— Эй! А ты что тут делаешь?
— Неважно. Долго объяснять, да ты сейчас все равно не поймешь. Вставай, отвезу тебя домой, — ответила Памела.
Домой. Памела хмуро усмехнулась. Это слово сорвалось у нее с языка само собой.
— Домой? — озадаченно переспросил Дейк. Вдруг голос его сделался напряженным. — Боже, только не говори, что это случилось! Рэнсом? Из-за него ты здесь?
— Что случилось? Ты о чем?
Привстав, Дейк до боли сжал руку девушки.
— Он жив, правда? Господи, Памела, скажи мне, что он жив!
— Рэнсом? — Девушка ничего не понимала. — Ну конечно же! А почему бы нет?
— Потому что я приехал. А не следовало бы. Они всегда умирают, когда я пытаюсь помочь.
— Кто всегда умирает? — спросила Памела, и у нее мороз пробежал по коже.
— Те, кого они любят.
От его непонятных мрачных слов Памелу бросило в дрожь.
— О ком ты?
Дейк привалился к дереву. Луна уже почти зашла, стало совсем темно. Девушка не видела лица Дейка. И, когда он наконец заговорил, в его голосе слышалась глухая тоска.
— Олд. Альберт. Малыш Дэкс. Все они. Потому что женщины, любившие их, обращались ко мне за помощью.
— Дейк…
— Ты была когда-нибудь на детских похоронах, Памела?
— Нет, — прошептала она.
Слова давались ему нелегко, он говорил с трудом, часто запинаясь и останавливаясь. Казалось, он долгие годы копил в себе эту боль.
— Все дело в гробиках, — продолжал он. — Такие чертовски маленькие. И они всегда в белом. Ты замечала? Подразумевают их невинность, понимаешь?..
Памела невольно сжала руки в кулаки. Ногти больно врезались в ладони.
— Мне говорили, что похититель сразу убил его… Но ведь, когда я начинал расследование, он был еще жив… Я знаю, что он был еще жив…
Памела не знала, как успокоить Дейка. А он продолжал:
— Его мать приходилась мне… кузиной. Во всяком случае, более близких родственников у меня не было.
Его голова стукнулась о ствол. Шляпа соскользнула с головы и упала на землю, но Дейк даже не потянулся за ней.
— Маленький мальчик, а я не смог отыскать его. Если бы я был лучше или быстрее… или…
— Дейк, прекрати…
— А знаешь, что хуже всего? Сара, мать Дэкса. Она так грустно посмотрела на меня и сказала, что знает, что я старался… А потом она попросила прийти на службу. — Из горла Дейка вырвался протяжный страдальческий стон. — Меня. Она хотела, чтобы я, тип, который не смог вовремя найти ее сына, пришел на похороны…
— Наверное, она понимала, что это не твоя вина, — с трудом выговорила Памела, потрясенная до глубины души. — Такие вещи случаются, Дейк. Это ужасно, но так бывает…
— Да, — прорычал он. — Бывает. — Голос его сорвался. — Дэкс был… последней соломинкой. Я знал, что нельзя снова рисковать. Он был совсем крошкой, только-только исполнилось пять, и…
В голосе Дейка таилась такая горечь, что Памела даже удивилась, как эта горечь не проела его душу насквозь… Не в этом ли таилась разгадка странного поведения Дейка?
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, осторожно подбирая слова.
Дейк снова вскинул голову. Несмотря на темноту, девушка чувствовала, что он смотрит на нее.
— Да что ты не понимаешь? Поэтому-то мне и не хотелось приезжать. Ты и Рэнсом. И я. Комбинация…
— Какая комбинация?
— Олд и Салли. Коулы. Дэкс и его мама. Они и я. А теперь — ты и Рэнсом. Вот так всегда и бывает.
— Дейк, — тихо произнесла Памела. Ей не хотелось его ни о чем расспрашивать, не хотелось ничего слышать, но она понимала, что, если он не выскажется, ему будет труднее, его это будет мучить. — Как всегда бывает?
— Говорю же тебе. Они погибли. — Голова Дейка вновь откинулась на ствол дерева. — Олд. Альберт. Дэкс. А теперь и Рэнсом, если только я не уберусь отсюда ко всем чертям. Поэтому-то мне и не хотелось приезжать. Ты и Рэнсом. И я. Комбинация… Они погибли… А теперь и Рэнсом…
Комбинация? Как Памела ни старалась, она не могла найти объяснения этим бессвязным фразам, но вывод напрашивался только один.
— Ты хочешь сказать… Что, если к тебе обращается женщина, потому что тому, кого она любит, грозит беда, то…
Памела замялась, и Дейк докончил за нее фразу. Докончил буднично и просто.
— …Он погибает…
Памела ошеломленно отшатнулась. Неужели Дейк и в самом деле верит, будто он приносит несчастье? Но список имен, названных им, до глубины души потряс ее. Возможно ли, чтобы с ним три раза происходил подобный кошмар?
— Олд, — припомнила она первое имя.
— Мой лучший друг, еще по армии. Мы вместе служили в войсках особого назначения. — Дейк с трудом сглотнул. — Бок о бок мы прошли с ним через огонь и воду. Ну, а когда уволились, он малость свихнулся. Связался с каким-то типом, который обещал обогатить его в два счета на махинациях с землей. А когда Олд выяснил, что это сплошное надувательство, то просто пришел в ярость и бросился в погоню. Салли прибежала ко мне, умоляя остановить его.
— И ты опоздал? — тихо спросила Памела.
Дейк судорожно вздохнул.
— Как было бы хорошо, если бы я опоздал тогда… Он остался бы жив. Тот парень хотел только одного — поскорее унести ноги и полмиллиона долларов в придачу. Но когда появился я, он запаниковал. И Олд погиб.
— Это была, наверное, не твоя вина, — пыталась успокоить его Памела.
— Ну да, и я так решил. А потом, уже когда начал работать у Пэриша, объявились Коулы. Альберт и Айрис. А я все еще ничего не усвоил. В смысле, комбинацию. Ведь в других-то случаях все было отлично, я не подводил. — Дейк снова тяжело вздохнул: — Боже, и зачем я тебе все это рассказываю?
— Потому что тебе надо кому-то все рассказать, — тихо произнесла она.
А высказаться он мог только так, как сейчас, — в кромешной тьме, не видя лица собеседника. Только так он мог наконец излить накопившуюся у него на душе тяжесть и боль. Дейк Дальтон уже судил и обвинял сам себя, он долго носил в душе этот тяжкий приговор, и теперь уже ничто не могло остановить его отчаянную исповедь.
— А что случилось с Айрис Коул?
Дейк невесело хмыкнул.
— Ничего… Если не считать того, что ей пришлось хоронить мужа. Точнее, то, что от него осталось.
— Что? — задохнулась Памела.
— Автомобильная бомба.
— О Боже!
«И моя внешность вовсе не остановила ту бомбу». Теперь Памела знала, что означали эти слова.
— Но почему?
— Альберт издавал маленькую газетенку и порой прищемлял кому-нибудь хвост. В том числе и нескольким бандитам, которым это пришлось весьма не по вкусу.
Глаза Памелы расширились. Кажется, она что-то об этом слышала. Как раз перед тем, как переехала к Рэнсому. У нее остались смутные воспоминания о репортажах по телевидению, о фотографиях искореженной машины и распростертого перед ней изувеченного тела. Но нет, было и что-то еще! Что-то о человеке, пытавшемся спасти Альберта Коула.
