. Попал бы этот гад на дюйм ниже – и пиши пропало!
Я поморщилась, представив печальные последствия злополучной драки.
– Кайл, скажи, а на моем месте ты бы выгнал обоих, да?
– На твоем месте я бы поставил вопрос и о нас с Генри.
– Но вы ведь честно пытались остановить драку.
– Верно, – поднял он палец. – Ты в курсе, потому что была очевидцем этого безобразия. Но если посмотреть газеты, то можно смело решить, что у нас у всех рыльце в пушку.
– Выходит, люди могут сделать вывод, что Фокс, Генри и ты просто легко отделались, да?
– Да. И значит, другие тоже могут рассчитывать, что как-нибудь пронесет.
– Час от часу не легче, – прислонившись к стене, уныло почесала я в затылке.
– Неужели тебя так сильно разочаровали мои поцелуи?
И тут меня разобрал нервный смех. Я вспомнила о вечере у меня в комнате. В тот раз мне категорически не хотелось говорить с Кайлом по душам, но вот почему я вспомнила об этом именно сейчас – остается только гадать. Хотя нет. Все просто как дважды два. Я только сейчас поняла, что из-за дурацкой гордыни упустила свой шанс. Еще тогда можно было найти выход из сложившейся ситуации и взглянуть на вещи другими глазами.
– А почему мы с тобой раньше никогда толком не говорили? Это ведь так естественно!
– Тут все зависело от тебя. А сама-то как думаешь?
Я застенчиво потупилась:
– Наверное, я относилась к тебе предвзято из-за Джози. Ты будто служил мне постоянным напоминанием о ней. Что меня жутко бесило.
– А я, наверное, относился к тебе предвзято из-за жизни во дворце. Ты, со своей заносчивостью, была у меня как кость в горле. Хотя здесь скорее виноваты твои родители, с детства готовившие тебя на роль королевы.
– И кто тебя за это осудит?!
– А я понимаю, почему ты так относишься к Джози. Но прикинь, ей, бедняжке, тоже было нелегко расти в тени будущей королевы.
Однако я решительно не могла заставить себя включить Джози в длинный список людей, перед которыми провинилась. Ладно, довольно сантиментов, пора возвращаться к работе.
– Давай снова придумаем что-нибудь этакое. Только никаких свиданий. Я хочу сказать, просто повеселимся.
На лице Кайла появилась знакомая до боли кривоватая ухмылка.
– С удовольствием. – Он начал заправлять рубашку в брюки, и я почувствовала, что краснею. Как я могла потерять контроль над собой?! – И послушай, – добавил он, – не бери в голову. Ты выше всех этих глупостей. Я имею в виду Отбор.
– Спасибо, Кайл. – Я клюнула его в щеку и отправилась к себе в комнату.
Я вспомнила, как дико разозлилась, когда вытянула его имя, решив, что меня обвели вокруг пальца. Но теперь мне было наплевать, как его анкета попала в общую пачку. Я была рада, что это случилось.
И надеялась, что и он тоже.
Сегодня мне предстоял очередной нелегкий вечер. Что ж, фотографии с Ином получились сказочными, да и статьи, посвященные давешней викторине, были сплошь хвалебными. Однако я всерьез опасалась, что Гаврил сделает акцент не на оставшихся кандидатах, а на личностях Джека и Бурка, изгнанных с позором.
Но что самое неприятное, мне нечего было сказать об остальных парнях. Папа затеял строгую проверку их подноготной, так что, если служба безопасности не поторопится, у меня на этой неделе вообще не будет свиданий… а значит, нечем будет поделиться со зрителями очередной программы «Вести». Сегодняшний вечер был крайне ответственным, и я не знала, как представить мои скромные достижения в наиболее выигрышном свете.
Меня не покидало ощущение, будто я упустила некую ключевую информацию, способную оживить процесс Отбора.
Положение спасало лишь то, что за это время я успела получше узнать Кайла, Генри, Хейла и Фокса. Однако и ежу было понятно, что наш Отбор горит синим пламенем.
И хотя я лишь на долю секунды задержала взгляд на фотографии, опубликованной после парада, мне не забыть тягостного ощущения, возникшего, когда я увидела на снимке свою скрюченную фигуру на убранной цветами платформе. Более того, у меня перед глазами до сих пор стоят лица людей, со смехом тычущих в меня пальцем. А на этой неделе мы выкинули двух кандидатов из-за неподобающего поведения. Одним словом, какая уж тут романтика на таком мрачном фоне!
Очень, очень плохо.
