Эмбер кивнула.
— То, что на ней, — это вся ее одежда. Зузу решила, что так будет честно.
Зузу провела их по тропинке наверх. Она взбиралась легко, как горный козел, и Коннор чувствовал себя жалко рядом с ней. Даже Эмбер было сложно с ее навыками. Зузу постоянно озиралась, но ничего враждебного не появлялось. Подъем был жарким, изнуряющим, и Коннор был рад ручью на половине пути, где они смогли наполнить бутылку и прийти в себя.
Когда они добрались до вершины, солнце прошло зенит. Древнее дерево отбрасывало тень, что напоминала силуэт скорченного человека на камне. Они приближались, и Зузу замедлилась, шагала настороженно. Нервничая, она указала им пригнуться и молчать. Спрятавшись за камнем, они выглянули из-за края.
Коннор был потрясен.
Они видели с высоты всю скрытую долину. Защищенная отвесными склонами, полная ручьев, густых деревьев и растений, она была раем на земле. Зелень ниспадала густыми занавесками к реке, что извивалась и впадала в реку Рувубу вдали. Они словно оказались в затерянном мире, вот только река была перегорожена, а земля — разрыта. На дне долины рабочие, обнаженные по пояс, управлялись с кирками и лопатами, разрывая землю и убирая растения. Остальные рылись в горах земли или промывали сита в воде. И повсюду были солдаты-мальчики с АК47.
Зузу печально покачала головой.
— On dirait qu’ils mangent de la terre.
Коннор посмотрел на Эмбер.
— Она говорит, что они будто едят землю.
— Что они ищут? — спросил он.
— Des diamants, — ответила тихо Зузу.
Эмбер вздохнула.
— Столько разрушений ради бриллиантов!
— C’est le Черная мамба! — прошипела Зузу, пригнувшись. Коннор успел заметить крупного мужчину. Даже издалека он впечатлял своим видом. Обнаженный по пояс, с заметными мышцами, генерал Паскаль возвышался над своими солдатами-мятежниками, и даже Блеск, которого Коннор узнал по блеску очков, был ниже. Он не ошибся, это Национальная армия свободы напала на президента и всех с ним.
Видя ужас на лице Зузу, Коннор начал сильнее доверять ей. Она знала о лидере мятежников, как о хладнокровном убийце женщин и детей.
— C’est trop dangereux ici! — сказала она, потянув Эмбер за руку, чтобы увести.
Эмбер покачала головой.
— Non! D’abord nous devons trouver Henri.
Осматривая лагерь мятежников, Коннор начал искать среди грязных истощенных рабочих ее брата. Если здесь был Блеск, то и Генри мог оказаться здесь.
— Вон он! — выдохнул Коннор, указав на беспризорника на берегу реки рядом с печального вида палатками. Рыжие волосы и бледная кожа Генри выдавали его среди рабочих, он с трудом нес тяжелую корзину с землей. Споткнувшись через несколько метров, он уронил корзину и тяжело дышал.
— Ему нужен ингалятор, — всхлипнула Эмбер, схватив лекарство в кармане.
Они с ужасом смотрели, как мальчик-солдат в красном берете — Беспощадный, как называл его Блеск, — подходит и заносит над головой Генри бамбуковую трость. Генри сжался, поднял корзину и сделал еще пару шагов, но снова рухнул.
— Он умрет, если они заставят его продолжать, — сказала Эмбер, побледнев из-за состояния ее брата.
Беспощадный начал бить Генри тростью, и она издала придушенный вопль и встала из укрытия.
— Нет! — прошипел Коннор, схватив ее за руку и потащив обратно. Он указал на солдата, что был в дозоре на выступе ниже по склону. — Подождем ночи.
Коннор выглядывал из-за кустов возле лагеря мятежников. В тусклом свете луны он заметил несколько стражей, патрулирующих периметр, оружие висело на их плечах. Остальные солдаты генерала Паскаля собрались вокруг яркой керосиновой лампы, они пели и курили, играли в карты. Ряд палаток возвышался в центре лагеря, оттуда звучал жесткий рэп, тяжелый бит пульсировал над долиной. У реки берег усеивали огни, и там лежали уставшие рабочие под рваными брезентовыми навесами.
И там должен быть Генри. Если он еще жив.
Эти сумерки были самыми долгими в жизни Коннора. Он снова и снова видел перед глазами Генри, которого били, чтобы он работал. Но он понимал, что днем в лагере мятежников будет смертельно опасно. Они спустились на середину холма, Зузу готовила дикдика на углях, пока Эмбер молчала, прижав колени к груди.
Как только солнце скрылось за горизонтом, они вернулись на вершину, а потом пошли к скрытой долине. Зузу старалась обходить дозорных, и это было несложно в темноте. Но и троп теперь не было видно, и идти было опасно, Коннор сомневался, что они добрались бы без Зузу.
— Видишь Генри? — прошептала Эмбер, прячась с Коннором во тьме. Зузу была по другую сторону. Коннор покачал головой.
— Будьте здесь. Я его найду.
— Не забудь это, — сказала Эмбер, передав ему ингалятор. Он забрал это у нее, и она тревожно пожала его руку.
— Не бойся, — успокоил ее он. — Я верну его. Обещаю.
Он поднялся, Зузу похлопала его по плечу и знаком попросила подождать. Зачерпнув грязь, она обмазала его лицо, чтобы кожа потемнела.
— Камуфляж, — прошептала она.
— Хорошая идея, — ответил он.
Коннор дождался, пока пройдет страж, и вылез из укрытия кустов в лагерь мятежников. Сердце колотилось, он пробирался по берегу реки. Ничто, кроме темноты и импровизированного камуфляжа, не укрывало его. Коннор молился, чтобы его не заметили. От реки остались лишь лужи и ямы с грязью. Он шел по ее дну, погрязая в мягкой земле, замедляя его, и он шел по дну, а на берегу вдруг появился мальчик-солдат. Коннор рухнул в яму и прижался к земле. Мятежник остановился в паре метров от него.
"Видел ли его мальчик?".
Коннор вжимался в землю, сердце билось в горле, он ждал криков, прижатого к голове ружья. На лицо Коннора упал еще сияющий пепел сигареты, слетел частью на его глаза. Коннор пытался не кашлять, а ядовитый дым проникал в ноздри. Сморгнув пепел, он поднял взгляд, ожидая увидеть ухмылку мальчика, но он лишь слышал плеск воды. Мятежник облегчился и ушел к товарищам.
Выдохнув, Коннор вылез из ямы. Пригнувшись, он забрался на берег и подошел к лагерю рабочих. А там был ад. Огни освещали изможденные лица мужчин и детей, истощенные, изголодавшиеся, с впалыми глазами и щеками. Запах пота не исчезал, воняло мочой и отходами из кустов. Коннор пригнулся, мимо прошел еще один страж.
Без видимой причины солдат ударил спящего рабочего по животу. Пока жертва стонала от боли, солдат ушел, смеясь. Коннор понимал, что Генри нужно спасать. Мальчик не проживет здесь ни дня. Он заметил Генри недалеко от других людей за одной из палаток. Он сжался в позе зародыша, дрожа, как лист, он сипел, и это было слышно за громким храмом других рабочих.
