девочек поговорить.
— Я уже в курсе, что они сменили фамилию на Адамс, — Джон прищурился. — Не страшно, но задевает.
— Пришлось для легенды. Но ты знай, я не отдам Дейзи. Даже если Элизабет подаст в суд. Даже если ты будешь требовать. Мне все равно, — выставила ультиматум Натали.
— Ты спятила? Как ты вообще могла об этом думать? — воскликнул он. — Дейзи моя…
— Наша.
— Элизабет подписала все документы и ни разу не навещала ее. Не стоит за это переживать, — непонятно, кого он больше успокаивал — ее или себя?
— Ты же понимаешь, что она догадается, кто такая Дейзи, как только мы воскресим меня и воссоединимся с тобой? Андерсен сядет. Дейзи — золотая жила, — Натали озвучила то, что так мучило ее после случайной встречи с Элизабет.
— Натали, родная. Ты много думаешь, — покачал головой Джон. — К черту это проклятое наследство. Я способен обеспечить всех вас.
— Я просто переживаю. Мне тяжело перестроиться, пойми, — Натали отпила воды. Она ощутила себя сильно повзрослевшей женщиной. Той девчонки, заигрывающей с Джоном на побережье Сицилии будто больше не существовало. — Я еще хотела с тобой обсудить здоровье Мелани.
— Я вижу, что ей значительно лучше, — Джон подтолкнул к ней другую тарелку. — Ешь, пожалуйста.
— Да, мы наблюдаем сердце у хорошего врача. Но я бы хотела попросить тебя не увольнять Кая.
— И не собирался. Зачем? Повторюсь, я не хочу, чтобы ты бегала с оружием по квартире. А тебе все равно нужна охрана.
— Пусть он будет у нас не для меня. Мелани спокойнее с ним.
— Вижу, что ты хочешь рассказать интересную историю.
— Хочу, но ты к ней не готов.
— Надеюсь, ты не показывала ее Айзенбергу, — Джон с упреком взглянул на нее.
— Нет, Ройс отговорил.
— Когда ты успела с ним встретиться?
— Джон, это неважно. Послушай, — Натали видела, как он начинает злиться. Но терпеливо ждет. Молчит. Внимательно посмотрел на нее в ожидании, к чему она ведет разговор. — Голос в ее голове… он… никакого отношения к сумасшествию не имеет. Мелани предсказывает некоторые вещи и рассказывает о моем детстве, как будто росла вместе со мной.
— Натали, я очень скептично отношусь к этому. И удивлен, что ты в это веришь, — с сомнением проговорил Джон, боясь ее обидеть.
Она знала, что он скажет именно это.
— Не верь, считай меня за чудачку. Это ничего. Просто доверь мне ее здоровье, пожалуйста. Я вытащу ее. Она пойдет в нормальную школу, я сделаю все для этого.
Натали так переживала, что Джон посчитает ее за ненормальную, что еще крепче сжала его за руку. Но он мягко улыбнулся и погладил большим пальцем запястье.
— Ты должна мне кое-что пообещать, Натали.
Все. Она попала. Сейчас услышит то, что всеми возможными способами избегала обсуждать с ним.
— Бросай все свои игры в специального агента. Никакого личного участия в расследованиях, сотрудничестве с ФБР и правительством. Даже если от тебя будет зависеть жизнь планеты. Остановись, прошу тебя. Убери этот чертов пистолет из нашей спальни. Ради детей. Ради меня.
Она так ничего и не ответила. В этом случае ей нужно полностью довериться и покориться мужчине. На скуку она не жаловалась. Занятие она себе точно найдет. Быть матерью двоих детей — это подвиг, а скоро родится еще и третий.
Джон не требовал, не угрожал. Он просил. Очень осторожно и аккуратно, оберегая ее чувства. Она вспоминала ссоры Алекса и Мишель или Джейка и Лорен, где мужчины жестко предъявляли требования, принимали решения за семью. Но Джон относился к ней всегда на равных. Не запрещал, не кричал, не ругался, особенно когда она этого ждала. Он любил ее. Если они шли против всех, то обязательно плечом к плечу. Но сейчас он просил почти невозможное.
Кто же тогда защитит Джона?
Весь вечер она размышляла о его словах. Он помог ей уложить детей и убраться в гостиной и на кухне. Практически не разговаривали. Он только чего-то ожидал, поглядывая в ее сторону. Почти не касался, хотя оба нуждались в телесном контакте до звездочек в глазах.
Пока Джон принимал душ, Натали сидела в просторной гардеробной, соединенной с ванной и спальней.
Все время с момента начала их отношений Натали стремилась сохранить какую-то независимость. И это словно отталкивало ее назад. Джон тянулся к ней, а она сопротивлялась. Во всем нужно показать, насколько она крутая и уверенная в себе, хоть это и не правда.
Были и другие моменты, когда она тряслась от страха и заливалась слезами. Он тихо без сомнений устранил ее обидчиков. Кого-то убил, кого-то наказал более законными способами. Его сила и жестокость заводили похлеще любой прелюдии. Хотелось размякнуть под ним. Подчиниться. Сдаться. Понять, что этот Змей не смотря на свою суровую мощь, любит ее и дарит свою нежность. Защищает от кошмаров во сне и наяву.
Вместо этого вела себя совершенно по-идиотски. Носила его футболки, а не кружевные пеньюары, хотя видела, как ему это нравится. Как загораются любимые глаза, а руки согревают своим огнем. Она боялась быть женственной и слабой, словно это как-то изменит ее сущность.
Интересно, как это — покориться мужчине. Встать позади него? Преклониться?
Натали вдруг отчетливо вспомнила все ссоры отца и матери. Неуемный и буйный характер Арианы. Во всем сопротивлялась и требовала. И почти не давала ничего взамен. Жалкие крохи, и даже им отец был рад.
Джон осторожен, он не будет ее ломать, как делал это Джеймс с Арианой. Но и счастье не получит, если она не остепенится. Она пугала его своими замашками. Видела это в его глазах сегодня, хоть он и шутил, пытаясь ее успокоить.
Он вышел из душа и ушел в спальню. Не звал ее. Ждал. Он ждал, когда она сама к нему придет. Покорится его мужской силе. Его мать рассказывала, что Джону
