Очень, очень плохо.
Я сидела в своей комнате, набрасывая детали нового платья, и пыталась привести в порядок мысли. Нет, но должен же быть хоть какой-нибудь способ переломить ситуацию!
Мой карандаш летал по бумаге; казалось, с каждой новой линией решается и очередная проблема. Пожалуй, на этой неделе не стоит касаться темы прошедших свиданий. Ведь одно непременно тянет за собой другое, но ужасно не хотелось вспоминать о том, как Джек пытался меня облапить.
А может, опустить подробности и рассказать все, что я знаю, о самих мальчиках? Они явно достойны похвалы, и если я представлю дело так, будто покорена их талантами, ни у кого не вызовет удивления, что я просто не в состоянии выбрать кого-то одного из блистательной плеяды юношей. Тогда причина нашего топтания на месте будет не в том, что Отбор явно буксует, а в том, что у меня слишком широкий выбор.
Итак, я успела не только выработать план действий, но и набросать очень красивую модель облегающего платья до середины бедра, с лямкой вокруг шеи. А чтобы придать платью более пристойный вид, я добавила к нему прозрачную длинную пышную юбку. Цвета выбрала осенние: для платья – темно-красный, для юбки – золотисто-коричневый.
Я уже точно знала, как уложу волосы и какие украшения надену.
Правда, у меня возникли некоторые опасения, что такой наряд скорее подойдет для старлетки, чем для принцессы. Да, на мой взгляд, платье роскошное, но что скажут люди? Сейчас их мнение значило для меня больше, чем когда бы то ни было.
– Ух ты! – увидев рисунок, воскликнула Нина.
– Ну что, нравится?
– В жизни не видала более шикарной вещи.
– А как думаешь, удобно в таком виде прийти на съемки «Вестей»?
Нина сделала удивленное лицо. Типа, что за странный вопрос?
– Ноги практически закрыты, и если вы не собираетесь украсить платье стеклярусом, то почему бы и нет?
Я погладила лист бумаги кончиками пальцев, словно осязая уже готовое платье.
– Ну что, можно приступать? – оживилась Нина.
– Возьмешь меня с собой в мастерскую? Я могла бы тебе помочь. Платье понадобится уже вечером.
– Почту за честь, – ответила Нина.
Схватив тетрадь, я поспешила за ней в коридор, чувствуя в груди непривычное волнение.
Когда я вошла в студию «Вестей», то сразу поняла: наши труды по кройке и шитью в авральном режиме не пропали даром. Ведь первое, что я увидела, была неприкрытая зависть в глазах Джози. Я надела золотые туфли на высоком каблуке и распустила тщательно завитые волосы. Да, красота – это страшная сила! И подтверждением тому служили красноречивые взгляды Избранных. Пришлось повернуться к ним спиной, чтобы спрятать смущенную улыбку.
И тем не менее что-то явно было не так. В воздухе чувствовалось странное напряжение, заставившее меня моментально забыть и о своем великолепном наряде, и о горящих глазах парней. Я буквально на подсознательном уровне ощущала некий дискомфорт, и у меня мороз пробежал коже.
В поисках разгадки я огляделась по сторонам. Мама с папой сидели в углу, стараясь не привлекать к себе внимания. Судя по папиным насупленным бровям и маминой жестикуляции, они чувствовали себя не в своей тарелке. А я не знала, стоит ли мне сейчас к ним подойти. И тем самым нарушить вынужденный обет молчания.
– Эй! – услышала я голос подкравшегося ко мне Бейдена.
– Привет.
– Я вас не напугал?
– Нет, все нормально. – Я окинула Бейдена приветливым взглядом. – Немного задумалась. Вы что-то хотели?
– Да так, просто узнать, нельзя ли пригласить вас на обед или типа того на этой неделе. Может, устроим еще один джем-сейшен? – Закусив растянутую в улыбке губу, он принялся перебирать струны невидимой гитары.
– Очень мило с вашей стороны, но здесь обычно приглашаю я.
– Да неужели? – недоверчиво передернул он плечами. – А разве вы не занимались стряпней по приглашению тех ребят?
Я сосредоточенно прищурилась, напрягая память:
– Ну, разве что с формальной точки зрения.
– Выходит, если я не вырос во дворце, то мне нельзя, а Кайлу можно, так?
– Уверяю вас, у Кайла гораздо меньше преимуществ, чем вам кажется, – вспомнив о былой неприязни к другу детства, рассмеялась я.
Но Бейден явно не поверил ни единому моему слову.
– Конечно, – нахмурился он.
Я была в шоке, когда он, чеканя шаг, руки в карманах, развернулся и пошел прочь. Неужели я поступила невежливо? Да нет, просто выложила все начистоту. Я и не думала его обижать.
Ладно, не стоит зацикливаться на его выходке. Пора сосредоточиться на ближайших задачах: быть самой очаровательной и обаятельной, ну и конечно, постараться убедить всех, что я уже приоткрыла дверь в страну под названием Любовь.
Я поймала за рукав проходившего мимо папу:
– Что случилось?
Он покачал головой, похлопав меня по руке:
– Ничего страшного, моя девочка.
Его скрытность потрясла меня больше, чем вызывающее поведение Бейдена. В студии царила привычная суета: кто-то отдавал распоряжения, кто-то проверял записи. Где-то в глубине зала визгливо смеялась эта дурочка Джози. На нее кто-то шикнул, и смех сразу оборвался. Мальчики весело переговаривались, правда, на мой взгляд, несколько громче, чем допускается приличиями. Бейден сидел надутый как индюк и демонстративно всех игнорировал.
Какой-то человек рядом с Генри приветливо помахал мне из темноты рукой. Эрик. Он стоял в проходе, ждал, когда сможет незаметно сесть возле Генри. Обратив на себя мое внимание, он поднял вверх большой палец, но лицо его почему-то оставалось грустным. В ответ я только удивленно пожала плечами. Тогда он беззвучно произнес слово «прости». Я вымучила улыбку и тоже подняла вверх большой палец. Жест, конечно, не совсем подобающий моему высокому положению, но не кричать же мне через всю сцену! Эрик покачал головой, и я, как ни странно, сразу успокоилась. По крайней мере, хоть один человек понимал, что я сейчас чувствую.
Собравшись с духом, я уселась между мамой и Ареном.
– Что-то случилось, – прошептала я ему.
– Знаю.
– А ты в курсе, что именно?
– Да.
– А мне скажешь?
– Потом.
Из моей груди вырвался вздох, больше похожий на стон. Ну и как, скажите на милость, участвовать в передаче с таким камнем на сердце?
Сперва был представлен обзор текущих дел. Папочка сделал короткий доклад, из которого я ничего не поняла, так как слушала вполуха. Однако я не могла не заметить сеточки морщин вокруг его усталых глаз и неестественно прямую осанку – свидетельство снедавшего его беспокойства.
Тем временем вышедший на сцену Гаврил объявил, что у него приготовлено несколько вопросов для Избранных. И парни, непроизвольно расправив плечи, принялись спешно поправлять галстуки и одергивать обшлага.
– Итак, кто там у нас? Сэр Айван? – Айван, сидевший с краю в первом ряду, поднял руку, и Гаврил повернулся к нему. – Ну как, вам нравится участвовать в Отборе?
– Да, но понравилось бы гораздо больше, если бы удалось пообщаться с принцессой с глазу на глаз. – Айван подмигнул мне, и я почувствовала, что краснею.
– Полагаю, нашей принцессе очень нелегко найти время для каждого из вас, – любезно заметил Гаврил.
– Естественно! Нет, я, конечно, не жалуюсь, а просто выражаю надежду, – усмехнулся Айван, явно желая обратить все в шутку.
– Ну, быть может, вам удастся сегодня вечером уговорить ее высочество найти для вас свободную минутку. А теперь скажите: в чем, по-вашему, состоит основная обязанность будущего принца?
Айван даже поперхнулся от неожиданности:
– Я не знаю. По-моему, главное – это стать для принцессы хорошим товарищем. Ведь государственные дела вынуждают принцессу Идлин поддерживать взаимоотношения с самыми разными людьми, и, на мой взгляд, после тяжелого трудового дня ей захочется увидеть рядом с собой веселого компаньона. Ну, вы понимаете, типа, для развлечения.
Я едва не вытаращила глаза. С тобой-то, мой дорогой, у меня точно не будет никаких взаимоотношений.
– Интересная мысль, – заметил Гаврил. – А у вас, сэр Ганнер, имеются какие-либо соображения по данному поводу?
Ганнер явно не вышел ростом и на фоне громоздкого Айвана казался совсем крошечным. Он попытался выпрямить спину, но это было как мертвому припарки.
– Мне кажется, будущий принц должен быть всегда на подхвате. Вы уже упомянули плотный график принцессы, поэтому любому близкому ей человеку необходимо постараться стать полезным. Конечно, я пока не знаю, в чем конкретно это будет выражаться, но уже сейчас надо быть готовым к смене приоритетов.
Гаврил одобрительно кивнул, а папа зааплодировал, за ним и все остальные. Я, естественно, тоже присоединилась, хотя находила такой ответ несколько странным. Вопрос был вполне закономерным, и, по-моему, не стоило обращать его в шутку.
– Сэр Кайл, вы прожили во дворце всю свою сознательную жизнь, – успел перейти к следующему участнику Гаврил. – Как, на ваш взгляд, изменится ваша жизнь, когда вы станете принцем?
