Мы вышли к реке как раз в том месте, откуда открывался великолепный вид на усадьбу, она была на противоположном берегу, прямо перед нами. Герман предусмотрительно запасся биноклем, но он нам не понадобился. На пристани под полосатым грибком сидела женщина в плетеном кресле и читала. Река ни мощью, ни даже особой шириной похвастать не могла, расстояние от нас до женщины невелико, и я смогла ее разглядеть относительно хорошо. Белое платье, темные волосы с длинной челкой, она то и дело ее поправляла, вскидывая руку, украшенную тонкими браслетами, мне даже казалось, я слышу, как они позвякивают в знойном воздухе.
— Это она? — спросил Герман, вроде бы сомневаясь.
— Очень похожа.
Мы поднялись по склону ближе к соснам, они не были надежным укрытием, но углубляться в лес — значило потерять Упыриху из вида. Мы завалились в траву, если Агния и обратит на нас внимание, то, скорее всего, примет за дачников, решивших отдохнуть возле речки.
Минут пятнадцать ничего не происходило, женщина читала, время от времени поглядывая в сторону дома. Наконец, на мраморной лестнице, ведущей к пристани, появился Карпецкий в плавках и с полотенцем на плече. Агния, теперь я не сомневалась, это она и есть, что-то ему сказала, Стас кивнул, бросил полотенце на соседнее кресло и, прихрамывая, направился к воде. Даже отсюда было видно, как изуродована его нога. Он нырнул с пристани, исчез под водой и уже через мгновение оказался на середине реки. Плавал он великолепно. Агния отложила книгу и теперь наблюдала за ним.
— Надеюсь, ему не придет в голову выбраться на этот берег, — проворчал Герман и вздохнул. Ему, как и мне, сейчас очень хотелось оказаться на месте Стаса, а не лежать в траве, усыпанной хвоей, изнывая от жары. Карпецкий откинулся на спину и некоторое время плыл по течению. Выходить на берег он не торопился. Агния поднялась, сбросила платье и, осторожно ступая, вошла в воду. Для своего возраста выглядела она очень неплохо: наличие молодого любовника не позволяет расслабиться, заставляет следить за собой. Услышав плеск воды, Стас поднял голову, перевернулся, но поплыл не навстречу Агнии, а дальше по течению. Она пыталась его догнать, но быстро выдохлась, пловчиха из нее была никудышная.
Она вышла на берег, не желая плыть против течения, и побрела к пристани, то и дело оглядываясь. Через несколько минут Стае все-таки присоединился к ней, выбрался на пристань, Агния подскочила к нему с полотенцем, он попытался взять его из рук женщины, но она не позволила, вытерла ему спину, потом грудь и потянулась с поцелуем. Судя по его краткости, особого энтузиазма ее намерения не вызвали. Карпедский отстранился, сказал ей что-то и направился к дому. Она опустилась в кресло и сидела, низко склонив голову, потом поднялась, взяла свои вещи и пошла за ним.
— Идиллией тут не пахнет, — прокомментировал Герман все увиденное нами. — Баба в нем души не чает, а он нос воротит. Хоть и живет на ее денежки. Впрочем, бизнес у него доходный, может, ему и своих деньжат хватает.
Меня куда больше волновало совсем другое.
— Как думаешь, ее сын здесь? — спросила я в задумчивости.
— Если местные о нем даже не упоминали, вряд ли он болтается по округе. Особенно сейчас. Так что ответить на твой вопрос нелегко. — Герман хмыкнул. — Интересно, они держат его за решеткой из-за боязни, что он сбежит, или сами его до смерти боятся? После рассказа его мачехи я бы поставил на второе.
— Первое тоже весьма вероятно, если он имеет отношение к убийствам.
— Я бы все-таки поставил на Стасика. У него есть повод недолюбливать юных девушек, а Степа… тут лишь досужая болтовня тихой сумасшедшей. — Я полезла за мобильным, а он спросил: — Ты ему собралась звонить?
— Почему бы и нет? Он ведь оставил мне номер, и мое настойчивое желание увидеть его не должно удивлять.
— Присутствие любовницы тебя не смущает?
— Его оно вряд ли смутит. Не очень-то он с ней церемонится.
Карпецкий ответил сразу.
— Мариночка? — В голосе скорее удовлетворение и ни намека на беспокойство. — А я как раз собирался тебе звонить. Вечером буду в городе. Правда, придется заскочить в клуб, встретиться с приятелем.
— Тогда встретимся в клубе? — предложила я.
— Отлично. Часиков в десять. О'кей?
Я убрала телефон, а Герман криво усмехнулся.
— Либо парень всерьез на тебя запал, либо что-то затеял. Десять вечера не совсем подходящее время для свидания.
— По-твоему, он намерен перейти к решительным действиям?
— Я бы на твоем месте не скалил зубы, а подумал, как себя обезопасить.
Вопросом моей безопасности он озадачился всерьез, и по дороге в город мы выработали план действий. Особой оригинальностью он не блистал. Герман будет следовать за мной по пятам, если Карпецкий привезет меня в свою квартиру, я время от времени должна подходить к окну, чтобы Герман, находясь во дворе, меня видел. Никакой выпивки, придется сослаться на вчерашнюю попойку с друзьями и, как следствие, временное отвращение к спиртному. Постоянно держать Стаса в поле зрения и в случае чего вопить погромче. Последний пункт показался мне особенно ценным.
— Как ты войдешь в подъезд? Там ведь домофон, да и входную дверь он наверняка открытой не оставит, — сказала я.
— Об этом не беспокойся. Куда хуже, если он шваркнет тебя по башке в машине, а я об этом знать ничего не буду. Вывезет в ближайший лесок…
— Главное, соблюдай правила дорожного движения, — съязвила я.— И не хами ментам.
Герман закатил глаза, но промолчал.
Никакого страха я не испытывала, может, потому что в отличие от Германа делала ставку не на Карпецкого, а на неведомого Степу. Рассказ Нины произвел очень сильное впечатление, я прекрасно понимала, с чем ей довелось столкнуться. Но Сергеев о моем существовании не подозревал, и наши пути вряд ли пересекутся без моего на то желания, по крайней мере сегодня. Меня больше волновало, как вести себя с Карпецким, чтобы он, с одной стороны, был джентльменом, а с другой — не заподозрил, что я попросту морочу ему голову. И не насторожился бы. Особенно если ему есть что скрывать. Задача не из легких, в обольщении я никогда не была сильна.
К клубу мы подъехали часов в девять. Соблюдая конспирацию, Герман высадил меня за квартал до места назначения. Изображая абсолютную беспечность и готовность к приключениям, я, помахивая сумочкой, поднималась к дверям «Зодиака», когда услышала знакомый голос:
— Марина!
В нескольких метрах от меня в компании двух мужчин стояла Вика Петренко, недавняя коллега. Если меня ее появление удивило, то мое вызвало у девушки недоумение.
— А сказали, ты уехала, — приближаясь ко мне, произнесла она.
