— Борю Моисеева.
Пахан широко раскрыл глаза.
— Пожалуй, это самый сильный артист на нашей эстраде, — пояснила я. — Он настоящий творческий человек… Он никого не оставит равнодушным. Я преклоняюсь перед его творчеством, но для дня рождения он не подойдет.
— Почему?
— Наверное, потому, что его нельзя слушать и есть одновременно. Это артист не такого плана. Можно за едой слушать Буланову, Свиридову, Зосимову, но есть, пить и гулять под Моисеева — это кощунство. Он слишком талантлив, его надо просто внимательно слушать и наслаждаться тем, что он делает.
— Странная ты, Валя. Читаешь тех писателей, которых я никогда не читал, слушаешь тех артистов, творчеству которых я никогда не придавал особого значения…
Наконец песня закончилась, пахан отвел меня на место. Едва я села на свой стул, как заботливая повариха поднесла мне рюмку.
— Ты меня что, споить решила? — не выдержала я.
— Да брось, Валентина. Ты лучше больше пей и давай бери быка за рога.
— Ты о чем?
— Да, по-моему, хозяин наш на тебя глаз положил.
— Глупости. Он ко мне как к дочери.
— Ага, тоже мне доченька нашлась. К девицам с такими сиськами, как у тебя, да с такой задницей как к дочерям не относятся. У него к тебе интерес другого плана, это и дураку понятно. Пойду и я хозяина приглашу, пусть развлечет старушку.
Зазвучала веселая цыганская песня, повариха подошла к пахану и пригласила его на танец. Он засмеялся, вышел из-за стола и стал выплясывать, кружа повариху во все стороны.
— Валя, мне пора.
Я повернулась и увидела рядом с собой скучающего Толика.
— Я пошел. Через пять минут моя смена начинается. Там ребята еще не ужинали. Пошел, сейчас ребята после работы придут, пусть хоть повеселятся.
— Ну давай. А когда выспаться-то собираешься?
— Свое время отработаю и завалюсь.
Толик ушел, а я посмотрела на часы и поняла, что прошел еще один день. И прошел впустую. Хотя тот факт, что пахан так сильно трясется за свою библиотеку, меня насторожил. И еще, какие документы могли ему понадобиться в разгар вечеринки? Это он соврал. Скорее всего, ходил в библиотеку за чем-то другим. Надо будет еще раз вернуться в эту долбаную библиотеку. Интуиция подсказывает мне, что там что-то не так.
Наконец и эта гулянка закончилась. Я помогла собрать посуду и, уставшая, поплелась к себе в комнату. Хотелось одного: уснуть, а завтра со свежей головой строить новые планы. После той кошмарной ночи на даче, когда неизвестный тип поранил мне грудь, я не могла спать без света. Все что угодно, но только свет должен гореть, иначе мое сердце выскочит из груди.
Я не хочу, чтобы тот страшный сон приснился мне еще раз. Включив ночник, я разделась и закрыла глаза. Господи, как там Златка? Если еще пару дней ничего не найду, то просто не буду больше искать, значит, все это бессмысленно. Легче найти, где прячут мою подругу, чем этот гребаный сейф, будь он трижды проклят. А может, мне нужно соврать и выдумать любое место? Пока Грач будет проверять, если, конечно, он и в самом деле сможет это проверить, мы уже будем в Германии. Неплохая мысль. Так что, если завтра ничего не найду, нужно сделать именно так.
Не успела я закрыть глаза, как в дверь тихонько постучали. Я с опаской подошла к двери и прислушалась. Стук повторился еще раз.
— Кто там? — еле слышно произнесла я.
— Открой, свои. — Это был горилла.
— Что тебе надо?
— Откроешь — скажу.
— Уходи.
— Открывай.
— Ты с ума сошел! Ты хоть представляешь, где мы с тобой находимся?
— Да, вполне. Последний раз говорю, открывай!
— Пошел вон!
— Тогда смотри, сама выпросила… Я иду к пахану поведать ему историю о том, что ты за штучка.
— Ты этого не сделаешь.
— А почему ты в этом уверена? На хрен мне надо тебя выгораживать? Это дом моего будущего родственника.
— Сначала женись, а потом называй его своим родственником.
— Женюсь, можешь не беспокоиться.
— Вот еще! С чего бы я беспокоилась.
— Ладно, хорош базарить. Открывай, или я зову сюда пахана.
— Не позовешь.
— Считаю до десяти и веду его сюда. Раз, два…
После счета «десять» за дверью стало тихо. Я приложила ухо к двери, но за ней была тишина. Мне стало жутко, а вдруг он и в самом деле меня сдаст?
— Эй, ты где? — позвала я его, но ответа не последовало. — Где ты, черт побери?
Я испугалась. Неужели этот сукин сын все-таки сделает, что обещал? Не долго думая, я закуталась в простыню и открыла дверь. Прямо передо мной стоял Валентин и улыбался.
— Ах ты сволочь… — прошипела я в сердцах и хотела было закрыть дверь, но он толкнул меня к кровати, зашел в комнату и запер дверь на задвижку.
— Испугалась?
— А то как же? Кто знает, что у тебя на уме? — На всякий случай я натянула простыню до самого горла, чтобы у гориллы не возникало ненужных желаний.
— Что тебе надо?
— Что мне надо, ты сейчас мне дашь, можешь не переживать.
От этих слов у меня затряслись руки.
— А где невеста? Как она тебя отпустила?
— Дрыхнет.
— А вдруг проснется?
— Не проснется. Она напилась как свинья, кокаина нанюхалась, и еще я ее трахнул пару раз. Теперь будет до утра спать.
— Она нюхает кокаин?
— Она не только нюхает кокаин, она много чего делает.
— Думаю, что, когда вы поженитесь, она все это прекратит.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Валентин, ты меня извини, ради бога, но я очень хочу спать.
— Успеешь.
— Когда? Уже светать скоро будет. Тем более, твоя невеста может в любое время проснуться и начать тебя искать.
— Я же сказал тебе, она в отключке, проснется только в обед.
— Хорошо, а от меня ты чего хочешь?
— Для начала я бы хотел тебя трахнуть.
— Нет, это сразу отпадает.
— Значит, с паханом можно, а со мной западло?!
— Я не сплю и никогда не спала с паханом.
— Рассказывай свои байки кому-нибудь другому.
— Я говорю правду.
Валентин странно посмотрел на меня, и я поняла, что у меня слишком мало времени. Я наклонилась и быстро вытащила из-под кровати гранату. Взгляд у гориллы стал какой-то растерянный и, по-моему, даже немного испуганный.
— Ты что, дура, что ли? У пахана стащила?
— Боже мой, как ты додумался своими мозгами, способными думать только, как удобнее взять весло?
— Убери эту игрушку, и давай лучше подумаем, как ее положить на место.
— Ага, щас, держи карман шире! У меня еще одна есть!
— Нет, в самом деле, гранаты необходимо положить на место.
— Он их что, считает?
— Возможно.
— Тогда парочки недосчитается, ничего страшного.
