Коннор тихо шел рядом с Эмбер.
— Уверена, что ей можно доверять? — прошептал он, не упоминая имени Зузу, чтобы та не поняла, что речь идет о ней.
— А почему нет? — Эмбер удивилась его вопросу.
— Мы знаем, что она может завести нас в ловушку. Может, хочет награду от мятежников за нашу поимку.
Эмбер нахмурилась.
— Поверить не могу, что все в этой стране плохие. Она спасла наши жизни, помнишь? Она пыталась отговорить меня, ведь Холм мертвеца якобы проклят злыми духами, и там живет леопард.
— И ты говоришь это сейчас! — сказал Коннор, уже боясь того, на что согласился.
Эмбер говорила дальше, словно не слышала его.
— Но я рассказала ей, как важен мне мой брат, и она поняла, ведь сама потеряла брата.
— И все равно мы ничего о ней не знаем, — возразил тихо Коннор.
— Я знаю, — ответила Эмбер. — Пока ты был без сознания, мы говорили.
Зузу оглянулась, проверяя, успевают ли они за ней. Ее улыбка была невинной, Коннор не видел ничего плохого в ее взгляде. И ему стало стыдно, что она говорил о ней за ее спиной, но работа телохранителя заставляла его подозревать всех, пока те не доказывали свою верность.
— Это печальная история, — объяснила Эмбер. — Помнишь, я тебе говорила, что Зузу из одного из местных племен батва? Правительство заставило их покинуть свои земли, чтобы устроить там парк. Министр Ферузи соврал, сказав, что батва оставили земли, переехав в дома, где рядом есть школы и колодцы с водой. Племенам везло, если они выживали, куда там до домов. У большинства нет ни земли, ни защиты. Зузу сказала, что только нескольким мужчинам из батва предложили работу в парке, хотя они многое знают, и многим пришлось искать любую работу или просить милостыню, чтобы выжить. Зузу и ее семья — беженцы!
— Почему она в парке, если это запрещенная территория? — спросил Коннор.
— Ищет еду, — ответила Эмбер. — Батва традиционно охотятся и занимаются собирательством. Ее отец умер, его сердце не выдержало потери сына и дома, и теперь Зузу обеспечивает всю семью. Но правительство запретило охоту. И если ее поймают, то арестуют, как браконьера, и она не знает, как тогда им выжи…
Впереди Зузу вдруг застыла, вскинув руку, прося их молчать. Коннор тут же принялся осматривать окрестности в поисках угрозы. Зузу осторожно взяла стрелу и прицелилась на что-то, скрытое листвой. Коннор потянулся к ножу. Саванна была тихой вокруг, словно чувствовала опасность. Сердце Коннора колотилось, он придвинулся к Эмбер, готовый защитить ее от появления хищника.
Вдруг Зузу выпустила стрелу и исчезла в высокой траве. Коннор едва успел заметить, как она безмолвно бросилась в кусты. Схватив Эмбер за руку, он пошел за Зузу, не желая упускать ее из виду. Они заметили ее на полянке рядом с погибшим дикдиком.
И тут Коннор понял, что хищником, из-за которого притихла саванна, была Зузу.
Она вытащила стрелу из груди маленькой антилопы и отложила, а потом коснулась животного и тихо произнесла что-то, похожее на молитву. Зузу подняла голову и заговорила с Эмбер.
— Батва берут, что могут, но только то, что им нужно, — перевела Эмбер для Коннора. Зузу связала ноги маленькой антилопы, Коннор подошел, чтобы поднять стрелу. Но Зузу быстро сказала:
— Ne touchez pas! C’est toxique!
— Стой! — предупредила Эмбер. — Стрела отравлена.
Коннор кивнул, оставив стрелу на земле.
— Да, я понял смысл.
Зузу закинула антилопу на плечо.
— A manger, — сказала она с улыбкой и подняла лук и стрелы, после чего пошла дальше.
Потрясенные ее умениями, Коннор и Эмбер безмолвно шагали за ней. Зузу шла ровно и непрерывно. Она, казалось, не нуждается ни в отдыхе, ни в воде, и постоянно знала, куда идти, находила тропы, что они даже не замечали сперва.
Узнав историю Зузу, Коннор верил немного больше их проводнику, но все еще задавался вопросами насчет ее мотива помогать им. Если ее семье так плохо, то она точно захочет продать их с Эмбер мятежникам. Он решил следить за ней.
После двух часов пути на солнце, они с Эмбер начали ослабевать. Он уже хотел попросить Зузу остановиться, но она указала на утес вдали, и на его вершине было одинокое дерево. Холм мертвеца.
"Поздно отступать", — подумал Коннор, готовя себя к карабканью наверх.
У подножия холма Зузу остановилась, чтобы попить воды, и сделала маленький глоток из своей фляги. Охваченные жаждой после долгого пути, Коннор и Эмбер сели на камень и допили остатки своей воды. Коннор показал Зузу перевернутую бутылку, намекая, что она пуста. Она улыбнулась и сказала что-то, указав на склон.
— Там есть ручей с питьевой водой, — перевела Эмбер.
Решив, что они и голодны, Зузу пошла к пальмам. С невероятной меткостью она бросила камень и сбила три красных круглых фрукта. Сияющая кожица была твердой, как у ореха, но Зузу показала, как его вскрыть веточкой. Коннор был удивлен вкусу: светло-коричневая мякоть напоминала имбирный пряник.
— Она словно ходит по своему супермаркету! — отметила Эмбер, радуясь угощению.
Восстановив силы, Коннор встал, готовый покорять холм. Но Зузу еще ела.
— Ты не идешь? — спросил он.
Зузу покачала головой, со страхом глядя на вершину, и ответила на французском.
Эмбер перевела:
— Она сказала, что подождет, пока мы вернемся с Генри, а потом отведет нас к дому.
Коннор уставился на Эмбер.
— Мы не можем идти без нее, — заявил он. — Мы не знаем, что по другую сторону, или где твой брат, — он не сказал, что не хочет выпускать Зузу из виду.
— Но она не собирается идти, — ответила Эмбер.
— Тогда и мы не идем. Если мы хотим выбраться быстро, нам понадобятся знания Зузу.
— Но… — Эмбер замолчала. Строгий вид Коннора говорил ей, что спора не будет.
Опустившись рядом с Зузу, она быстро заговорила на французском, и тон ее то был мягким, то умолял. Зузу не соглашалась, повторяла les spectres и le léopard. И Коннору все меньше хотелось лезть на Холм мертвеца. И вдруг Зузу поддалась и кивнула. Она встала на ноги и подхватила лук и стрелы, Эмбер оглянулась на Коннора с торжествующей, но скованной улыбкой.
— Как ты ее убедила? — спросил он.
— Сказала, что ты — сильный воин на своей родине, и что ты можешь защитить нас от всего зла.
— Потом не обижайтесь, — сказал Коннор.
— И я предложила ей примерить мою одежду и украшения, когда мы вернемся в дом, — добавила Эмбер.
Коннор опешил.
— Она согласилась за платье?
Эмбер кивнула.
— То, что на ней, — это вся ее одежда. Зузу решила, что так будет честно.
