их отношения и обсуждали главные сплетницы «Звёздочек».
– Плевать мне на Маерса, – Мэри плюхнулась на кровать. – Ой, – воскликнула она, когда под подушкой что-то хрустнуло.
– Там для тебя сюрприз… – сказала Надин. – Ладно, я к Маффи.
Но Мэри, увлекшись конвертом, уже её не слушала.
На улице было холодно. Промозглый ветер пронизывал насквозь. Старинный фонарь покачивался, поскрипывая. Мистер Крекер – супруг преподавательницы физкультуры – прогуливался с коляской по дальней дорожке. Леди Алис недавно стала матерью и, не желая оставлять работу, упросила директора Хитроу позволить её мужу и малютке жить в профессорском корпусе до тех пор, пока девочка не окрепнет. Миховски натянула на подбородок ворот свитера и ускорила шаг.
– Ваш пропуск, – проскрипел охранник прокуренным голосом. Надин сняла с шеи карточку. Тот провел её по терминалу и недовольно добавил: – Что-то вы зачастили в профессорский корпус, мисс.
– Я к декану Грайверса, – про себя Надин порадовалась, что к Маерсу она проходила тайком, поджидая момента, чтобы проскочить мимо охранника и остаться незамеченной.
Поднявшись на второй этаж, она постучалась.
– Войдите, – ледяным тоном ответила Кэтрин.
Надин поняла, что случилось что-то серьёзное.
– Вы вызывали? Мне Мэри Перкинс сказала…
– Мисс Миховски, не могли бы вы объяснить, каким образом находитесь в двух местах одновременно? – с места в карьер бросилась Маффи. Она никогда не позволяла себе появляться перед студентами в «штатском», но сейчас на ней были надеты джинсы и простенький джемпер – она собиралась в город на день рождения племянницы.
– Не понимаю, о чём вы…
– Ваш отец прислал мне по электронной почте крайне занимательное письмо. Вот, почитайте:
«Уважаемая профессор Маффи!
Отправляя своего ребёнка в ваш элитный колледж, я надеялся обрести спокойствие и уверенность, что дочь будет находиться под постоянным надзором. Я слышал, что на выходные вы отпускаете студентов домой или в соседнюю деревню, но я не думал, что под «соседней деревней» подразумевается Испания… Я позвонил в Банк, чтобы заблокировать карту и сообщить о возможной краже, на что Отдел безопасности прислал мне скрин подписи и фото клиента. Деньги снимала моя дочь. Она не отвечает на звонки, поэтому я пишу вам. Если завтра вы, как декан, не дадите мне вразумительного ответа о местонахождении Надин, я заявлю в Скотлэнд Ярд о пропаже человека, и скандал вам обеспечен.
С. Миховски».
Надя читала письмо отца Надин и понимала – афера почти раскрыта. У неё свело мышцы на животе. В голове с бешеной скоростью закрутились варианты оправданий и возможных последствий. Когда она соглашалась ехать в Англию, то думала только про осуществление мечты – Самойлова грезила о светлом будущем с двенадцати лет…
– Мисс Маффи, я позвоню отцу и выясню… – пошла она ва-банк. – Это какое-то недоразумение.
Надя говорила и молилась, чтобы голос не дрогнул. Внутри начинало печь, страх заполнял все тело, ноги становились свинцовыми, кровь пульсировала в висках.
– Да, мисс Миховски, – Маффи говорила медленно, чеканя каждый слог. – Потрудитесь. Если к утру в моей почте не появится мейл от вашего отца с опровержением и извинениями, то у вас будут большие проблемы. Обещаю!
– Не нервничайте, профессор, я всё выясню, и отец пришлет письмо. Извините, – она поспешила покинуть кабинет декана, чтобы Маффи не заметила нервозности студентки.
Надин не помнила, как добралась до своей комнаты, как несколько раз звонила по скайпу настоящей Миховски, зарегистрировав другой аккаунт, но та была не в сети. С разных номеров она звонила ей на мобильный – ничего! У Нади тряслись руки, в голове была одна мысль – афера не должна открыться, иначе она навсегда потеряет Сайвера. Он не простит обмана…
Ещё она боялась, что во время разбирательства могут выяснить, кто её настоящие родственники, и пострадают бабушка и сестра. Этого нельзя допустить! Эти люди злые и не остановятся ни перед чем в достижении своей цели или ради мести. А Маффи давно заимела зуб на русскую студентку.
Мэри где-то пропадала с Алексом, Алисия и Алан уехали в Лондон на концерт Элтона Джона, Гия и Ирма, закрывшись в комнате, уговорили почти бутылку виски, и с ними было бесполезно разговаривать.
Надин колотило – настоящая Миховски так и не выходила на связь. С горя она написала сестре смс, что скоро, вероятнее всего, приедет домой… Внезапно её затошнило – уже четвёртый раз за три недели.
– Опять мутит, – посетовала Надин. – Как же мне всё надоело!
Она подозревала, от чего могло быть недомогание, но гнала эту мысль как можно дальше.
На часах было три ночи, гробовая тишина нарушались лишь храпом дежурной по этажу.
Утром Надю ждала Маффи, а письма от отца студентка достать так не сумела – не смогла связаться с настоящей Миховски. Видимо, та всю ночь кутила в баре и подцепила там очередного метросексуала с бритыми ногами и грудью.
Приоткрылась дверь. Перкинс кралась на цыпочках, прижимая к груди туфли.
– Я не сплю, Мэри…
– Ой, – та подскочила от испуга. – Ты ужасно выглядишь. Что-то произошло?
Надин всхлипнула:
– Меня, наверное, отчислят…
Мэри открыла рот.
– Почему? Ты же прекрасно учишься! У кого я буду списывать?
– Какая же ты… – «идиотка», хотела сказать Надин, но вовремя прикусила язык. – Ты всегда думаешь только о себе!
– Не кипятись! Сама знаешь, я завишу от тебя… Родители запихнули меня на этот факультет, зная, что я ничего не понимаю ни в физике, ни в математике.
– А как же ты поступила?
– За меня сдавала экзамены старшая сестра. Она учится на четвертом курсе в другом колледже, мы похожи.
– Почему же ты не сказала родителям, что точные науки – это не твоё?
– Они ничего не желали слушать. Для них главное – моё будущее, и они видели его именно таким. Так с тобой-то что? Маерс опять не трахнул Маффи, и она выместила свою неудовлетворённость на тебе?
– Что-то типа того…
Надин вдруг подумала, что денег на практику можно занять у Мэри – наверняка удастся её уговорить под предлогом, что Надин будет помогать ей учиться. Но потом Надин отбросила эту мысль. Письмо-то от отца настоящей Миховски Мэри за неё не предоставит, а сейчас главная проблема именно в злополучной бумажке!
– Расслабься и запомни: в колледже подобные эксцессы решают путём общего голосования. Но финальное слово всё равно за директором Хитроу. Этот тихий старикашка только с виду божий одуван, а на самом деле – такой…
– Нехороший человек?..
– Давай не будем. Одним словом, тебе важно оправдаться в его глазах. Маффи не пойдет против него…
– А откуда ты это знаешь?
– Я не
