ты себе п-п-позволяешь? — Язык заплетается. Черт!
А ноги дрожат, как с перепоя. И руки трясутся…
— Пей! Живо.
Да Зорка что, против? Сказал бы сразу…
Таблетка — это хорошо. Но вода? Почему не вино?! То самое… Уже кончилось, что ли?
Вода — невкусная, холодная… Впрочем, теплая — вообще мерзость! Особенно сейчас.
Майк не так понял:
— Пей или заработаешь ломку.
Так это — не путь в волшебный мир? За что?!
— Не буду!
— Затолкаю силой.
Черт! Он ее выше на голову. И явно крепче. И драться умеет. Позвать на помощь? Все нормальные люди спят! Дать в морду? Голова кружится, ноги как ватные… ничего не выйдет. И здесь нельзя драться. В царстве добра и счастья… Да и от драк Зорка уже так устала…
— Давай, — вздохнула она.
— Собирайся быстрее.
А вот это — уже действительно наглость!
Спать захотелось сильнее. А вот голова пришла в норму, и мир вернулся на место. Да и задние лапки… Здорово! Дать все-таки в морду? А… потом!
Лучше сначала попробовать объяснить. Как это принято у адекватных людей.
— Я отсюда не пойду. Не хочу.
— Пойдешь как миленькая, — равнодушно отмахнулся Майк. Что-то засовывая в карман. Кого он тут ограбил? — Или тебя сначала сунуть головой под холодный кран? А может, лучше сразу целиком?
Черт! Не драться же в самом деле. Столько людей проснется… с головной болью. А сейчас им так хорошо.
Нельзя рушить чужую радость…
Да ладно. Ну, уйдет Зорка. Адрес же помнит. Вернется!
И где куртка? А, вот. Порядок! Кстати, а как эта бедная шмотка сюда попала? Как и остальные? Так она была в другом месте. Не в общей комнате. Зорка ее точно вешала в прихожей. Вон на те оленьи рога. Или нет? Башка еще толком не восстановилась.
И где Людка? Вон — в обнимку с каким-то парнем. Ее же нужно было отсюда увести…
Только зачем — здесь же так хорошо! Неважно, зачем-то было надо, а тогда Зорка соображала лучше, так что…
— Люд, пойдем, — Светлова ощутимо потрясла подругу.
— Зачем? Здесь так хорошо…
Вот именно. Не в одиночку же Зорке страдать, правильно?
— Потом вернемся, — утешила она подругу. — Вечером. А пока составишь мне компанию. Я одна с этим придурком не поеду. Вдруг он — маньяк?
— Отвяжись! — цепной собакой тявкнула Людка. Цепной болонкой. Смешной такой…
— Люд…
— Отстань, я сказала! — И даже головы не поднимает. — Я никуда не пойду. Мне и тут хорошо! Лучше сама останься… Тут маньяков… сколько хочешь… На любой вкус… Всё… как в лучших… домах…
— Отвяжись! — ее парень показал Зорке кулак. Рыцарь и защитник дам! Не то, что всякие Майки! — У нас в стране — свобода личности.
Вот именно!
— Пойдем, — нерыцарь Майк потянул Зорку прочь.
— Я не пойду без подруги! — возмутилась та.
— Ей хорошо и здесь, — усмехнулся он.
— И мне — тоже. Я остаюсь. У нас в стране — свобода личности! — сообразила Зорка. — А анархия — мать порядка.
— Ладно! — Майк отодвинул парня, поднял на руки голую Людку. — Прихвати ее одежду.
— Чего? — возмутилась Зорка. — Немедленно положи ее на место!
— Я никуда не пойду! — заорала Людка. — Отпусти, ты!..
— Заткнись, — бросил Майк. Не меняя выражения лица, гад.
Послушалась. Почему-то. Еще быстрее Зорки.
Потом об этом подумаем. На свежую голову. Если она будет.
А то этот псих еще, чего доброго, сунет под холодный кран Людку. И та схватит воспаление легких! Она же вообще драться не умеет! И простывает легко. Это Зорка привыкла шляться по зимнему лесу. И ползать по весеннему льду.
— Ты одежду взяла?
— Я не знаю, где… Люд, где твои тряпки?
— Зачем мне это барахло? Я — нудистка! Кому тюрьма, а мне — горница, я — не фраера жена, а вора любовница…
Майк молча подхватил чью-то длинную куртку, накинул на Людку и, не оборачиваясь, вышел в коридор. Зорка рванула следом. Не отпускать же косую в дым подругу одну с кандидатом в маньяки!
2
Ночной, слегка морозный воздух холодит. Тоже слегка. Заползает под одежду, пробирает дрожью.
Редкие снежинки кружат в воздухе, оседают на волосы, на воротник. Как конфетти, только белые. И сразу тают.
Тетя Тамара точно учила Зорку разбираться в марках машин, но сейчас всё из головы повылетало. Тачка как тачка. Отечественное что-то, но точно не «Жигуль».
Переднее сиденье — мягкое. И теплое. А Людку сгрудили на заднее, и теперь оттуда — легкое посапыванье. И от него еще сильнее клонит в сон. Завернуться в куртку и спать, спать — долго-долго…
— Где она живет?
«Мы не скажем, мы покажем…»
Адрес подруги вспомнился на автопилоте. Тем более, близко отсюда. Вроде бы. Наверное…
Точно — вон ее коробка. Обшарпанная пятиэтажка — до боли схожая с бывшим родным домом. Забавно спланирован этот микрорайон — такие же дворы. Только там этих домов был десяток, а здесь — штук пятьдесят, не меньше. И люди не такие… цепные. Может, еще и потому, что не все друг друга знают?
Майк подхватил Людку. Кстати, а как он вообще вел тачку? После «дури»-то?
Зорка вновь откинулась на сиденье. Мягкое, теплое, печка греет. Спать! Спать…
Город — сказка, город — мечта.
Попадая в его сети, пропадаешь навсегда…
Мобильник! И не ее… Кстати, а где — ее?! А, вот — в кармане куртки. На дне. И куча пропущенных вызовов. Ну их!
В них женщины проносятся с горящими глазами,
холодными сердцами, золотыми волосами…
Надоели…
Ну, держитесь!
— Да? — протянула Зорка.
— Позовите Дэна… — абсолютно незнакомый голос. Еще бы — мобильник-то чужой. Даже марка другая. — Скажите, срочно!
Какого еще Дэна? Чей это телефон?! У кого увели?
Трубку у Зорки выхватили весьма бесцеремонно — прямо из окошка. Эй!
— Да? — Майк отошел в сторону, приглушил голос.
Ну-ка, ну-ка… Нет, не слышно.
Вернулся. Открывает со своей стороны дверцу.
— Дэн — это ты? — полюбопытствовала Зорка.
— Да, — коротко бросил он, заводя мотор.
Фары высветили дорогу… а справа — знакомый неон. Ало-золотой. Город — сказка, город — мечта…
— О нет! — Зорка расхохоталась. От души. В лицо проносящейся мимо золотой вывеске.
— И что смешного? — уточнил Майк… то есть Дэн. Не меняя выражения лица. Так еще забавнее.
— То Майк, то Дэн. Хоть одно нормальное русское имя у тебя есть? Или и в паспорте «Дэн» написано?
— В паспорте написано «Даниил», — сухо ответил тот. Чуть не доведя Зорку до колик. В три погибели ее точно согнуло.
Репродукция из учебника
