— Сказал, можем подъезжать прямо сейчас. Передай Элли, чтоб взяла лодку и пришвартовалась за магазином у черного входа. А мы войдем через главный. Уолтер позвонит Картеру, когда вы обе будете на месте.
— Ты слышала? — спросила я Элли.
— Ага, выдвигаюсь. Не забудь дневник.
— Разумеется. — Я нажала отбой. — Герти, ваша сумка выдержит вес дневника?
— Она уже на последнем издыхании, но, думаю, такую мелочь до магазина дотащит.
— Хорошо. И мне придется еще раз прокатиться на вашем автомобиле. У джипа Мардж нет крыши. Как-то не хочется по пути подвергнуться нападению еще одного местного психа.
Герти сунула дневник в свой баул, и мы двинули к Уолтеру.
В магазин прибыли первыми, и я чуть не лопнула от любопытства, когда хозяин без вопросов отвел нас в подсобку, сказал:
— Сообщите, когда позвать Картера.
И ушел, закрыв дверь. Я уставилась на Иду Белль:
— Он даже не поинтересуется, зачем мы здесь?
— Черт, нет. Уолтер давно уяснил, что лучше не знать, чем мы тут занимаемся.
Герти кивнула:
— Если знаешь, то тебя могут вызвать для дачи показаний.
— И часто вы творите что-то, из-за чего могу потребоваться свидетельские показания?
— Ну, сложно сказать наверняка… — протянула Ида Белль.
— Один-два раза в неделю, — выпалила Герти. — Или каждый день, если учесть, что мы толкаем самогон под прикрытием сиропа от кашля.
— Но Уолтер продает в магазине ваш сироп, — заметила я.
— Да, но он его никогда не пил, — объяснила Герти. — А потому всегда может заявить, мол, ни сном ни духом.
— В Греховодье крайне важно иметь возможность все отрицать, — добавила Ида Белль.
Я покачала головой:
— Вам бы в Вашингтон. Вы тамошним политикам сто очков вперед дадите.
— Политики такие скучные, — махнула рукой Ида Белль. — У большинства из них интеллект ниже среднего, а все мотивы сводятся к корыстным интересам. Какой смысл соревноваться с теми, кто прикрывает свои слабые места фальшивыми улыбками?
Это точно.
Дверь распахнулась, и в комнату вошла Элли, а следом просунулась голова Уолтера.
— Ну что, звать?
— Да, — сказала я.
Нет смысла откладывать неизбежное.
Едва Уолтер исчез, Герти выудила из сумки дневник и протянула его Элли:
— Ты точно готова? Может, сначала сверим наши истории?
— Нет! Картер не должен знать, что вы помогали. Ни к чему вляпываться всем вместе.
— Но…
— Даже не начинай, — перебила меня Элли.
Я улыбнулась:
— Я только сейчас поняла, насколько ты упряма.
— О, слышала бы ты наши споры с мамой — особенно до того, как она переехала в дом престарелых.
— Да, матушка Элли — та еще заноза, — согласилась Герти. — Мы всегда думали, что ее муж скончался, только чтобы от нее отделаться. Смылся, так сказать, в единственное место, куда она не сможет за ним последовать. Прости, Элли.
Элли рассмеялась:
— Я не впервые слышу эту версию и, к сожалению, вынуждена согласиться. Папа был добрый, спокойный, покладистый. Я никогда не понимала, почему он женился на маме — абсолютной его противоположности. — Внезапно ее улыбка испарилась. — Я сегодня разговаривала с мамой. Вам стоит знать, что ее навещала сестра тети Селии. Она сказала маме, что не приедет на похороны.
— Ух ты, — поразилась я. — Похоже, она так и не простила мэра, раз пропускает похороны родной племянницы.
— Она объяснила, почему? — спросила Герти.
Элли покачала головой:
— Если и объяснила, то мама об этом не упомянула. Я напрямую спросила, как она может так поступать с Селией, а мама ответила, мол, как бы хорошо тебя ни воспитали, с некоторыми проблемами слишком больно сталкиваться лицом к лицу.
— Она так сильно любила мэра, что до сих пор страдает? Не верится, — фыркнула Ида Белль.
— Особенно если вспомнить, что она оттяпала большую часть его денег, — добавила Герти. — С другой стороны, она всегда была странной. Они с Селией одного поля ягоды.
— Приятно знать, что их таких двое, — пробормотала я.
— Тс-с-с, — шикнула Ида Белль. — Кажется, я слышу Картера… ага, точно он.
— Представление начинается. — Герти повернулась к Элли. — Пару раз глубоко вдохни и сосредоточься. Если он спросит что-то, о чем ты не хочешь говорить, притворись озадаченной. Всегда срабатывает.
Ида Белль закатила глаза:
— У тебя срабатывает, потому что Картер считает тебя полоумной старушенцией. С Элли другой спрос.
— Все это ни к чему, — сказала Элли. — Правда — вот лучшая защита.
Ида Белль вздохнула:
— Ох, молодо-зелено…
Дверь вновь открылась, и мы все развернулись. Шагнув в комнату, Картер нахмурился:
— О боже… банда в сборе, жди беды. — Но тут заметил Элли и опечалился еще сильнее. — Только не говори, что они и тебя завербовали. Я разочарован.
Герти разинула было рот, но Элли наступила ей на ногу и подошла к Картеру.
— Вообще-то, это я их позвала.
Он поднял брови:
— Уже хорошо.
— Ничего хорошего, хотя это касается твоего расследования.
Элли быстро рассказала ему о том, как в школе Пэнси выставляла оценки парням и прятала записи под половицей в гардеробе.
— И я подумала, что Пэнси наверняка продолжила пополнять список, и если она привезла его с собой из ЭлЭй, то там можно найти имена тех, кто желал ей зла.
— С чего кому-то убивать Пэнси за то, что она оценила его сексуальную доблесть? — не понял Картер. — Как бы кто-то вообще узнал?
— Сомневаюсь, что мужчины были в курсе рейтинга, но, если помнишь, она специализировалась на женатиках.
— О. И, по-твоему, кто-то из них испугался разоблачения?
— А ты б не испугался, если бы спал с Пэнси?
Картер побледнел, отчего мое мнение о нем только возросло.
— Определенно.
— Ну я и решила, что какой-нибудь испуганный парень или его разъяренная жена вполне могут стать главными подозреваемыми.
Он вздохнул:
— Понятно. Ведь если у меня появится другой подозреваемый, то не придется арестовывать мисс Морроу, на которую сейчас направлен гнев самых скандальных жителей Греховодья.
Элли кивнула:
— У Фортуны не было причин убивать Пэнси, и я ни на секунду не поверила в ее виновность. Но кое-кто не успокоится, пока не увидит ее за решеткой.
Картер нахмурился:
— То есть, по вашему, я настолько туп, что позволю линчевателям диктовать, как и что мне делать?
— Нет, — влезла Ида Белль. — Но ты можешь потерять работу, если не найдешь убийцу прежде, чем толпа выйдет из-под контроля.
