— А что случилось с журналисткой? — спросил Джордж. — Я слышал в новостях, что ее дом разрушен взрывом.
— Да, я тоже это слышал. Печально, конечно, но по крайней мере личная драма этой дамы несколько отвлечет ее внимание. — Немного подумав, он добавил:
— Во всем виновата Ванесса. Только она в ответе за этот постоянный интерес к нам со стороны Барри Трэвис. Если бы она не встретилась с ней тогда в ресторане, эта особа нас бы сейчас не донимала. — Затем он неожиданно спросил:
— Как чувствует себя Ванесса?
Весьма элегантный способ перевести разговор на интересующую его тему! Собственно, Дэвид поэтому и звонил доктору. Джордж, на время забыв об охватившей его панике, дал последнюю информацию о состоянии здоровья Ванессы.
Меррит проинструктировал Джорджа.
Доктору не надо было ничего объяснять, эти распоряжения президента были бы понятны любому, кто смог бы его услышать.
Это должно произойти сегодня. Президент назначил срок.
Джордж повесил трубку и, обливаясь холодным потом, закрыл лицо руками. Он весь дрожал, в ушах звенело. Доктор еле держался на ногах, к горлу подступ ила тошнота.
Надо позвонить Аманде. Верная и спокойная, она была тихой заводью в этом хаосе, в который превратилась его жизнь. Иногда стоило ему лишь услышать ее голос, как он успокаивался и забывал о грозящей ему катастрофе. Пожалуй, не стоит ей звонить. Почему она должна нести ответственность за его ошибки? Он взял упаковку валиума.
Обычно Дэвид такого рода дела поручал Спенсу. Тот бы не колеблясь все исполнил без всякого валиума. Странно, почему Дэвид распорядился сам, а не поручил это дело Спенсу? Почему? Неужели Спенс кукловод, а Дэвид марионетка? Или — что более вероятно — Спенсу не нужны были причины для всех тех дел, которые он совершил.
Жестокость — вот его стихия. Он не любил женщин и не знал их любви, ни разу не видел ребенка, зачатого в любви. Ему не приходилось держать в руках крохотную новую жизнь и умиляться со слезами на глазах. Он ни разу не испытал чувства вины и угрызений совести.
Может, Джордж и труслив, но он лучше Спенса Мартина! Впрочем, весьма спорное утверждение. Создавалось впечатление, что Спенс пропал. Осторожно подбирая слова, Дэвид в разговоре с доктором намекнул, что именно Грэй причастен к этому необъяснимому исчезновению Спенса. Что ж, если это так, то, значит, Грэй наконец-то, впервые в жизни, заставил этого ублюдка страдать!
Грэй честно ушел в отставку. Хотелось бы Джорджу иметь хоть каплю его отваги! Бондюрант тогда сказал: «Я ухожу из вашей команды». Ушел, и ничего страшного с ним не случилось.
Стоило же Джорджу сделать подобную попытку, как он тотчас почувствовал у себя на шее затягивающуюся петлю.
Он сильно ущипнул себя за нос, а затем устремил взгляд на закрытую дверь своего кабинета. Можно часами разглядывать эту самую дверь, но в конце концов ему придется выполнить указание президента. Оттягивать дальше не имеет смысла — он только весь истерзается, а чем больше он будет думать, тем презреннее будет казаться ему этот замысел.
Джордж с трудом поднялся на ноги и двинулся неуверенной походкой вперед.
В комнате, где лежала Ванесса, было душно.
Джэйн Гастон оказалась заботливой сиделкой. Она добросовестно каждое утро обмывала свою пациентку и меняла постельное белье. И несмотря на это, складывалось впечатление, что здесь была больничная палата.
Доктор Аллан подошел к кровати.
— Как она?
— Спит. — Сиделка с нежностью посмотрела на пациентку.
Джордж послушал сердце Ванессы, проверил диаграммы кровяного давления и температуры и за все это время ни разу не поднял глаз. Слава Богу, что она спит, он не смог бы встретиться с ней взглядом. И его тут же пронзила мысль о том, как он посмотрит в глаза Аманды, как будет жить с этим.
— Она почему-то разволновалась и расплакалась, — доложила сиделка. — Просила меня разрешить ей встать с постели. Доктор Аллан, если она чувствует в себе достаточно сил, то я не вижу…
— Спасибо, миссис Гастон.
— Доктор, я понимаю, что вы компетентнее, но…
— Именно. — Он строго посмотрел на сиделку. — Я не намерен дольше терпеть эти ваши соображения, миссис Гастон.
— Я всего лишь хотела обсудить, что будет полезно для пациентки.
— Вы считаете, что я об этом не подумал?
— Ну что вы, доктор. Я вовсе не это имела в виду. — Видно было, что сиделка напряжена. — Однако мой опыт ухода за больными…
— Благодаря которому вы и были приглашены сюда, но это уже выходит за всякие рамки!
— Миссис Меррит чрезвычайно спокойна. И если выспрашиваете…
— Я вас не спрашивал! — крикнул Джордж.
— К тому же содержание лития у нее в крови превышает норму.
— Взгляните на данные лабораторных анализов. Уровень лития в крови такой, какой и должен быть.
— В таком случае я не верю этой лаборатории, и я не верю их докладам.
У Джорджа учащенно забилось сердце. Колени задрожали, внутри все заклокотало; он знал, что лицо его покраснело.
Еле-еле взяв себя в руки, он холодно произнес:
— Ваши услуги более не понадобятся, миссис Гастон. Пожалуйста, прямо сейчас соберите все свои вещи. Я позабочусь о том, чтобы вас отвезли в Вашингтон.
Она прижала руки к груди и спросила:
— Вы что, меня увольняете?
— Вы больше не соответствуете требованиям курса лечения миссис Меррит. А сейчас, если хотите…
Она упрямо покачала головой и коснулась руки Ванессы.
— Я никуда не пойду. Она и моя пациентка тоже, и я отказываюсь покидать ее в таком состоянии. Если хотите знать мое мнение, то у нее сильная интоксикация, и, возможно, скоро наступит коматозное состояние.
— Если вы не уйдете добровольно, то я вынужден буду применить силу.
Он пересек комнату и, распахнув дверь, позвал агентов Секретной службы.
Барри Трэвис? — раздалось в телефонной трубке.
— Да, а с кем я говорю? — Барри прикрыла ухо рукой, чтобы гвалт в комнате, где готовились обзоры новостей, не мешал ей расслышать тихий женский голос.
— Вы что-нибудь знаете о Хайпойнте? Барри тотчас насторожилась.
— В каком смысле? — спросила она.
— Есть новости.
— Вы не могли бы изложить поподробнее, в чем дело?
— Нет. Я не знаю… не могу говорить. — Женщина взволнована. — Хорошо бы выяснить, что там происходит.
И она повесила трубку. — Барри тут же позвонила на телефонную станцию и поинтересовалась у оператора:
— Мне только что звонили. Скажите, абонент не называл своего имени или, может быть, сказал, откуда звонит?
— Нет, она просто хотела с вами поговорить.
— Спасибо.
